– Очень хорошо, – сказал явно пораженный следователь прокуратуры. – Вы совершенно правы. – Он повернулся к Брайану, ассистенту Исобел, который помещал образцы хрящевой ткани в маленькую пластиковую трубочку: – И не забудьте отправить это на анализ ДНК.
Не обращая на них внимания, Исобел раскрыла девочке рот, всунула в него шпатель для отдавливания языка и отшатнулась.
– Похоже, – снова заговорила она, – жертва проглотила что-то вроде жидкого чистящего средства. И очень много, судя по состоянию ее рта. На зубах и на слизистых следы какого-то разъедающего отбеливателя. Станет яснее, когда исследуем содержание желудка. – Одной рукой Исобел закрыла девочке рот, другой рукой обхватив затылок и придерживая голову. – Идите сюда… – Она махнула фотографу, чтобы подошел ближе. – Снимите вот это. На затылке травма от сильного удара. – Ее пальцы двинулись вниз, остановившись у основания черепа. – Удар нанесен достаточно широким, заостряющимся к концу предметом.
– Вроде как угол стола? – спросил Логан, которого все больше беспокоило то, что он слышал.
– Нет, предмет должен быть острый и в то же время массивный, как угол каминной доски или кирпич.
– Этот удар стал причиной смерти?
– Ну, если чистящее средство ее не убило… Ничего не могу сказать, пока не вскрою череп.
На подставке рядом со столом лежала медицинская пила. Логану совсем не хотелось видеть, что произойдет дальше.
Черт бы побрал инспектора Инша вместе с его дочкой! Это Инш должен здесь стоять и наблюдать, как разрезают четырехлеток. А не он, Логан.
Исобел провела скальпелем вокруг головы, от уха до уха. Не моргнув глазом, потянула за край и сняла кожу с волосами, как носок. Логан закрыл глаза и попытался не прислушиваться, как кожа отделялась от мышечной ткани: это было похоже на звук, с которым отрываешь пучок салата. И вот обнажился череп.
Зубовный скрежет медицинской пилы эхом отразился от покрытых керамической плиткой стен комнаты, и желудок Логана перевернулся.
Все время, пока шла процедура, Исобел отстраненно и хладнокровно продолжала свое повествование. Почему-то Логан был очень доволен, что они с ней больше не видятся. Ему совсем не хотелось бы, чтобы она прикасалась к нему сегодня вечером. После всего этого.
9
Логан стоял под бетонным козырьком перед входом в штаб-квартиру, смотрел на унылые дома. Дождь приготовился лить еще сутки, район был практически пуст и наслаждался вечерним затишьем. Посетители магазинов давно ушли домой, пьяницы засели в пабах, где и останутся до закрытия. Толпы недовольных людей, окружавшие здание суда, разошлись, чтобы снова собраться завтра.
В штаб-квартире тоже было тихо. Дневная смена давно ушла: одни пожелали пропустить пинту темного, другие поспешили обнять своих любимых. Или, как инспектор Стил, чьих-то любимых. Вечерняя смена была сонная, отяжелевшая после плотного ланча, убивающая последние три часа до полуночи, чтобы потом отправиться по домам. У ночной смены имелся еще один свободный час.
Воздух был холодный, с легким оттенком выхлопных газов – но даже это, черт возьми, приятней, чем запах жженой кости! Никогда в жизни ему больше не захочется смотреть на вскрытый детский череп. Поморщившись, он открыл бутылочку с болеутоляющими таблетками, вытряхнул одну в рот и проглотил. Его живот все еще болел от вчерашнего прямого по корпусу.
Логан вдохнул свежего воздуха напоследок, зябко поежился и прошел к маленькому окошку дежурного.
Человек, сидевший за стеклом, хмуро посмотрел на него, потом узнал и приветливо улыбнулся.
– Это ты! – воскликнул он. – Логан Макрай! Мы слышали, что ты возвращаешься.
Логан напряг память, но не вспомнил мужчину средних лет с редеющими волосами и большими усами.
Тот повернул голову и через плечо крикнул:
– Гари, Гари, иди посмотри, кто пришел!
Толстый полисмен в плохо сидящей униформе вышел из-за зеркальной перегородки.
– Что? – В одной руке он держал чайник, в другой – пачку вафель с карамелью.
– Смотри! – Усатый показал на Логана. – Собственной персоной.
Логан неуверенно улыбнулся. Кто они были, черт бы их побрал? Наконец в голове щелкнуло…
– Эрик! Я тебя не узнал. – Логан посмотрел на лысину на голове дежурного сержанта. – А что у нас с волосами? Я сегодня Билли встретил, он лысый как колено.
Эрик пригладил рукой редеющие волосы, пожал плечами:
– Это я возмужал окончательно. Дай-ка на тебя взглянуть.
Большой Гари, форменная куртка которого на груди была усеяна, словно перхотью, вафельными крошками, ухмыльнулся Логану:
– Детектив-сержант Логан Макрай, восставший из мертвых, собственной персоной!
Эрик кивнул:
– Точно, восставший из мертвых.
Большой Гари, хлебнув чая, сказал:
– Ты как тот чувак, который воскрес. Как там его звали, ну который в Библии?
– Который, – сказал Эрик, – Иисус?
