Ну что же, пора его навестить и восстановить справедливость. Я по шел прямо в Ратушу и встретился с начальником стражи прямо у мэра, там кстати присутствовал и начальники Рыночной стражи, который весь наш разговор с трудом скрывал на лице змеиную улыбку.А разговор был короткий и емкий, негодяй был изобличен и во всем сознался, но мне не понравилось мелькнувшая у него за мгновение до удара моего палаша ухмылка и моя чуйка оказалась права…
Ван шла по залу купален, поочередно пробуя воду ногой, выбирая наиболее комфортную для себя температуру. На встречу ей шла Анетта, одна из пассий начальника стражи и внезапно, тяжёлая мраморная амфора стоявшая на галерее опоясывающей зал поверху, стала падать прямо на девушек причем Ван успела заметить на галерее чью то мелькнувшая тень. Ван успела отпрыгнуть в сторону и оттащить из под удара Снегов, после чего приказала охране блокировать выход, и всем присутствующим в термах одеться и собраться в одном из залов. Предъявленный жетон Кирасира, снял все вопросы.
И теперь, я мог на законном основании посетить Женские термы.
Меня встречала сама Мадам Жорж, директор Терм. Она с почтением и уважением просила мосье Легата, стереть это грязное пятно с ее заведения и я уверил ее, что именно этим и займусь. Я дал по внутренней связи Ван кое какие поручения, ещё раз подтвердил привлеченным к следствию (счастливым от этого) стражникам то, что посетительницы и персонал должны собраться в одном зале, и что никого, кроме Ван сюда и отсюда, не пускать и не выпускать. И начал обход помещений.
Термы конечно поражали своей роскошью, статуи и барельефы, мрамор разных цветов прочие архитектурные излишества создавали неповторимый антураж. Убедившись,что никто за мной не следит, я сразу же отправился к нужному гроту и отправил роскошный жемчужный ларчик в хранилище. И продолжил обход, ожидая сообщения от Ван, которого наконец дождался. После чего вместе с Ван вернулся в зал где были собраны все действующие лица драмы. Я приказал всем выстроится у стены и сказал, что сейчас они по одному будут подходить к ящику с двумя отверстиями, увенчанному вычурным светильником, принесенные Ван и установленном на столе, по очереди засовывать в боковые отверстия руки, сжимать ими специальный Сосуд Правды и медленно считать до шести и если до Сосуда Правды дотронется преступник, то светильник стоящий на ящике вспыхнет и я вдобавок приказал закрыть шторы на световых окнах на галерее, дабы создать в зале полумрак.
И вот когда все прошли испытание и светильник так ни разу и не вспыхнул, и народ начал все громче перешоптываться, я рявкнув, что бы все заткнулись и построились к стены, и приказал стражникам открыть шторы а подозреваемым поднять руки и посмотреть друг на друга и тут снова начался ропот, так как почти у всех, руки оказались испачканы в саже, у всех, кроме одной из служанок. После чего объяснил, что Сосуд Правды это был самый обычный кувшин густо намазанный сажей и тот кто испугался до него дотронуться и есть неудавшийся убийца. Это оказалась одна из служанок, нанятая тем самым разоблаченным и наказанным начальником стражи. Мадам Жорж выразила мне свое восхищение, преступницу забрала стража, а я опять убедился в том, что постулат о том, что лишних знаний не бывает, опять оказался верен. Вовремя я вспомнил историю из книжки прочитанной в детстве.
Перед отъездом, я опять же, по партизанской привычке, переснарядил стреляные гильзы, которые стабильно подбирал после каждого огневого контакта.
Мари Мишон*, белошвейка из Тура, она же герцогиня де Шеврез, возлюбленная Арамиса. Героиня романа Александра Дюма " Три мушкетёра".
Глава 8
Дальше наш путь лежал в город Хамон и тут в качестве транспорта нам попался шикарный речной лайнер, намного превосходящий по всем параметрам, памятные мне Волжские пароходы.
Речной флот тут назывался Пароходством и пользовался определенной автономией. В нескольких городах были верфи, но большие корабли они не строили с незапамятных времён, выпускали они рыбацкие баркасы и купеческие ладьи, и занимались так же ремонтом и обслуживанием приписанных паровых бортов.
По какой то непонятной причине, верфи потеряли возможность делать паровые двигатели, то есть расходные запчасти они могли производить, но не больше. И самое интересное, никто это не считал чем то странным. Да, много непонятное в этом странном Мире.
Мы с Ван приобрели билеты в апартаменты Люкс (на пароходах, платить за проезд должны были даже Ликторы, если к них не было договора на охрану). Но с золотом у нас проблем не было, зато проблемы были у речников. Утром второго дня путешествия в наши двери робко, но несколько нервно постучались. Капитан и он же хозяин корабля, лебедя и кланяясь, сказал что очень нуждается в помощи благородного Легата, ибо на фарватере показались Речные буканиры. И корабль «Золотой осетр» просит принять его под охрану по двойному тарифу.
