Если и были какие-то передышки, то лишь связанные с туалетом – всегда под строгим присмотром, что само по себе сопровождалось ощущением унижения. Нам не давали ни еды, ни воды. Для меня это было нелегко, но смешанная человеческая и вампирская природа делает дампиров выносливее. Я могла справиться с ощущением дискомфорта, хотя быстро дошла до состояния, при котором убила бы ради чизбургера и хорошо, очень хорошо промасленной картошки фри.
Что же касается Мии и Кристиана… ну с ними дело обстояло намного сложнее. Морои могут неделями обходиться без еды и воды – если получают кровь. Без крови они могут продержаться несколько дней, прежде чем почувствуют дурноту и слабость, – при условии, что получают какое-то другое питание. Именно в таком режиме жили мы с Лиссой, когда сбежали, поскольку каждый день «кормить» ее я не могла.
Лишите мороев еды, воды и крови, и их выносливость резко пойдет на убыль. Я просто хотела есть, но Мия и Кристиан чувствовали себя безумно изголодавшимися. Они уже спали с лица, глаза горели лихорадочным огнем. И каждый последующий визит Исайи лишь усугублял проблему. А он постоянно спускался вниз, разглагольствовал в своей безумно раздражающей манере и перед уходом снова пил кровь Эдди. В его третий визит было заметно, что Мия и Кристиан практически истекают слюной. Тоже голодный, но постоянно насыщаемый эндорфинами Эдди, по-моему, даже не отдавал себе отчета, где мы.
В таких условиях я по-настоящему спать не могла, но на второй день начала время от времени проваливаться в дремоту. Голод и истощение оказывают такое действие. В какой-то момент я действительно заснула, что было удивительно.
Мне приснился сон – и я все время отчетливо осознавала, что это сон, – в котором я стояла на побережье. Я даже очень быстро сообразила, где именно. Побережье Орегона – песчаное, теплое, с раскинувшимся в отдалении Тихим океаном. Мы с Лиссой как-то ездили туда, когда жили в Портленде. День тогда был великолепный, но долго находиться на солнце она не могла. В результате мы быстро убрались оттуда, но мне всегда хотелось задержаться там подольше и насладиться всем этим. Сейчас в моем распоряжении было столько света и тепла, сколько пожелаю.
– Маленькая дампирка, – произнес за спиной голос. – Наконец-то.
Я обернулась в удивлении и увидела Адриана Ивашкова. На нем были штаны цвета хаки, свободная рубашка и – в свойственном ему небрежном стиле – никакой обуви. Темные волосы ерошил ветер, руки в карманах; он стоял, рассматривая меня с фирменной усмешкой.
– Ты по-прежнему хорошо защищена, – добавил он.
В первое мгновение мне показалось, он смотрит на мою грудь, но потом я поняла, что его взгляд устремлен на живот. На мне были джинсы, топ от бикини, маленький голубой брелок в виде глаза на этот раз свисал с пупка, а запястье обвивали четки.
– А ты снова на солнце, – сказала я. – Надо полагать, это твой сон.
– Наш сон.
Я поводила носком ноги по песку.
– Как у двух человек может быть общий сон?
– О, люди постоянно видят общие сны, Роза.
Нахмурившись, я подняла на него взгляд.
– Я хочу знать, что ты имел в виду. Насчет тьмы вокруг меня. Что это означает?
– Если честно, не знаю. Вокруг всех свет – кроме тебя. Ты утопаешь во тьме, и тьма у тебя от Лиссы.
Я почувствовала себя еще более сбитой с толку.
– Не понимаю.
– Не могу углубляться, – сказал он. – Я здесь не за тем.
– Ты здесь по какой-то причине? – спросила я, скользя взглядом по серо-голубой воде; ее вид гипнотизировал.
Он шагнул вперед и стиснул мою руку, заставив посмотреть на себя. Все его легкомыслие исчезло. Он был смертельно серьезен.
– Где ты?
– Здесь, – ответила я недоуменно. – Как и ты.
Адриан покачал головой.
– Нет, я не то имею в виду. Где ты в реальном мире?
В реальном мире? Вокруг нас побережье внезапно стало расплывчатым – словно кино не в фокусе. Спустя несколько мгновений картинка снова прояснилась. Я напрягла мозги. Реальный мир. Внезапно возникли образы – кресла, охранники, гибкие наручники.
– В подвале… – медленно заговорила я. И вдруг все воспоминания вернулись, вдребезги разбив красоту момента. – О господи, Адриан! Вы должны помочь Мие и Кристиану. Я не могу…
Адриан сильнее сжал мне руку.
– Где? – Мир снова задрожал и на этот раз не вернулся в фокус. – Где вы, Роза?
Мир начал распадаться. Адриан начал распадаться.
– Подвал. В доме. В…
Адриан исчез. Я проснулась. Меня разбудил звук открываемой двери.
В комнату ворвался Исайя в сопровождении Елены. При виде нее я с трудом сдержала усмешку. Он излучал высокомерие, беспредельную подлость и абсолютное зло. Он лидер. У него хватает силы и могущества реализовывать свою жестокость. Но Елена? Она – лакей. Она угрожала нам и делала злобные замечания, но ее способность воплотить их в жизнь слабовата, она просто его напарница. Подлиза и полное ничтожество.
– Привет, детки, – хохотнул он. – Как чувствуете себя сегодня?
Ответом ему стали мрачные взгляды.
