На дорогу до фермы Труповоза на окраине Культса у Логана с помощником ушло в два раза больше времени, чем обычно. Видимость была настолько плохая, что в пятнадцати метрах перед машиной ничего нельзя было различить. Снег скрывал все.
Напротив входа на ферму Труповоза сгрудилась толпа репортеров и операторов с камерами, чихавших и дрожавших под снегом. Пара полисменов, надевших все самое теплое под свои желтые светоотражающие плащи, охраняли ворота и не подпускали к ним прессу. На фуражках полицейских лежал снег, и вид они имели праздничный. Картину портило только выражение лица. Полисмены замерзли, и им по горло надоела армия журналистов, тычущая им в лицо свои микрофоны. Задающая вопросы. И не позволяющая забраться в прекрасную теплую патрульную машину.
Короткая подъездная дорожка была забита машинами и фургонами. Би-би-си, «Скай ньюз», Ай-ти-эн, Си-эн-эн – здесь были все. Горячие речи перед камерой резко прекратились, как только «воскол» подъехал к воротам. Репортеры облепили машину, как пираньи. Логан, оказавшийся в центре сумасшедшей круговерти, делал все так, как сказал ему инспектор Инш – закрыл свой чертов рот, пока к нему в машину поверх опущенного стекла просовывались микрофоны и объективы телекамер.
– Сержант, это правда, что теперь вы отвечаете за расследование этого дела?
– Детектив-сержант Макрай! Мы здесь! Инспектора Инша отстранили?
– Бернард Филипс убивал раньше?
– Вы знали, что он ненормальный, до того как обнаружили труп?
Были и другие вопросы, но они потонули в нестройном шуме множества голосов.
Помощник Логана аккуратно провел машину сквозь толпу, прямо до закрытых ворот. И тут Логан услышал:
– Лаз, самое время, парень. У меня уже все внутренности заледенели!
Это был Колин Миллер: розовые щеки и красный нос, одет в толстое черное пальто, ботинки на меху и меховую шапку. Очень по-русски.
– Залезай, – сказал Логан, давно ожидавший его появления.
Репортер забрался на заднее сиденье, к нему присоединился еще один тепло одетый человек. Логан резко обернулся и скривился от боли, забыв о зашитом животе.
– Лаз, это Джерри, мой фотограф, – сказал Миллер.
Фотограф извлек руку из толстой вязаной варежки и протянул ее для рукопожатия.
Логан, игнорируя протянутую руку, сказал:
– Прости, Джерри, но уговор был только об одном человеке. Полиция скоро распространит официальные фотографии для ваших репортажей. Мы не можем позволить, чтобы в обращение попали не заверенные нами фотографии. Так что ты остаешься здесь.
Репортер попытался изобразить самую дружескую улыбку:
– Да брось, Лаз, Джерри отличный парень, он не будет чернуху снимать – ведь правда, Джерри?
Джерри моментально смутился, и Логан понял, что именно это фотограф и будет делать.
– Извини. – Логан посмотрел на репортера. – Только ты.
– Твою мать. – Миллер стянул с себя меховую шапку, стряхнул снег на пол машины. – Прости, Джерри. Подожди в машине. Кофе в термосе под водительским креслом. И смотри, не съешь все печенье.
Тихо ругаясь, фотограф выбрался из машины и исчез в толпе журналистов за пеленой падающего снега.
– Отлично, – сказал Логан, как только они продолжили путь сквозь метель. – Давай проясним ситуацию, то, по каким правилам мы с тобой играем. Итак, мы имеем право редактировать твою статью. Мы предоставляем фотографии. Если нам что-либо не нравится из-за того, что это может помешать ходу расследования, вы это не печатаете.
– Но эксклюзивные права на эту статью буду иметь только я. – Миллер злорадно улыбнулся. – И вы никому больше это не предложите.
– А если ты скажешь еще хоть одно плохое слово про инспектора Инша, я лично тебя убью.
Репортер засмеялся и издевательски поднял руки, как будто он сдается на милость победителя:
– Да ладно тебе, тигр. Я больше не подниму лапу на великого актера. Честное слово.
– Дежурным полицейским разрешается отвечать на твои вопросы. При условии, что они не будут нарушать норм приличия.
– А эта твоя поджарая девчонка-констебль там будет?
– Нет.
Миллер печально покачал головой:
– Как неприятно. Как раз к ней у меня есть один очень неприличный вопрос.
Они натянули костюмы биологической защиты со специальными встроенными респираторами, и Логан начал экскурсию. Строение номер один: пустое, за исключением остатков слизи и трупной жидкости. В строении номер два Миллер в первый раз по-настоящему глотнул трупной вони. Внезапно притихнув, он медленно продвигался среди гниющих шерстистых трупов.
Размер кучи действительно производил впечатление. Даже с учетом того, что половину уже убрали в мусорные контейнеры, сотни и сотни трупов еще оставались внутри. Барсуки, собаки, кошки, кролики, чайки, вороны, голуби, даже один олень. Вся живность, погибшая на дорогах Абердина, оказывалась здесь. Чтобы медленно разлагаться. В куче зияла огороженная лентами дыра. Это было место, где нашли девочку.
– Господи Иисусе, Лаз, – сказал Миллер, и его голос прозвучал приглушенно из-за дыхательной маски. – Это уж слишком мрачно!
