– А… нет, нет. Спасибо. Не нужно.
Логан засунул вино, чипсы и огурчики в пластиковый пакет и пошел к машине. Надо было бы купить несколько бутылок пива замерзшим, промокшим и разочарованным констеблям, которых он потащил с собой, но возвращаться было уже поздно.
Послышался смех, Логан обернулся и увидел девочку из супермаркета. Она стояла посреди большой лужи и весело прыгала, а бабуля хлопала в ладоши и смеялась.
Он стоял, наблюдал за сценой из жизни и постепенно хмурился.
Если отцу Ричарда Эрскина не позволяли видеться с сыном, то, скорее всего, бабушка с дедушкой тоже внука не видели. У всех потери…
Большая спальная комната выглядела как-то не так, не похоже, что в ней спал двадцатидвухлетний молодой мужчина. Это вязаное крючком покрывало, все эти баночки с увлажняющим кремом… Полуголая девка на постере и компьютер – это другое дело.
Логан сел в машину, поставил между ног пакет с покупками.
– А что вы скажете насчет того, чтобы навестить мистера Колдвелла еще разок? – спросил он, улыбаясь.
Темно-красный хетчбэк стоял на своем месте, но на этот раз перед домом был припаркован еще и светло-голубой «вольво-истейт», заехавший двумя колесами на тротуар. Заметив это, Логан улыбнулся еще шире.
– Припаркуйтесь на том же месте, где в прошлый раз, – сказал он водителю. – Потом с напарником заходите сзади, мы войдем в дверь.
Логан дал им минуту, чтобы заняли позицию, прошел по дорожке к дому и нажал указательным пальцем на кнопку дверного звонка.
Дверь открыл Даррен Колдвелл. В течение нескольких секунд раздражение на его лице сменилось паникой, а потом злостью.
– Привет, Даррен, – сказал Логан, подпирая дверь ногой, чтобы парень не смог ее захлопнуть. – Ты не против, если мы зайдем еще раз?
– Какого хрена вам опять здесь надо?
– Даррен? – донесся изнутри женский голос, высокий и слегка дрожащий. – Даррен, на заднем дворе полицейские!
Даррен быстро взглянул на кухонную дверь, потом опять перевел взгляд на Логана.
– Даррен! – снова раздался женский голос. – Что мы будем делать?
У парня поникли плечи.
– Все хорошо, мам, – сказал он. – Вскипяти воду для чая. – Он отступил и позволил Логану и женщине-констеблю войти.
В центре холла лежала куча дорожных сумок. Логан открыл одну, увидел совершенно новую детскую одежду.
Из кухни в комнату вошла женщина лет пятидесяти. Она прижимала к груди чайное полотенце, теребила пальцами его край.
– Даррен? – сказала она.
– Все в порядке, мама. Слишком поздно. – Он сел на кошмарный зеленый диван. – Вы заберете его, да?
Логан кивком дал понять женщине-констеблю, чтобы та перекрыла входную дверь, и спросил:
– Где он?
– Это не честно! – Мать Даррена кинула полотенце в лицо Логану. На полотенце была вышита маленькая танцующая овечка. – Почему я не могу видеть своего внука? Почему он не может оставаться у своего отца?
– Миссис Колдвелл… – начал Логан, но мать Даррела еще не закончила:
– Эта вонючая маленькая корова забрала его и не позволяет с ним видеться! Он мой внук, а я не могу его видеть! И что она за мать? Какая мать запрещает отцу видеться с собственным сыном? Она не заслужила права быть матерью!
– Где он? – повторил Логан.
– Ничего ему не говори, Даррен!
Даррен показал пальцем на дверь маленькой спальни за спиной констебля.
– Он только что заснул, – сказал он так тихо, что Логан едва его расслышал.
Женщина-констебль шагнула в направлении спальни, Логан кивнул. Она вошла и вернулась, ведя за руку заспанного маленького мальчика в желто-синей пижаме из шотландки. Он зевал и сонными глазами смотрел на людей в гостиной.
– Пойдем, Ричард, – сказал Логан. – Пора домой.
15
Напротив входной двери в дом Даррена Колдвелла стояла патрульная машина с выключенными фарами и заглушённым мотором. Внутри дома один из прикрепленных к Логану полисменов зачитывал молодому человеку его права, в то время как его мать, в слезах и в полубессознательном состоянии, лежала на светло-зеленом диване. А маленький Ричард Эрскин крепко спал.
Вздохнув, Логан вышел на порог. Внутри было душно, и он начинал жалеть Даррена. Парень сам был еще ребенком. И он всего лишь хотел видеть своего сына. Может быть, общаться с ним какое-то время. Наблюдать, как он растет. А в результате получит судимость и, вдобавок ко всему, судебный запрет с ним видеться.
Воздух изо рта выходил в виде молочно-белых завитков. Холодало. Логан еще не решил, как поступить с владельцем гаража Броудстейна. Поддерживать ложное алиби – значит создавать препятствие исполнению правосудия. И не важно, что мальчика они нашли. Алиби или нет, Даррена взяли с поличным.
Но все-таки препятствие исполнению правосудия – правонарушение серьезное…
Он засунул руки глубже в карманы и прошел на улицу, под холодный моросящий дождь. В домах ни звука, шторы опущены, никого особенно не интересует, что полицейские делают в доме Колдвеллов.
