– Догадываюсь, – смущенно сказал Парфенов.
– Ну, если не боитесь, идемте! – кивнула незнакомка и легкой походкой направилась в тот конец коридора, где ароматы кухни были особенно сильны.
Для этого ей пришлось повернуть обратно, и Парфенов посочувствовал, что отнимает у нее драгоценное время.
– Людям надо помогать, – нежным голоском сказала девушка и ткнула пальчиком в сторону обшарпанной двери. – Вот сюда. Только стучитесь громче – спят, наверное.
– Спят? Однако! – хмыкнул капитан.
Девушка мило улыбнулась, пожала плечами и грациозно поплыла к себе. Парфенов не удержался и послал ей вослед «спасибо», в котором было, пожалуй, чуть-чуть побольше чувства, чем того требовала ситуация. Затем он вздохнул и постучался в дверь квартиры. Потом он постучал еще четыре раза, постепенно наращивая силу удара. Но открылась не эта дверь, а соседней квартиры, откуда выглянула толстая сердитая женщина в замасленном халате и с разнокалиберными бигуди на голове.
– Чего вам? – недружелюбно спросила она. – Если вы к Костомаровой, то старуха не слышит ни хрена. Хоть головой долбитесь. Конкретно бесполезно. Ждите, пока сама не выйдет. Вы из соцобеспечения? Что-то я вас не помню…
– Да нет, какое соцобеспечение! – сказал Парфенов. – И, собственно… Мне не старуха нужна. Мне Калина нужна – знаете такую?
Женщина смерила Парфенова презрительным взглядом.
– В кишках уже сидит ваша Калина! – с негодованием сказала она. – Чтобы она провалилась вместе с вами со всеми! Достали!
Она собиралась захлопнуть дверь, но Парфенов успел схватиться за ручку.
– Спокойно! – сказал он, понижая голос почти до шепота. – Из полиции я. Не срывайте мне операцию. Калина в этой квартире живет?
Во взгляде толстухи все еще читалось недоверие, но ответила она уже более спокойным голосом:
– Откуда это она тут живет? Вон ее притон, в том конце коридора. А если вы из полиции, то почему до сих пор этот бордель не прикроете?
Парфенов посмотрел туда, куда указывал ее палец, увидел пустой коридор и вдруг точно прозрел.
– Ну и кретин, твою мать! – прошипел он и стремглав ринулся туда, куда скрылась девушка с чайником.
Толстая женщина, как ни странно, дверь закрывать не стала, а с большим любопытством стала наблюдать за манипуляциями Парфенова.
А тот, мысленно проклиная себя, попытался открыть дверь в противоположном конце коридора, но сделать это было затруднительно, потому что открывались здесь двери наружу, и выломать толстое дерево плечом нечего было и стараться. На приказы Парфенова немедленно отпереть замок изнутри тоже никто не откликался. Зато из комнаты доносились какие-то подозрительные звуки, наводящие на мысль о паническом бегстве.
Капитан понял, что теряет время, и метнулся назад к лестнице. «Как мальчишку сделали! – от этой мысли ощущение было мерзкое, точно песку за шиворот насыпали. – Повелся на смазливое личико! Провалил все!»
Но не все еще было потеряно. Когда Парфенов обежал вокруг дома, из окна второго этажа неуклюже вывалился какой-то человек и, на ходу натягивая на плечи куртку, ударился в бега. К счастью для капитана, беглец находился не в лучшей форме, а вернее, был здорово пьян и бежал не слишком быстро, да к тому же зигзагами. Парфенов догнал его уже через полминуты, и тогда убегающий остановился, развернулся к капитану лицом и, ощерясь, выставил вперед правую руку с зажатым в ней ножом. Набрался этот парень изрядно – его смугловатое лицо было бледно и покрыто обильным потом, глаза разъезжались в разные стороны, а из уголка рта стекала струйка слюны. Чернявые густые волосы липли к мокрому лбу, придавая парню совершенно дикий вид.
– Спокойно, Цыган! – сказал Парфенов, внимательно отслеживая каждое движение чернявого. – Не порть себе молодость!
Судя по реакции, парень воспринял кличку, как должное. «Неужели все-таки тот? – подумал Парфенов. – Ну и рожа! Представляю, что испытала Веденеева при встрече с таким шимпанзе! Странно, что в психушку после этого не попала. Он, похоже, обдолбанный в хлам. Из него сейчас легче душу вытрясти, чем какие-то сведения. Придется в отдел везти. Или…»
Цыгану надоело безмолвное противостояние. Он длинно и бессвязно выругался и попытался пырнуть Парфенова ножом. Движения его были замедленны, точно он двигался под толщей прозрачной воды. Капитан поймал его руку и сильно дернул на себя, подставив нырнувшему вперед Цыгану свой череп, и врезался лбом точно в горбинку носа, так что кровь брызнула в обе стороны. Цыган утробно заревел от боли, закатил глаза и рухнул к ногам Парфенова, теряя нож. Не дожидаясь, пока бандит придет в себя, капитан схватил его за шиворот, поднял на ноги и поволок полусогнувшегося, перемазанного кровью обратно в дом.
Странным образом дом сделался гораздо оживленнее. Почти из каждой приоткрытой двери на Парфенова таращились любопытные глаза. В ход событий, впрочем, никто не вмешивался. Тут все привыкли думать в первую очередь о себе. Капитан втащил побитого Цыгана на второй этаж, довел до конца коридора, и запертая дверь сама распахнулась перед ним. На пороге стояла та самая хрупкая девушка, которая так незатейливо и мило провела Парфенова, заставив его побегать и заняться боевыми единоборствами. Большими глазами она неотрывно смотрела на болтающегося в руках Парфенова дружка, слегка окровавленного и бормочущего что-то неразборчивое.