– Ты мне будешь говорить!
Поисковую команду они нашли в строении номер три. Все были одеты в такие же защитные комбинезоны, как на них, и руками копались в горах гниющих тел. Они поднимали труп за трупом, клали каждый на стол, внимательно изучали и только после этого отправляли в мусорные контейнеры.
– Почему они работают здесь? – спросил Миллер. – Почему они не очищают то место, где нашли труп девочки?
– Филипс последовательно нумеровал строения, по мере заполнения. – Логан указал рукой в раскрытую дверь. – С первого по пятый номер. Номер шесть – это жилой дом. Он планировал заполнить их все. Одно за другим.
Два констебля вытащили из кучи мертвого шелудивого пса, помесь спаниеля с Лабрадором, и вдвоем понесли его к столу.
– Это строение номер три, – продолжил Логан. – Если он подобрал тело Питера Ламли, оно должно быть где-то здесь.
Логан заметил, что Миллер нахмурился.
– Если вы ищете другого ребенка, зачем ведете поиски таким образом? – спросил репортер с недоумением. – Почему просто не выкидывать все это дерьмо, пока не найдете тело?
– Потому что мы можем найти его не целиком, – ответил Логан. – У Дэвида Рида кое-что пропало.
Миллер обвел взглядом кучу мертвых вещей Труповоза, полицейских, мужчин и женщин, руками копающихся в ней.
– Господи… – выдохнул репортер. – Вы что, ищете его пипиську? В этом? Черт бы меня побрал! Вы, ублюдки, заслуживаете орденов! Или вам надо проверить мозги.
На стол был положен еще один кролик, его быстро осмотрели и отправили в один из контейнеров.
Внезапная мысль пришла в голову Логану, и он, проваливаясь в глубоком снегу, побежал к наполненному доверху контейнеру, в который полисмен в бесформенном защитном комбинезоне забрасывал последнюю мертвую чайку.
– Подождите! – крикнул он и схватил за руку человека с совковой лопатой. Оказалось, что это женщина. – Куда вы дели то, что уже было в контейнерах?
Женщина посмотрела на него как на сумасшедшего; вокруг них кружила метель.
– Что? – произнесла она непонимающе.
– Где находится то, что до вас сложили в эти контейнеры? Сначала их заполняли ребята из муниципальной службы. Куда вы дели трупы, которые они туда сложили? Вы их проверяли?
На лице констебля появилось горестное выражение.
– Черт! – Она швырнула лопату в снег. – Черт, черт, черт! – Три глубоких выдоха, потом: – Простите, сэр. Мы здесь уже целый день. Трупы складывали сюда. Никто не догадался проверить то, что здесь уже находилось.
Ее плечи опустились, Логан знал, что она сейчас чувствует.
– Ладно, ничего, – сказал он. – Мы переложим все это в строение номер один и быстро просмотрим. Давайте так: одна группа продолжает работать здесь, другая просматривает содержимое контейнера.
Весело, весело, весело.
– Я сам принесу эту радостную весть ребятам, – добавил он.
А почему бы и нет? Они и так уже его ненавидят. Пусть у них, по крайней мере, будет причина.
Каждое его слово было воспринято так плохо, как Логан и ожидал. Немного утешило полисменов то, что он сам был готов принять участие в решающем матче и помочь им. Пусть и недолго.
Так Логан провел день. Миллер, проглотив свою гордость, тоже взял в руки лопату. Мало-помалу они закончили проверять содержимое контейнера, в котором сверху лежал пес, помесь спаниеля с Лабрадором. Логан был уверен, что уже в тридцатый раз видит одного и того же кролика с распоротым брюхом, когда раздался вопль.
Кто-то выбежал из строения номер три, прижимая к груди руку. Поскользнулся на снегу и упал навзничь. Крик на мгновение прервался – наверное, из-за того, что у человека при падении перехватило дыхание.
Полицейские, проверявшие трупы в контейнерах, побежали к упавшему товарищу. Логан подбежал как раз тогда, когда вопль возобновился.
Из-под плотной резиновой перчатки через разрыв вытекала кровь. Раненый полисмен сорвал с себя защитные очки и маску. Это был констебль Стив. Не обращая внимания на просьбы успокоиться, он с криком стягивал с руки окровавленную перчатку. Когда ему это удалось, все увидели между его большим и указательным пальцем рваную рану. Она пульсировала, и кровь капала на темно-синий комбинезон и на снег.
– Что с тобой случилось?
Констебль Стив продолжал орать. Кто-то ударил его несильно по щеке ладонью. Логан решил, что это был Ублюдок Саймон Ренни, и не ошибся.
– Стив! – сказал Ренни, явно намереваясь дать еще одну пощечину. – Что случилось?
Констебль Стив, бешено вращая глазами, смотрел то на строение, то на свою кровоточащую руку.
– Крыса! – наконец выкрикнул он.
Кто-то вытянул ремень из-под комбинезона и перетянул Стиву запястье.
– Господи, Стив, – сказал Ублюдок Саймон Ренни, глядя на раненую руку товарища. – Наверное, это была очень большая крыса!
– Эта гребаная тварь была размером с ротвейлера! А… твою мать, как больно!