Прошагав к Мие и Кристиану, он остановился, заложив руки за спину.
– Никаких изменений настроения с моего последнего визита? Вы держитесь ужасно долго, и это расстраивает Елену. Видите ли, она очень голодна, но, осмелюсь предположить, не настолько, как вы двое.
Кристиан прищурился и сказал сквозь стиснутые зубы:
– Пошел к черту!
Елена зарычала и метнулась вперед.
– Не смей…
Исайя взмахом руки остановил ее.
– Оставь его в покое. Просто придется чуть подольше подождать, и, по правде говоря, это ожидание развлекает меня.
Взгляд Елены вонзился в Кристиана, словно кинжал.
– Признаться, – продолжал Исайя, тоже разглядывая Кристиана, – я никак не могу решить, чего хочу больше: убить тебя или присоединить к нам. И то и другое имеет свои приятные стороны.
– Не надоело слушать самого себя? – спросил Кристиан.
Исайя задумался.
– Нет. Пожалуй, нет. Это мне тоже никогда не надоедает.
Он развернулся и направился к Эдди. После «кормлений» бедняга едва мог сидеть, заваливаясь в своем кресле. Хуже того, теперь Исайе не требовалось прибегать к принуждению. Лицо Эдди осветила глупая улыбка – он жаждал еще одного укуса. Он превращался в наркомана, как любой «кормилец».
Дикая злость и отвращение затопили меня.
– Проклятье! – закричала я. – Оставь его в покое!
Исайя посмотрел на меня.
– Уймись, девочка. Ты не выглядишь такой забавной, как мистер Озера.
– Правда? – взорвалась я. – Если я так сильно тебя раздражаю, так доказывай на мне свою тупую точку зрения. Кусай меня, не его. Поставь меня на место, а заодно продемонстрируй, какое ты дерьмо.
– Нет! – воскликнул Мейсон. – Укуси меня!
Исайя закатил глаза.
– Великий боже! Какое благородство. Вы тут все спартанцы, что ли?
Он подошел к Мейсону, подсунул палец под его подбородок и приподнял голову.
– Ты на самом деле этого вовсе не хочешь. Ты предлагаешь себя ради нее. – Он оставил Мейсона, подошел ко мне и вперил в меня взгляд своих черных-черных глаз. – А ты… Вначале, по-моему, ты тоже не хотела. Но сейчас?
Он опустился на колени, чтобы сравняться со мной ростом.
Я не отводила взгляда, хотя понимала, что тем самым увеличиваю риск принуждения.
– Полагаю, ты сказала то, что думаешь. И благородство здесь ни при чем. Ты хочешь этого. Тебя ведь уже кусали прежде. – Его голос действовал магически. Гипнотически. Впрямую он не использовал принуждения, но ему определенно была свойственна некая противоестественная харизма. Как Лиссе и Адриану. Я жадно ловила каждое слово. – Много раз, по-моему.
Он склонился надо мной, горячо дыша в шею. За его спиной Мейсон закричал что-то, но я сосредоточилась лишь на том, насколько зубы Исайи близки к моей коже. За последние несколько месяцев я давала кровь всего раз, и то потому, что Лиссе это было крайне необходимо. До того она кусала меня, по крайней мере, дважды в неделю на протяжении двух лет, и только недавно я начала осознавать, какое сильное привыкание у меня развилось. В мире не существует ничего – ничего! – сравнимого с укусом мороя, такое блаженство снисходит на тебя. Конечно, по всем отзывам, укус стригоя оказывает более мощное воздействие…
Я сглотнула, внезапно осознав, как бешено колотится сердце и как тяжело я дышу. Исайя издал негромкий смешок.
– Да. Ты – «кровавая шлюха» в процессе становления. К несчастью для тебя – потому что ты не получишь от меня желаемого.
Он отодвинулся, и я обмякла в кресле. Без дальнейшего промедления он вернулся к Эдди и стал пить. Я не могла смотреть, но на этот раз из-за овладевшей мной зависти, а не отвращения. Страстное желание жгло меня изнутри. Я мучительно жаждала этого укуса, жаждала каждой клеточкой тела.
Закончив, Исайя двинулся к двери, но потом остановился.
– Не тяните, – предостерегающе сказал он, обращаясь к Мие и Кристиану. – Не упустите возможность спастись. – Он наклонил голову в мою сторону. – У вас даже есть добровольная жертва.
Он ушел. Через пространство комнаты наши с Кристианом взгляды встретились. Его лицо, казалось, выглядело даже более исхудалым и измученным, чем часа два назад. В его взгляде горел голод, а в моем, понимала я, страстное желание удовлетворить этот голод. Господи! Что с нами сделали? Думаю, у него мелькнула та же мысль. Его губы изогнулись в горькой улыбке.
– Ты никогда не выглядела так хорошо, Роза, – успел сказать он, прежде чем охранники велели ему заткнуться.
На протяжении дня я немного подремала, однако Адриан мне больше не снился. Вместо этого, пребывая в наполовину бессознательном состоянии, я почти нечаянно проскользнула на хорошо знакомую территорию: сознание Лиссы. После всех фантастических переживаний двух последних дней оказаться у нее в голове равнялось возвращению домой. Она находилась в одном из банкетных залов базы, только сейчас он был пуст. Она сидела на полу в дальнем конце, стремясь не привлекать к себе внимания. И сильно нервничала, ожидая чего-то – или, точнее, кого-то. Несколько минут спустя в зал вошел Адриан.