Пока он ее держал, поднялся Парфенов и надел на Варламову наручники. Потом они вдвоем с Дроновым бережно усадили ее, полузадохшуюся, на край дивана. Все произошло так быстро, что Мария, кажется, так и не поняла, что с ней случилось.
Зато все прекрасно понял Тарантино, который, с ненавистью глядя на полицейских, предусмотрительно отползал в угол комнаты. По полу за ним тянулась узкая кровавая полоска, а губы его болезненно кривились при каждом движении.
– Ну что, добегался от меня, гаденыш? – почти ласково поинтересовался у него Парфенов. – Все, финиш.
– Это мы еще посмотрим, – возразил Тарантино, без особой, впрочем, уверенности. – Ты не по зубам кусок откусил, мент. Подавишься.
В комнату под перестук каблучков влетела женщина средних лет, довольно миловидная, одетая строго и чисто, гладко причесанная – по виду то ли домработница, то ли бедная родственница. Картина, которая предстала ее глазам, привела женщину в ужас. Невзирая на мужчин с оружием, она бросилась к Варламовой и по-матерински схватила ее за плечи, прижала к себе.
– Машуня, что с тобой? Что случилось? А? Почему на тебе эти ужасные железки? Мерзавцы, что вы себе позволяете? Я немедленно вызываю полицию! Это не простой дом, уроды! Вы ответите!
– Спокойно, мадам! – сказал Парфенов, трогая ее за плечо. – Мы и есть полиция. Сядьте и успокойтесь. Вы работаете у этой?.. Да? Кто-нибудь еще есть в доме?
Женщина подозрительно уставилась на полицейского. Варламову она по-прежнему не выпускала из объятий, закрывала своим телом, как мать закрывает ребенка от грозящей опасности. Но хозяйка уже пришла в себя и разобралась в ситуации. Она с силой отпихнула от себя домработницу и истерически заорала:
– Вон отсюда, все вон! Снимите с меня наручники, сволочи! Пошли вон! – и стала поливать ругательствами, которые сделали бы честь любому портовому грузчику.
Парфенов без церемоний сильно шлепнул ее по губам тыльной стороной ладони, заставив замолчать. Домработница в ужасе вскрикнула. Но капитан даже не обратил на нее внимания. Он наклонился к Варламовой и доверительно ей сообщил:
– Будешь вести себя паинькой, разрешу уколоться. А будешь дергаться, так и оставлю в браслетах. Пусть тебя ломает до вечера.
– Нет! – в отчаянии воскликнула Варламова.
– Значит, заткнись, – сказал Парфенов. – Немного терпения, и все тебе будет…
Затем он повернулся к домработнице и повторил вопрос, есть ли еще кто в доме. Женщина, кажется, уверившаяся во всемогуществе мрачного капитана, молча мотнула головой.
– Ну что же, тогда давайте договоримся о дальнейших совместных действиях, – предложил Парфенов. – Ситуация у нас сложилась крайне неприятная, и нужно из нее как-то выбираться. Нами зафиксирован факт покупки большой партии наркотиков гражданкой Варламовой-Киселевой у гражданина Агафонова. К тому же при задержании фигуранты криминальной сделки оказали активное сопротивлении сотрудникам полиции, подвергнув их здоровье и даже жизни реальной опасности. Это очень серьезно.
– Позвоните моему отцу! – неожиданно низким грудным голосом произнесла Варламова. – И снимите наконец эти поганые наручники!
– Дайте мне ваш телефон, – распорядился Парфенов. – Надеюсь, с отцом у вас прямая связь? Некоторые отцы даже голоса своих детей не переносят.
– Он ответит, – заявила Варламова. – Телефон в соседней комнате. Лежит на виду. И побыстрее! Сколько я буду терпеть вашу наглость?!
– В самом деле, – вмешалась обеспокоенная домработница. – Мария Анатольевна – дочь мэра. Как вы смеете так с ней обращаться? Вас за это накажут!
«Вот простая женщина, – подумал Парфенов, – а смотрит в самый корень. Остро чувствует момент, так сказать. Тут главное – не показать, насколько близка она к истине».
– Ваша как фамилия? – строго спросил он вслух.
– Дудникова, – сразу делаясь несчастной, ответила женщина. – Я у Марии Анатольевны уже шесть лет работаю и ни разу ничего такого не замечала…
– Очень плохо, что не замечали, – еще строже сказал Парфенов. – Видите, чем это кончилось? Скажите спасибо, если пойдете свидетелем, а не соучастницей. Наркотики употребляете?
– Я?! – ахнула Дудникова. – Да что вы такое… Да я, между прочим, раньше в школе работала!..
– Ясно. Тогда садитесь на диван и ждите. Дронов, из комнаты никого не выпускать и не впускать. Любые действия пресекать. Я быстро.
Он вышел в соседнюю комнату и действительно обнаружил там лежащий на самом виду дорогой телефон. Около минуты понадобилось ему, чтобы разобраться, по какому номеру звонить мэру. Затем Парфенов глубоко вздохнул и сдвинул брови к переносице.
«Ну, выноси, нелегкая! – произнес он мысленно. – Время собирать камни, господин мэр!»
На звонок «дочери» Варламов отреагировал быстро, хотя голос в трубке Парфенов вряд ли мог назвать дружелюбным.
– В чем дело? – отрывисто спросил мэр. – Что тебе нужно? У меня важное совещание. Можешь перезвонить позже?
– Не могу, – мрачно сказал Парфенов. – Мой вопрос не терпит отлагательств, господин мэр. Придется вам сделать перерывчик. Дело важное.
Этот «перерывчик» особенно взбесил Варламова.
