Я смотрел на это жалкое охмелевшее подобие дерьма и человека и не знал, испытываю я жалость либо презрение больше другого. Закомплексованный выродок, который привык получать всё силой, хотя на деле трусливая псина, заслуживающая решётки. Жаба отпила остаток водки и воспрял духом, чувствуя собственное превосходство в ситуации. Он встал и медленно направился ко мне, в его голове это было угрожающе, но для меня убогая шатающаяся походка.
— Я тут подумал, вам ведь кранты, верно? — задумчиво пролепетал он — Тебя будут пытаться, девку заставят смотреть, а возможно на твоих глазах пустят по кругу. Коль так, то чего бы не начать раньше времени? Не люблю при всех, понимаешь?
Он тупо улыбнулся и перевёл взгляд на Алёну, и намеренья его стали кристально чисты. Он злости у меня зубы заскрипели, я стал дёргаться, пока в голову не пришла мысль. Жаба уже склонилась над девушкой, и похабно водила рукой по её телу, пока я не начал говорить.
— Эй, мусорка помойная! — рявкнул я на него, состроив самую лучшую морду, показывая презрение, отвращение и высокомерие — Мне вот интересно, у тебя настолько маленький, что боишься перед другими показать, иначе какой толк спешить?
— Чё вякнул?! — взорвался жаб, и отошел от девушки.
— Чё слышал мусор, у тебя морда такая уродливая, у тебя случаем в родственниках извращенцев не было? То похоже жаба в роду у тебя была, иначе понять откуда такая харя, попросту не возможно. Да у бомжей старых и пропитых лицо красивее, чем у тебя.
— Сука, я тебя щас убью! — задрожал от гнева мужик и подошел ко мне в плотную, поднося к лицу потрескивающий от электричества шокер.
— Ха! — искренне посмеялся я, доводя до нервного тика жабу — Убьёшь? Да ты псина трусливая, которая без помощи босса и мухи не хлопнет, тут же заскулишь и побежишь к ботинкам начальника и будешь их лизать.
Трясущий мужик взревел и ударил мне в горло шокером, тело тут же парализовало и начало трясти, но вырубаться было нельзя. Я терпел с сжатыми зубами, пытался придумать новых оскорблений но рот был на замке. Единственное что вышло, это плюнуть прямо в глаз противнику. Мужик ахнул и отшатнулся, убирая шокер от меня, давая немного передохнуть. Откашлявшись, продолжил гнобить.
— Даже сейчас у тебя духу нет, чтобы завалить аристократа потому что боишься моего гнева, знаешь что я лучше тебя во всём, могу позволить себе лимузин и яхту, снять первоклассных девок, а ты? Ты жалкий червяк, который всегда доедает остатки с моего барского стола, и послушно виляешь хвостом, прося ещё.
На большее не хватило сил, жабу прям передёрнуло и с великим русским матом, он бросил в меня чекушку, доставая из — за пояса небольшой нож. Плевать. Чекушка пронеслась над головой и разбилась о стену, осыпая меня дождём осколков. Рука гуляет по полу и нащупывает большой кусок стекла, которым тут же начинаю резать верёвку.
— Чё тварь, думаешь я ссыкло? Да я тебя щас порежу на лоскуты! — произнёс он, и вонзил мне в плечо нож, пуская мне кровь.
Тут не сдержался и крик вырвался из горла, доставляя неимоверное удовольствие этой падали. Голова бессильно рухнула на грудь, но засранец не унимался, он схватил меня за волосы и приподнял, заглядывая в измученные глаза.
— Я тебе обещаю, сегодняшний вечер ты запомнишь на долго. Твоя сестрёнка будет кричать и плакать, а ты за ней наблюдать. До самого конца.
— Как скажешь, боюсь ты не доживёшь до того момента — устало сказал я.
Жаба скривилась в непонимании, я же оскалился в тот момент, когда верёвка спала с запястий и моя рука с белым осколком от бутылки метнулась к горлу мужчины. Тот удивлённо схватился за моё оружие, устанавливая хлынувший поток крови но я не собирался останавливаться. Я сделал рывок вперёд и опрокинул на спину этого урода, тот старался отбросить меня одной рукой, а другой держать рану и что то кричать, но я не позволил. Моя рука схватилась за нож, который уронил этот жаб, и начал колоть противника. Быстрый и яростный удар следовал один за другим, образовывая новые раны на груди человека, а тот лишь хрипел и смотрел на меня умоляющими глазами. Его свободная и перемазанная в крови рука схватила меня за лицо, пытаясь откинуть но откуда силы найдутся? Я нанёс последний смертельный удар в сердце и человек вздрогнул и затих.
Я вытащил нож из сердца мертвеца, и из раны хлынул небольшой фонтанчик крови. Я вгляделся в глаза покойника, которые стеклянным взглядом устремились в серый и пустой потолок, после чего почувствовал… Ничего. Я устало выдохнул и отошел от тела, присев возле стены, поглядывая на Алёну, которую даже шум нашей борьбы не разбудил. Тело слегка подрагивало, всё таки сознание было в шоке от первого убийства, но мой разум лишь воспринял это событие как очередное будничное действие, по типу выпивания кружки кофе по утра.
