Пошарив на поясе старшего жреца, Котар нашел маленький золотой ключик. Им он отпер замки, крепящие цепи алтаря. Малха тихо стонала от любого прикосновения к ее стертым ногам и рукам.
– Бедная крошка, – сказал варвар, наклоняясь, чтобы взять девушку на руки.
И тогда красавица открыла глаза, чуть раскосые и зеленые, как у кошки.
Котар отпрянул от нее, как от змеи. Глаза девушки странно сверкали, отчего ее лицо показалось варвару вдруг злобным и хитрым. У Малхи был совсем другой взгляд!
Но все же… все же это была она.
– Приветствую тебя, варвар, – услышал он низкий грудной голос. – И благодарю за спасение.
– Кто ты? – растерянно прошептал он. Девушка пожала плечами, по-прежнему лежа на алтаре и не делая попыток подняться.
– Какая разница? Но если тебе нужно имя, зови меня Малхой.
– Но ты – не она!
Злой смех красавицы зазвенел, как серебряный колокольчик.
– Ты прав, не она. Перед тобой только ее плоть, а дух ее скитается где-то в унылых равнинах Ниффергейма. О, какой взгляд! Ты знаешь о Ниффергейме, не так ли?
Ниффергеймом северяне называли безрадостный край, где души, исторгнутые из своих тел, обречены вечно скитаться в ледяных пустынях. Если душе не удавалось быстро вернуться в тело, она оставалась в этом краю навсегда.
– Я вижу, знаешь, – усмехнулась девушка и протянула Котару изящную руку. – Помоги мне.
Почти не сознавая, что делает, Котар подал этому странному созданию свою загорелую руку, иссеченную белыми полосками многочисленных шрамов. Таинственное создание едва коснулось ладони воина маленькими белыми пальчиками. Варвар словно заново увидел знакомое – и в то же время чужое – лицо молодой женщины. Мягкие детские черты остались мягкими и детскими, но резче выделялись скулы, злее смотрели глаза и насмешливо изгибались чуть припухлые губы. У настоящей Малхи не могло быть такого выражения лица.
И тело!
Оно тоже изменилось, стоило красавице открыть глаза. Все, что еще оставалось в нем от угловатого подростка, исчезло. Теперь это было тело зрелой женщины, с длинными сильными ногами, полной грудью, со скульптурно вылепленными формами. В этом теле не было ничего от юной, немного наивной девственности, скорее наоборот. Малха нравилась Котару больше, чем эта ведьма, изящно усевшаяся на край алтаря.
– Кто ты? – повторил он, но на этот раз гораздо громче.
– Арима. То, что вы называете суккубом.
Котар озадаченно нахмурился, и девушка насмешливо улыбнулась.
– Ты гадаешь, что может делать суккуб на жертвоприношении Пультхуму? Меня попросили побыть здесь и даже обещали награду, если все пройдет так, как задумано.
– Какую награду?
– Тело маленькой Малхи.
– Кто попросил тебя? – Котар чувствовал, как растет в нем желание ударить ее прямо по ехидно улыбающемуся лицу.
Вместо ответа Арима грациозно спрыгнула с алтаря и закружилась по храму. Новое тело явно нравилось ей, она то и дело оглядывалась на своего спасителя, проверяя, какое производит впечатление. И, как ни был Котар зол, он не мог не признать, что этот демон в женском обличье был самим совершенством. Нагота Аримы притягивала взгляд, хотелось смотреть на нее еще и еще.
– Кто? – повторил он, стараясь, чтобы голос его звучал сурово.
– Лори, рыжая ведьма! – задорно воскликнула девушка, подбегая к варвару и обвивая гибкими руками его шею. Не успел Котар опомниться, как ее губы жадно впились в его, и, несмотря на завидное самообладание, варвар едва удержался, чтобы не ответить на поцелуй.
Он схватил девушку за руки, намереваясь оттолкнуть, но обнаружил вдруг, что гораздо больше ему хотелось прижать ее к себе еще крепче.
– Ну, что теперь надо этой рыжей? – грубо спросил он.
– Свободы, Котар! – Арима изогнулась в его руках, откинувшись назад. Глаза ее горели двумя изумрудами. – И ты – тот человек, который освободит ее.
– Я? – расхохотался он. – Вы обе напрасно тратите время.
– В самом деле? А как же маленькая Малха, прозябающая в Ниффергейме? Неужели ты допустишь, чтобы ее бедная душа навечно осталась в той серой долине?
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он хрипло.
– Когда ты освободишь рыжую ведьму, я вернусь в свой призрачный край, а Малха получит обратно свое драгоценное тело. Это же так просто, варвар. А теперь, ради десяти глаз Бельтира, раздобудь мне какую-нибудь одежду. Здесь холодно!
Она еще теснее прижалась к груди варвара. Глаза ее смотрели лукаво и кокетливо.
– Обычно я не чувствую таких неудобных вещей, как жара или холод, но теперь я такая же, как ты. Когда я вселяюсь в живое тело, я чувствую все, что чувствует оно. – Она снова заглянула в глаза Котара и добавила: – Благодаря Лори.
Котар в ответ только что-то прорычал. Высвободившись из ее объятий, он шагнул к старшему жрецу и стащил с него черно-красную шелковую мантию, а потом бросил Ариме.
– Возьми. Думаю, этого тебе будет достаточно.