Мне все это показалось подозрительным и капитан раскололся… Оказывается, он некогда серьезно поссорился с Речными буканирами, кстати достаточно своеобразной местной трибой.
Состояло это сообщество из маргиналов изгнанных из Хамона. Сам город Хамон четко по названию, был признанной столицей копченостей. Вокруг города, за зелёным поясом была россыпь свиноферм, причем свинофермы и город, были абсолютно разными ареалами. Фермеры были пуританами поклонявшимися живой природе, а горожане были простыми мещанами, в хорошем смысле этого слова, плюс очень ценящими законопослушность. В городе было множество коптилен и естественно Свинский рынок. И фермеры и горожане не любили отхождений от нормы и высылка была стандартными наказанием не вписавшийся в местный социум. Так и появились буканиры.
Они образовали несколько поселений в лесах вдоль реки, добывали одичавших свиней, коптили их мясо (Буканирские окорока весьма ценились в некоторых ресторациях) и понемногу пиратствовали.
С «Золотым осетром» у буканиров случилась следующая затыка… Корабль вез заказанный ими комплект коптилен, но в порту Хамона власти конфисковали это оборудование, как контрабанду. Буканиры выставили претензии к хозяину судна и получив отказ поставили капитана на счётчик. В принципе вопрос был в моей юрисдикции, хотя дело было явно мутноватым и мне не хотелось встревать в местные разборки. «Золотой осетр» относился к Хамонскому комендантству Пароходства (Пароходство, тут делилось на комендантству по городам имеющим пристани) и проблема должна была решаться корабельщикамт и городской ратушей, но вот пиратство сразу ставило буканиров по ту сторону от мушки.
Флотилия пиратов перегородила фарватер и и вывесила сигналы — «Остановиться и приготовиться к досмотру», чем сразу поставили себя вне закона.
Но я решил дать им возможность сохранить жизни. Выведя Орлика на бак и взобравшись в седло, я включив усиление звука, и представившись обратился к буканирам с предложением освободить фарватер, прекратить движение и после чего покинуть суда в течении трёх минут. Буканиры замедлили ход но не спешили освободить фарватер и я демонстративно подняв карабин выстрелил под форштевень ближайшего пиратского челна, параллельно выстрелил и Орлик из своего встроенного самострела. Полыхнул взрыв, лишив пиратскую лоханку части носа и остальные суда по быстрому ушли с фарватера, спустили паруса и осушили весла. А команды в панике стали садится в челноки и грести к берегу. Тут, как всегда и везде это бывает, как ррз к шапочному разбору появилась Речная стража и я оставив из разбираться, дал капитану команду двигаться в порт назначения. Через час нам с Ван подали в апартаменты шикарный ужин, а капитан лично вручил мне кошелек с золотом и золотую карточку Пароходства, дающую право на бесплатный проезд на всех пароходах Пароходства.
На подходе к Хамону, я удивился чистоте реки, несмотря на множество свиноферм в этой местности, но капитан объяснил, что при каждой ферме есть поля аэрации и в случае нарушения общественно-социальной гигиены,на владельца фермы накладываются штрафные санкции, вплоть до конфискации. А уже в порту все запахи, забивались запахами копчений.
Распрощавшись с моряками, мы с Ван, дабы размяться после парохода, решили перед заселением в гостиницу совершить конную прогулку по городу. (а заодно посмотреть на очередной «жемчужный» пункт моего анабазиса.
Точка была на окраине города на территории закрытой коптильни. На перекрестке рядом, была стандартная торговая точка Хамона — Бутербродная, где за серебрушку можно было получить пару бутербродов со свежайшими копченостями любой комплектации и кружку пива. Заприметив ошивающегося рядом пейзанина с флером маргинальности на лице, я угостил его пивом и получил полную справку по окрестностям и их жителям, включая домашних хомячков.
Нужная мне коптильня была заброшена и опечатана уже несколько лет, так как два ее последних хозяина сошли с ума, а часть персонала подхватила непонятные, но вельми неприятные недуги и посему опечатана. Сначала некоторые воришки пытались туда влезть, но один из них тоже свихнулся, а другого нашли по утру бездыханно висевшем на заборе. И тут мне стало интересно и этой же ночью я отведя глаза гостиничной прислуге, ушел в ночь (умение на несколько минут отводить глаза, так же имелось у Легатов).
Понаблюдав за таинственной коптильней пару часов, я понял, что там кто тот живёт. В заборе была секретная калитка, которой за время моего «дежурства» воспользовались минимум три человека и одного из них я и прихватил на выходе.
Экспресс допрос дал мне хороший пласт информации… В опечатанной коптильне, была база контрабандистов, которые сбывали драгоценные камни выковываренные из украденных украшений и спрятанные в окорока отправляли из в Изумруд, известный город ювелиров. Главарь их носил кличку алхимик и мог делать разные жуткие снадобья, в том числе и сводящие людей с ума.
И самое главное, два года назад тут заманили в «Медовую ловушку», одурманили и убили молоденького кирасира, бывшего в городе проездом. Я вызвал по ликторскому связи Ван с Орликом и мы провели карательную операцию.