– Какого… – с отвращением проговорил он. – Кто это звонит? Мне не до шуток, учтите!
– Это совсем не шутки. С вами говорит оперуполномоченный полиции капитан Парфенов. Мною только что задержана ваша дочь при покупке большой партии наркотиков.
– Что?!! Вы в своем уме?.. – по звуку было ясно, что мэр занервничал, вскочил и перешел на другое место, потому что изменилась акустика, да и в голосе появились какие-то новые интонации. – Так… Вы вот что… Погодите минутку…
Затем наступила томительная пауза. Видимо, мэр жестами что-то объяснял подчиненным. Возможно, просил оставить его одного в кабинете. Но вскоре голос Варламова опять зазвучал в трубке. Мэр старательно изображал властность и деловитость.
– Та-а-ак… Как, вы сказали, ваша фамилия? Парфенов? Интересно. Кто вас уполномочил следить за моей дочерью, Парфенов? Кто вы вообще такой? Короче, немедленно ее освободить, ясно вам? Я сейчас же свяжусь с главой ГУВД генералом Веселовским. Вам сообщат, куда явиться с докладом. Все поняли? Выполняйте!
– Не пойдет, господин мэр! – покачал головой Парфенов. – Положение выглядит совсем не так, как вам хочется. Дочь вашу я, допустим, освобожу, и звонок генералу поддерживаю, но при одном условии…
– Какие могут быть условия?! – зловещим голосом прошипел в трубку Варламов. – Ты забываешься, капитан! Ты вообще понимаешь, что происходит?
– Это вы не понимаете, – спокойно заметил Парфенов. – Дочку вашу накрыли с кучей отравы. В ее доме практически притон, где собирается всякая шваль. Все это продолжается месяцами. А вы закрываете на это глаза. Хорошенькая вырисовывается картина! Вы, конечно, персона, спору нет, и с генералом на ты, но ведь враги у вас тоже имеются, не так ли?
– Это шантаж, что ли? – на удивление спокойно поинтересовался Варламов. – Некрасиво, капитан! Погоны носишь. Офицер! И такой мерзостью занимаешься!
– У нас есть офицеры, которые ради вас и не такой мерзостью занимаются, – парировал Парфенов. – Тоже, между прочим, до сих пор в погонах.
– Не понял, – насторожился Варламов. – Это ты о чем, капитан? Тебе моей дочери мало? Ты и меня приплел?
– А ваша дочь меня не сильно интересует. Я ее взял по одной простой причине – порадовать ваших врагов. Кроме вас, еще есть люди, которые на ты с генералом, да и с прокурором тоже. И в прессе у них свои люди есть. Не выполните мое условие, все всколыхнется. Не спорю, усидеть вы усидите, но надолго ли? Позиции-то уже будут не те…
– О каком условии ты все толкуешь? – зло спросил Варламов. – Денег хочешь? Повышения? Должность хорошую? В чем ты меня-то можешь обвинить?
– С вашего благословления невинного человека сунули за решетку. Сфабриковали обвинение, наши подонки в погонах подбросили ему наркотики, шьют дело. С этим надо кончать. Звоните генералу, в следственный комитет, куда угодно – Веденеева нужно выпускать немедленно. В противном случае я запускаю свою машину. Дело на Веденеева шито белыми нитками. Нажать на фигурантов – оно посыплется, как карточный домик. Учтите, в Москве у меня остался тесть – крупная шишка в следственном комитете. Он хоть и бывший, но отношения у нас с ним дружеские. Я к нему за помощью не обращался ни разу. А теперь обращусь. Не боитесь, что ваше дело против Веденеева развалят официальным порядком? Тогда точно полетят головы.
– Не много на себя берешь, капитан? – спросил Варламов. – Какой-то Веденеев… Я тут при чем?
– Я тут прозондировал почву, – сообщил Парфенов. – Вы настоящий владелец фармацевтической фирмы. Чем-то вам помешали исследования Веденеева. Вы его решили купить. Он не поддался. Тогда вы решили его запугать. Ну как же – кто это смеет против вас идти! В азарт вошли. Думали, ничем не рискуете. А тут я. Ну и ваши враги, естественно. Так будете выполнять условие?
– Глупость какая! – в сердцах сказал Варламов. – Даже если бы я захотел… Как я могу отменять решения силовых служб? Ведется следствие, работают профессионалы. Я не могу. Да и к фармацевтической фирме я не имею отношения. Ты, капитан, просто не в курсе. Повелся на бабьи сплетни…
– Ясно, – сказал Парфенов. – Действительно, все же официально… при чем тут вы? Значит, и с вашей дочуркой разберется следствие. Прощайте.
Он отключил телефон и стал ждать. Мэр перезвонил ровно через пятнадцать секунд.
– Послушай, капитан, мне сейчас реально некогда. Городские проблемы, сам понимаешь. Вопросы, которые никак нельзя отложить. Давай встретимся, скажем, через час-полтора. Можешь подъезжать прямо ко мне. Я распоряжусь, чтобы тебя беспрепятственно пропустили. Даю честное слово мэра, что мы решим нашу проблему по-мужски, без свидетелей и советчиков.
– Нет, господин мэр. Такой вариант не пройдет, и вопрос, который я вам предлагаю, куда более неотложный, чем любая городская проблема. Не хотите его решать, я запускаю машину, которая очень громко шумит, господин мэр. Сделать-то вам нужно всего ничего – освободить невинного человека. Ради вас все это затеяли, по вашей просьбе. Вот теперь по вашей же просьбе пусть отыграют назад. Я знаю – это в ваших возможностях. Вот только времени у вас практически не остается, учитывайте это.