Мы пожали руки, и Вульф обернулся к остальным.
– Ну, хорош уже галдеть! Дайте сказать-то!
Надо признать – успокаивать толпу у него получалось лучше, чем у меня. Судя по всему, он в Легионе пользовался немалым авторитетом.
– В общем, я решил. Я готов дать этому парню шанс. Кто с нами – подтягивайтесь ближе. Кто не с нами – ворота в той стороне.
– Так а что с условиями? Ты так и не ответил, легат!
– Нечего мне пока ответить! – неохотно признался я. – Мне нужно освоиться для начала. И многое будет зависеть от того, сколько человек будет в новом легионе.
– Но хотя бы по налогам-то что? И какой взнос за вступление?
– За вступление – никаких взносов. Дальше… Налоги вдвое ниже, чем было при Крушителе.
Игроки снова загалдели – на этот раз куда более одобрительно.
– Спорное решение, мой друг, – тихо проговорил Вульф, становясь рядом. – Насколько я помню, в казне с утра было меньше десяти тысяч золотых.
– Разберемся, – так же тихо огрызнулся я. – Нужно же хоть как-то народ привлечь.
– Может быть, может быть. Но – сразу небольшой совет, если позволишь. Не иди у них на поводу. Легат – ты. И они должны с этим считаться.
– Корчить из себя тирана-полководца я не буду. Да и не получится.
– Тем не менее, чтобы руководить этим сбродом, яйца порой не менее важны, чем мозги. Я к тому, что частенько придется принимать непопулярные решения. И отстаивать их.
– Понимаю, – вздохнул я. – Кидай уже заявку на вступление, если не передумал.
– Не передумал, – улыбнулся Вульф. – И, кстати, здесь со мной дюжина хороших ребят. Они, думаю, тоже вступят, раз я решил.
– Отлично. Для нас сейчас каждый боец на счету.
Толпа на плацу постепенно рассасывалась – будто гигантская расплывающаяся клякса. Возле крыльца еще теснилось около сотни человек, но остальные разбредались, кто куда. Значительная часть потянулась напрямую к воротам.
Похоже, распустить Легион и начать вербовку с нуля и правда отличный способ отделить зерна от плевел. Только вот зёрен что-то пока негусто.
– Ну, что, давайте займемся приемом? – обернулся я к своим новоиспеченным центурионам. – Альберт, распорядись, чтобы сюда вынесли кресла и стол.
Я в очередной раз убедился, что с неписями иметь дело куда проще и приятнее, чем с большинством людей. Не успели мы спуститься с крыльца и перетасовать стражников так, чтобы они выстроились широким коридором, как у подножия лестницы уже стоял длинный дубовый стол и тяжелые резные кресла – из Зала совета или просто похожие.
В интерфейсе управления гильдией сохранилась вся информация по бывшим легионерам. Даже если игрок выбывает из гильдии – на него сохраняется своего рода досье. Это помогало хоть немного сориентироваться – что за игрок, как давно он в Легионе, какие функции выполнял, в какое время обычно онлайн, и так далее. Очень помогали и советы Туманного Волка – тот, похоже, половину гильдии знал в лицо.
Так мы и провели не меньше пары часов. Точнее, все это время со мной был только Макс, Вульф и Бэй Фу. Впрочем, ксилай, как всегда, оставался безмолвной тенью – я про него частенько забывал. Катарине и Нике бесконечная вереница мини-собеседований быстро наскучила, и они отправились на нижние ярусы главного корпуса – к ремесленникам. Девчонки есть девчонки, нашли себе местный вариант шопинга.
Дракенбольт сходу затребовал из обеденного зала пива и жратвы, и на какое-то время его это отвлекло. Но потом он тоже заскучал и принялся развлекаться тем, что отпускал скабрезные шуточки в адрес каждого новобранца. Это отнюдь не способствовало пополнению наших рядов, так что мы сбагрили огра в обеденный зал, строго-настрого запретив высовываться, пока сами не позовём.
Первые десятка два бойцов я разглядывал придирчиво, будто надеясь по внешнему виду определить, можно ли им доверять. Но постепенно они начали смазываться для меня в вереницу безликих манекенов. Тем более, что больше половины из них были даже одеты очень похоже – в гильдейскую броню, штампуемую ремесленниками Легиона в трех вариантах: дубленая кожа для лучников и разбойников, кольчуга для средне прокачанных воинов, полный доспех для танков.
Уровня все тоже были примерно одинакового, несмотря на то, что время игры варьировалось от двух-трех месяцев до полугода и больше. Мало кто из них за это время вырвался далеко вперед – так, чтобы сравниться, к примеру, с Каем, Вульфом, или кем-то еще из центурионов.
На форумах, посвященных Артару, вот давно не утихают споры на этот счет. Разработчиков обвиняют в том, что система прокачки в игре не сбалансирована. Первую тысячу единиц основного стата прокачать достаточно легко. Но чем дальше – тем более серьёзных противников приходится искать, чтобы добавить хотя бы единицу к характеристике. Риска – всё больше, а штраф за смерть – все более болезненный. В итоге одна неудачная битва может перечеркнуть труды недельного фарма. Так что теоретически предела прокачке нет, но на практике игроки довольно быстро упираются в потолок, преодолеть который способны очень немногие. И порог этот – не так уж высок. Сказывается то, что игроки – дети цивилизованного мира – не очень-то приспособлены к выживанию в мире меча и магии. А забрось любого из нас в реальное средневековье – наверное, и недели не протянули бы.