Жестоко? Ненормально? Бред? Я отвечу отказом. Мне просто плевать, мои руки уже давно покрыты кровью, а за спиной виднеется отдельное кладбище, мертвецы которого с проклятием смотрят на меня позади. Хотя в прошлой жизни, моё первое убийство сильно шокировало меня и заставило по новой посмотреть на мир. Образы, разговоры и воспоминания пронеслись в голове за долю секунды.
Тогда мне было уже десять лет, я долгие годы странствовал с армией Александра, выполнял любую работу от чистки оружия, до помощи поварам. Как и любой юноша, я представлял себя великим воином, убивающим врагом страны, а если добавить к этому желание отомстить за погибшую семью, так получалась забористая смесь. Я постоянно рвался на поле боя, всегда с ненавистью поглядывал на схваченных "Языков" и пленных, порой даже доставляя небольшие проблемы солдатам.
В один солнечный день лета, меня позвал офицер Мирослав, мужчина в годах прошедший несколько войн, а глаза его источали усталость и суровость. Он знал о моём нраве и решил преподать мне жизненный урок, потому пригласил в палатку на окраине лагеря, где собралась небольшая группа солдат, и один преступник. Мне заранее рассказали, что мне доверили казнь одного шпиона в рядах армии, и я был этому несказанно рад, наконец — то я смог хоть немного успокоить бушующую в душе бурю. Детская наивность и глупость.
Я вошел в просторную палатку, у стен стояло семь военных командиров, и несколько охранников, больше половины присутствующих я знал, всё таки долгие годы в армии заставляли узнавать людей в лицо. Все были спокойны, но в воздухе присутствовала дымка напряженности и грусти, что и вело меня в непонимание. В центре палатки в одних штанах сидел мужчина, его голый торс был покрыт синяками и следами допроса, а на голове красовался вязанный мешок. Мирослав любезно махнул рукой, предлагая мне лично снять мешок и разобраться со шпионом, что я с радостью и сделал.
Стоило руке с мешком взлететь, и оголить лицо преступника, как холодок прошел по коже, а мои глаза бегали по лицам присутствующих, с немым вопросом "Это шутка?". Прямо передо мной стоял на коленях один из разведчиков Еремейков, двадцати летний парень с рыжими волосами, смотрящий на меня с ненавистью. Я прекрасно его знал, ведь он поступил в армию Александра несколько лет назад, поднимался от простого рядового в разведчики, мы часто с ним разговаривали, нас объединяли общие весёлые воспоминания, я даже мог назвать его своим хорошим приятелем, если не другом. Так почему он тут сидит?
— Еремейков сдавал военные документы и данные противникам — отстранённым голосом, как зачитал, сказал Мирослав — После допроса мы смогли разобраться в нескольких поражениях в течении этого года. Этот человек своими действиями погубил сотни хороших солдат, приговор предателю — смерть.
— Нет! — вскрикнул я, смотря не верящими глазами на офицера — Я его знаю, он не мог такое сделать! Еремя, чтоб тебя, скажи им!
Я с надеждой взглянул на товарища, но тот лишь скалился и смотрел на всех волчьим взглядом.
— Псы армейские — сплюнул он на пол — Избили меня и изранили, а теперь вообще решили добить рукой малолетки, гордитесь этим?
Я потерянно смотрел на своего бывшего товарища и не верил своим ушам, армейский нож в моей руке упал на землю, я не желал убивать его. Люди в палатке стали переглядываться, пока один не кивнул, а второй не подошел и развязал руки Еремейки.
— Морозов — заговорил вновь Мирослав, смотря на разминающего руки преступника — Ты хотел убивать врагов страны? Хотел мести? Вот тебе отличная возможность в домашних условиях, хватай свой нож и убей его. Что до тебя крыса, то если выживешь, то даю слово, что отпущу из лагеря с форой на час.
Еремя воспрял духом и не дав мне подумать, ринулся на меня с голыми кулаками, я же на автомате схватился за упавший нож и старался испугать переметнувшегося на чужую сторону друга. Тот бой я помнил смутно, по рассказам людей, которые присутствовали в тот момент, я молил Еремея остановиться, старался убедить перестать драться и объясниться, но мой враг был глух к словам. Моё тело обученное к самообороне за годы в армии, автоматически опрокинуло уставшего и истощенного шпиона, и я приставил к его горлу нож, но добивающего удара не последовало, лишь слёзы по предательству близкого товарища стекали по щекам.
Я совершил смертельную ошибку в тот момент, внутренние чувства и воспоминания о минувших днях, где я и Еремейка смеялись и помогали друг другу, взяли вверх. Я убрал нож и отступил от валяющегося человека, после чего посмотрел умоляющими глазами на Мирослава, и в их отражении заметил движение за спиной. Развернулся в тот момент, когда Еремей атаковал меня со спины, и если не мой уворот, то получил сильное сотрясение и смерть. Сквозь боль я отринул чувства и ярость затмила глаза, я вонзил свой нож в горло предателю, после чего с содроганием наблюдал за его предсмертными конвульсиями.
— Прости Сашка, но это было необходимо — хлопнул меня по плечу Мирослав, вставая справа — Из этой ситуации, ты должен выучить два урока. Первый — Любой твой противник, в первую очередь человек, точно такой — же как и ты. Второй — Убей или умри. Никогда не открывая спину своему противнику, даже если вас связывают тёплые чувства, или ты испытываешь к нему жалость.