Большой Гари слегка толкнул его локтем в плечо:
– Нет, никакой не Иисус. Если бы его звали Иисус, я, черт возьми, вспомнил бы его. Другой, там проказа или что-то вроде того. Ну, восстал из мертвых. Да ты знаешь.
– Лазарь? – сказал Логан, собираясь отчалить.
– Лазарь, точно! – расцвел Большой Гари. К его зубам приклеились шоколадные крошки. – Лазарь Макрай, вот как мы тебя будем называть.
Инспектора Инша не было ни в кабинете, ни в комнате для совещаний, поэтому Логан сделал последний логический ход: комната для допросов номер три. Инспектор все еще находился в тесном помещении, вместе с Ватсон, Скользким Сэнди и Норманом Челмерсом. На лице Инша было выражение крайнего отвращения. Явно дела шли не так, как надо.
Логан вежливо спросил, не может ли инспектор выйти на пару слов, и подождал снаружи, пока тот объявлял перерыв. Инш вышел из комнаты. Его рубашка была мокрой от пота.
– О господи, там внутри просто парилка, – сказал он, вытирая лицо руками. – Что со вскрытием?
– Вот. – Логан протянул тонкую коричневую папку, которую ему дала Исобел. – Предварительные результаты. Окончательные результаты анализов получим только в конце недели.
Инш взял папку и начал быстро просматривать документы.
– Результаты вполне определенные, – сказал Логан. – Дэвида Рида убил кто-то другой. Способы убийства не совпадают. Способы устранения трупа – тоже, да и жертва больше женского пола, чем мужского.
– Твою мать, – произнес Инш, и это больше походило на хрип, чем на слова. Он дошел до части отчета, озаглавленной «Возможные причины смерти».
– И пока они не могут сказать, было ли падение или нет, – прибавил Логан.
Инш помянул мать еще раз и зашагал по коридору к кофейной машине около лифта. Он потыкал пальцем в кнопки и протянул Логану пластиковый стаканчик с коричневой жидкостью, украшенной тощей белой пенкой.
– О'кей, – сказал он, – значит, Челмерс в дело парнишки Рида не вписывается.
Логан кивнул:
– Убийца все еще на свободе, охотится на маленьких мальчиков.
Инш ударил рукой по кофейной машине. Аппарат угрожающе покачнулся. Инспектор еще раз провел рукой по лицу:
– А что насчет отбеливателя?
– Его влили после смерти, – ответил Логан, – следов в желудке и легких не обнаружено. Возможно, пытался избавиться от следов ДНК.
– И как?
Логан пожал плечами:
– Исобел следов семенной жидкости не нашла.
Плечи инспектора опустились. Он покачал головой:
– Как он может делать такое? Крошечная девочка…
Логан ничего не сказал. Он знал, что инспектор думает о своей дочери и пытается не сопоставлять два образа.
Наконец Инш выпрямился, расправил плечи, на круглом лице блеснули черные глаза.
– Мы прибьем этого ублюдка к стене за его поганые яйца, – проговорил он.
– А рана на голове? – сказал Логан. – Если девочка упала, значит, это несчастный случай…
– Мы все равно возьмем его – за сокрытие факта смерти, нелегальное избавление от тела, за препятствие отправлению правосудия, может быть, и за убийство. Если сможем убедить присяжных, что он ее толкнул.
– Полагаете, они с этим согласятся?
С осторожностью отпивая бледный кофе с двойным сахаром, Инш пожал плечами:
– Нет. Но попытаться стоит. Улики, улики – вот чего у нас нет. До сих пор нет ни одного следа, что девочка была на квартире у Челмерса. Квартиру не убирали, и спальня у него была, как в народе говорят, настоящий свинарник. Челмерс говорит, что вообще не знает, что это за девочка. В глаза ее не видел.
– Это сильный удар. А что говорит Сэнди – Гад Ползучий?
Инш бросил сердитый взгляд в сторону комнаты для допросов.
– Все то же, что обычно говорит этот поганец, – пробурчал он, вытирая пот с головы. – Что у нас нет доказательств.
– А кассовый чек?
– В самом лучшем случае – случайность. Сказал, что ребенка могли засунуть в мешок уже после того, как мусор вывезли от дома Челмерса. – Инш вздохнул. – И он прав. Если мы не сможем найти какой-нибудь серьезной улики, связывающей Челмерса с мертвой девочкой, мы в дерьме. Шипящий Сид разорвет нас на куски. И это к тому же при условии, что прокурор захочет рискнуть представить дело суду. Что совсем не очевидно, если только мы не найдем чего-нибудь серьезного… Полагаю, отпечатков пальцев Челмерса на упаковочной ленте нет? – прибавил он.
– Мне очень жаль, сэр, все чисто вытерто.
Все было не так. Зачем стирать отпечатки своих пальцев с упаковочной ленты, а потом просто сунуть тело в мешок со своим же мусором?
– Ладно, – сказал Инш, распрямляя спину и направляясь к комнате допросов номер три. – Думаю, мы должны прекратить обращать внимание на полное отсутствие серьезных улик и продолжить трахать мистера Челмерса. Должен признаться, какое-то у меня плохое чувство насчет всего этого. Не думаю, что у нас получится… – Он остановился и пожал плечами. – С другой стороны, есть здесь и положительные моменты: у Гадюки Сэнди весь день пойдет насмарку. Не придется ему перед присяжными вытанцовывать.
– Может быть, еще одна угроза жизни заставит его забыть свои разочарования?