Запахнув шелковый балахон, она вытянула вперед босую ножку и, склонив голову набок, невинно проворковала:
– А как же мои бедные лапки?
Один из младших жрецов был совсем еще мальчиком, и его нога оказалась почти такой же маленькой, как у Аримы. Расшнуровав и сняв с него одну сандалию, Котар протянул ее женщине. Та не шелохнулась, глядя на варвара с улыбкой, которая ясно говорила: «Если я захочу, этот огромный варвар с волосами как жидкое золото станет моим рабом».
– Примерь, – приказал ей Котар.
Присев на алтарь, девушка надела сандалию. Обувь пришлась ей почти впору. Котар стал снимать с трупа вторую.
– Ты знаешь, – протянула Арима, – кажется, я начинаю завидовать рыжей ведьме. Ты забавен, когда злишься, – как же ты должен быть великолепен, когда впадаешь в безумную ярость!
Котар обернулся. Суккуб затягивала шнуровку, изогнувшись так грациозно, что в варваре снова проснулось желание. Это разозлило его, и, стащив с юноши вторую сандалию, он почти запустил ею в насмешницу, заставив ее испуганно вздрогнуть.
– Я не собираюсь потакать дурацким женским капризам – ни твоим, ни Лори, ни чьим-либо другим! – прорычал он.
– Глупый мужчина, – нежно улыбнулось чудовище. – Ты еще научишься…
Стиснув зубы, смотрел на нее Котар, и только мысль, что он может случайно прибить ее насмерть, удержала его от удара. Какой силой обладал этот демон, скрывшийся под маской нежного женского тела? Она была прекрасна, и, что хуже всего, прекрасна именно теми чертами, которых не было в Малхе. Перед ним было совершенство зла. Ветер шевелил ее длинные золотые волосы, свет факелов отражался в злых зеленых глазах.
Котару пришлось собрать всю свою волю, чтобы не схватить Ариму и не зацеловать до смерти. Ты всего лишь глупый мужчина, сказал он себе, а она – не просто прекрасная женщина, но еще и исчадие ада.
– Вот видишь, – тихо сказала она, словно прочтя его мысли.
Встряхнувшись, Котар подобрал лук и молча направился к оставленным за развалинами стен лошадям. Девушка пошла за ним следом, так что тихий шорох ее шагов казался лишь эхом его почти бесшумной поступи.
Распутав стремена, он показал ей, как ставить ногу, и подсадил в седло белой кобылы. Котар вздрогнул, когда ее маленькая ручка скользнула по его плечу.
– Пока я с тобой, ты можешь не опасаться ловушек Лори, – тихо сказала Арима. – Я твоя защита. А теперь – в Комморел!
«Что мне еще остается», – сердито подумал Котар, вскакивая в седло.
Глава 4
Там, где зеленые холмы Гвин Каэра переходят в плоскогорья западного Комморела, тянется невысокая горная гряда, цепочка гранитных утесов, древних и поросших лесом. Перевал же расположен высоко над долинами. Там хозяйничают холодные ветры, иногда даже выпадает снег, и путешественники зябко кутаются в меховые плащи, перебираясь на ту сторону гор.
Был вечер, и солнце клонилось к западу, когда всадники поняли, что никакими угрозами уже не смогут сегодня заставить усталых лошадей скакать галопом. Котар бранился на всех пяти известных ему языках, но ничего не мог поделать. При всем его желании они не успевали перебраться через перевал до наступления темноты.
– Не можешь ли ты хоть немного задержать солнце, ведьма? – сердито проворчал он, оборачиваясь. Кобыла Аримы отставала от его скакуна всего на полкорпуса. Весь день Арима скакала наравне с варваром и, казалось, не чувствовала усталости. Котар приписывал это колдовству.
– Я приберегу свои чары до более подходящего момента, – промурлыкала она.
– Да? Пусть тогда твоя покровительница покажет свою силу.
– Она не сможет этого сделать против моей воли. Ты узнаешь почему – когда придет время. А сейчас перестань гнать своего несчастного жеребца и давай поищем место для ночлега, раз уж так получилось.
Несколько разочарованный – что толку в демонах в женском теле, если они не хотят использовать свое колдовство, чтобы облегчить путешествие, – Котар отвернулся, потеряв к своей спутнице всякий интерес. Но поискать ночлег и в самом деле следовало, поэтому варвар неспешно поехал вперед, высматривая подходящую боковую тропку. Если бы он не был так озабочен и раздражен, он заметил бы большую хищную тварь, осторожно следовавшую за всадниками по неровному каменному карнизу справа над тропой.
Не многие, когда-либо повстречавшиеся с Отвратительным, возвращались, чтобы рассказать о встрече, но в трактирах и гостиницах у восточных границ Комморела можно было нередко слышать рассказы о том, как пропадают путники, отважившиеся заночевать на перевале. В этих историях Отвратительный был могуч, ужасен и полон жажды убийства. Мужчин он разрывал на части огромными когтями, женщин утаскивал в свое логово, которое никто никогда не видел.
Сейчас же он бежал, легко перепрыгивая с камня на камень, следя за Котаром и Аримой от самого начала тропы. Его налитые кровью глаза горели, сердце билось сильно и часто, довольное ворчание клокотало в глотке. Этой ночью мужчина будет мертв, женщина окажется в его власти. Лошади станут недурным ужином.