Предупреждение или все-таки обвинение предъявить?
Он зябко поежился и пошел обратно к дому, посматривая по дороге на маленький сад с окантовкой из умирающих розовых кустов, потом на бледно-голубую «вольво». Достал мобильник и набрал по памяти номер гаража Броудстейна.
Через пять минут Логан уже стоял перед Дарреном Колдвеллом в маленькой кухне; полицейские остались в гостиной, с чашками чая в руках и выражением крайнего удивления на лице. Даррен стоял, прислонившись к раковине, и сквозь свое отражение в кухонном окне смотрел на темный сад.
– Меня посадят? – прошептал он.
– Даррен, ты уверен, что не хочешь изменить свои показания?
Его отражение в темном оконном стекле закусило губу и покачало головой.
– Нет, – ответил он. – Нет, это я сделал. – Вытер глаза рукавом и шмыгнул носом. – Это я его украл.
Логан прислонился к кухонному столу:
– Нет, не ты.
– Я!
– Ты был на работе. А «вольво», в котором ты чинил проводку, это машина твоей матери. Я позвонил в гараж и проверил регистрационный номер. Ты ей свою машину отдал. И это она украла Ричарда Эрскина, а не ты.
– Я это был, я! Говорю вам, это я был!
Логан промолчал: пусть тишина подольше продлится. В гостиной включили телевизор, оттуда доносились приглушенные голоса и смех.
– Ты уверен, что хочешь это сделать, Даррен?
Даррен был уверен.
В молчании они вернулись в штаб-квартиру. Всю дорогу Даррен Колдвелл смотрел в окно на проносившиеся мимо залитые светом улицы. Логан передал его с рук на руки дежурному сержанту, посмотрел, как содержимое карманов Даррена перекочевало на небольшой синий поднос, было пересчитано и описано. Вместе с брючным ремнем и шнурками от ботинок. На лице Даррена выступил пот, глаза покраснели, в них блеснули слезы. Логан очень старался не чувствовать себя виноватым.
В здании никого не было, и он пошел на проходную. Дежурил Большой Гари. Он сидел за столом, с прижатой к уху телефонной трубкой и умильным выражением на лице.
– Нет, сэр, нет… да. Конечно, я понимаю, это ужасное потрясение… И все по вашим брюкам, спереди… Да, да, конечно… Я все немедленно зарегистрирую…
Он, естественно, ничего не регистрировал, зато на странице блокнота, лежавшего перед ним, была нарисована целая картина. Улыбающийся полицейский в патрульной машине размазывал по асфальту человека в хорошем костюме. Патрульный офицер здорово напоминал Большого Гари, а тот, которого размазывали по асфальту, очень был похож на всеми любимого популярного адвоката.
Логан улыбнулся, присел на край стола и начал вслушиваться в завершение телефонных переговоров Большого Гари.
– О, да. Я с вами согласен, – говорил тот. – Ужасно, просто ужасно… Нет, я так не думаю, сэр. – Гари вывел над картиной изящную надпись: «Грязный помпезный пидор» – и стрелками соединил ее с фигуркой в костюме, раздавленной полицейским автомобилем. – Да, сэр, я лично прослежу, чтобы все патрульные машины в вашем районе подключились к поиску злоумышленника. Это наша первоочередная задача. – Он бросил трубку и закончил: – Пусть только к нам сюда сначала зайдет мэр нашего замечательного города и всем по очереди отсосет. Бесплатно.
Логан взял со стола блокнот и, внимательно посмотрев на рисунок, сказал:
– Не знал, Гари, что у тебя такой талант к рисованию.
Гари ухмыльнулся:
– Это Скользкий Сэнди: кто-то вылил на него ведро крови. Обозвал «защитником насильников» и свалил.
– У меня сердце сжимается.
– Между прочим, тебе звонили. Некий мистер Ламли. Раз шесть звонил за последние два часа. Хотел знать, нашли мы его сына или нет. Уж очень он был расстроен.
Логан вздохнул. Все поисковые команды разошлись по домам: до утра они уже ничего не смогут сделать.
– Ты нашел инспектора Инша?
Гари так затряс головой, что даже челюсти задвигались.
– Без вариантов. – Он взглянул на часы. – Представление закончится минут через… минут через пять. Ты знаешь, он принадлежит к тому типу людей, о которых говорят: «Он все отдал театру!» Я тебе рассказывал, как он однажды…
Внезапно входная дверь распахнулась, с силой ударилась о стену и снова начала закрываться. В открытую дверь дежурной комнаты, весь в золоте и пурпуре, влетел детектив-инспектор Инш. Длинные загнутые носы его ботинок шлепали по плиточному полу, издавая забавные чмокающие звуки.
– Макрай! – вскричал Инш, лицо которого было красным от ярости, что было заметно даже под толстым слоем грима. К подбородку инспектора была приклеена эспаньолка, а под носом красовались громадные усы в форме велосипедного руля. Инш в ярости сорвал их, и на коже вокруг рта проступили яркие красные пятна. Полоса на лбу отмечала место, на котором должен был находиться тюрбан, лысина сияла под ярким светом ламп.
Логан вскочил. Он хотел было спросить, как прошло представление, но инспектор Инш его опередил.
– Это что за гребаные игры, в которые вы играете, сержант? – Он сорвал с ушей клипсы в форме громадных колец и бросил их на стол. – Вы не…