– Ого! Что это вы себе позволяете, мужчина? – сказала она наконец, вцепляясь в рукав Цыгана и как бы отбирая его у Парфенова. – По какому праву вы его избили? Что он вам сделал? Между прочим, я жаловаться буду!
– Окошко прикрой! – хмуро сказал Парфенов. – Не сезон. Просквозит еще. А твоего придурка я и не начинал пока бить. Вот как начну, тогда и жалуйся.
Обстановка в комнате, к удивлению Парфенова, была вполне приличной. Жила Калина бедно, но чистенько и даже с некоторыми претензиями на красоту. Старый холодильник был облеплен яркими магнитиками с изображениями бабочек, зверюшек и спортивных автомобилей, а над кроватью висели вырезки из женских журналов с ослепительными красавицами и бриллиантовыми ожерельями. Но было здесь и еще кое-что.
Пока Калина укладывала своего побитого друга на кровать и смывала кровь с его смуглого лица, Парфенов обнаружил за холодильником ведро для мусора, в котором среди опорожненных водочных бутылок присутствовали смятые пачки каких-то лекарств. Капитан полюбопытствовал – препараты были сплошь кодеиносодержащие.
– Кашляете? – спросил он, оборачиваясь к девушке.
Она смерила его испытующим взглядом больших глаз и певуче ответила:
– Бывает. Весна выдалась холодная. Все подряд болеют. А вы, часом, не доктор?
– Доктор, – кивнул Парфенов. – Травматолог. Только я диплом в подземном переходе купил. У меня свои методы.
– Я заметила. Только мы доктора не вызывали. Вы ошиблись, наверное.
– Ошибся я, когда ты меня в чужую квартиру направила. Вот тут я ошибся. На твое ангельское личико купился. Только зря старалась. Твой придурок даже убежать не смог. И зачем только ты с таким убогим живешь?
– Я одна живу. А этот зашел посидеть немного. Я вообще-то его и не знаю толком.
– Ага, поэтому ты сейчас ему макияж наводишь!.. Зачем прятала? Почему он убегал?
– Испугались, – равнодушно сказала девушка. – Ты на себя в зеркало смотрел? Я сразу поняла, как тебя увидела, – от такого добра не жди. Вылитый отморозок.
– Вот тут ты прямо в точку, – похвалил Парфенов. – А я вот тебя сразу не раскусил. Зато теперь ты от меня добра не дождешься, это точно. И знаешь, что я сейчас сделаю? Поскольку твой дружок невменяемый, и ему трава не расти, я его с собой заберу – до полного протрезвления. Сейчас позвоню, и пускай забирают. А чтобы ему не скучно было – тебя прихвачу за компанию.
Впервые в лице девушки появилось беспокойство.
– Это уж вообще беспредел какой-то! – пробормотала она. – Я ничего не сделала. Объясняю же, не врубилась, что ты мент, думала, кто-то из его кентов должок выколачивать пришел. Я хотя этого и не больно-то знаю, но жалко ведь… И наркоту я не храню. Не за что меня брать. Все равно утром отпустите. Да и на нем ничего нет. Безобидный он. Ну, любит колесами закинуться – это же невеликий грех, правильно? А я, между прочим, в институт поступать собираюсь, на экономиста выучиться думаю. Мне неприятности вообще ни к чему. Я нормальная девушка.
– Девушка ты хоть куда, – согласился Парфенов. – Вот только молва о тебе идет, как бы это сказать… специфическая. Откуда это прозвище – Калина?
– Фамилия у меня Калинина, – мрачнея, сказала девушка. – Вот дураки и придумали.
– Документ покажи! – распорядился Парфенов.
Девушка оставила на кровати задремавшего Цыгана и стала рыться в тумбочке. Через минуту она подала Парфенову паспорт в лаковой красной обложке с золочеными уголками. Он пролистал документ – действительно, обладательница его значилась как Калинина Татьяна Ивановна – и сунул его в задний карман.
– Э-э! Ты чего? – всполошилась Калинина. – Не имеешь права! Мне в институт поступать…
– Я помню, – сказал Парфенов. – Циркового искусства… Только набор туда еще не начат. Потерпишь пока. Ты же сама сказала, что в ментовку не хочешь. Или передумала?
– Да ничего я не передумала! – воспрянула духом Калинина. – Забирай паспорт, черт с тобой! Когда отдашь-то?
– Я тебе позвоню, когда прийти, – пообещал капитан. – У тебя мобила имеется? Номерок скинь!
– Вот сука! – выругалась девушка и достала откуда-то из-под подушки старенький телефон. – Ну, пиши, что ли!
Парфенов забил номер ее мобильника в память телефона и тут же, не откладывая дело в долгий ящик, позвонил в отдел и попросил прислать машину. Дежурный был удивлен.
– Не наш же район, Сергеич! – с осуждением заметил он. – Тебе чего, своих проблем не хватает?
– Это тебе, я смотрю, проблем не хватает! – жестко сказал Парфенов. – А они у тебя будут, если не сделаешь, как я скажу. Пришлю тебе человека, закроешь его, оформишь как оказавшего сопротивление сотруднику полиции, и никуда до моего появления! Если что-то перепутаешь, вот тогда и начнутся проблемы!