Будь у разработчиков возможность нормально перезагружать сервер и корректировать игровую механику – все эти перекосы уже давно бы устранили. Но пришлось зависнуть на довольно сырой версии игры, и все её недостатки пиарщики NGG умело преподносили как достоинства. Мол, Артар – мир хардкорный, не для слабаков. Приди и докажи, чего стоишь на самом деле.
Собственно, во многом из-за невозможности нормально прокачиваться дальше определенного порога игроки и сосредоточились на гильдейских войнах, гладиаторских турнирах и прочем PvP – вплоть до подкарауливания более слабых отрядов на дорогах. Вместо того, чтобы осваивать опасные локации – тот же Фроствальд, джунгли Уобо или дальние области Марракана, они предпочитают качаться на себе подобных.
Я это всё понимал и раньше, но глядя теперь на этих среднестатистических бойцов, всё больше мрачнел. С этими, что ли, идти войной на Резчика? Пушечное мясо, не более того. И ведь это – Красный Легион. Сюда абы кого не брали.
О том, что, может, просто лучшие бойцы ушли, а мне остался только всякий сброд, я старался не думать.
Впрочем, были в ходе вербовки и приятные сюрпризы.
Примерно через час, саркастически ухмыляясь, подошёл темнокожий верзила с «ирокезом».
– Рэд, собственной персоной! Сколько лет, сколько зим! – раскинул руки Вульф в шутливом приветственном жесте – будто они не сидели еще пару часов назад за одним столом в Зале совета. – Ты всё-таки решил присоединиться?
– Ну, что сказать – я доверяю твоему чутью, Волк. К тому же – куда вы без меня? Только с одним условием – рядовым не пойду! Центурион, не меньше. С правом вербовки. Иначе как я своих ребят-то подтяну?
– Может, еще место заместителя хочешь? – огрызнулся я. Легатом я был всего пару часов, но вся эта административная возня мне уже изрядно действовала на нервы.
Боец пожал плечами.
– Мне оно ни к чему. Я в свои часы и без того буду здесь хозяйничать.
– Рэд обычно в онлайне утром и днем – часов в 10–12 по Гринвичу и в 16–17, - пояснил мне Вульф. – Он, как и большинство из нас, не играет одним большим сеансом, а заходит 2–3 раза в течение дня. За ним стоит с полсотни толковых ребят. Это очень кстати – тех, кто играет в эти часы, в Легионе не так много. А дыры в онлайне прикрывать надо.
– Да знаю я, знаю. Но насколько я могу ему доверять?
– Не меньше, чем мне, – пожал плечами Вульф. И, подмигнув, добавил:
– Но и не больше.
Я кисло усмехнулся.
То, что приходится собирать вокруг себя совершенно незнакомых людей, да ещё и доверяться им – меня здорово беспокоило. Я за время игры стал жутко нелюдимым и подозрительным, а мрачные предсказания Кая только подливали масла в огонь.
Впрочем, изучая интерфейс управления гильдией, я постепенно успокаивался.
Согласно настройкам, сохранившимся еще со времен Крушителя, центурионы – высшие офицеры – имеют право принимать и исключать бойцов в гильдию (кроме тех, что приняты или исключены легатом), имеют доступ в Зал Совета и другие привилегированные зоны Крепости. Могут командовать гарнизонами крепостей в моё отсутствие. Но распоряжаться имуществом гильдии – например, продавать неписей – может только легат и его заместитель.
Выходит, даже при желании центурионы не смогут причинить ущерба гильдии. Максимум – обчистить хранилища. Но это было сделано еще при Кае – в казне, и правда, осталось меньше десяти тысяч золотых. А ведь в Зале Совета, кажется, звучала цифра в три миллиона. Единолично ли Кай присвоил эти деньги, поделился ли с Молчуном или с кем-то из бывших центурионов – теперь уже не выяснишь. Да мне и плевать. Будем начинать с чистого листа.
Место заместителя я так и оставил свободным, несмотря на системные сообщение, которые предупреждали о том, что в случае моей гибели или ухода из игры имущество Легиона останется без наследника. Пусть. Меньше будет соблазнов устроить заговор ради гильдейских богатств.
Рэд, еще немного позубоскалив, отправился в обеденный зал. Почти сразу же после него к нашему столу подошла ещё парочка старых знакомых.
– Охо-хо, кого мы видим! – воскликнул Макс. – Явились – не запылились.
– Примете? – мрачно буркнул Кейн вместо приветствия. Инвок молча стоял рядом, спрятав ладони в широких рукавах своего балахона.
– А братца своего где потерял?
– Да не брат он мне, я же рассказывал. Это в игре Маверик нас близнецами сделал. А так – мы даже не родственники.
– Ну, так куда делся Густав?
– У него подписка кончилась. Продлевать не стал.
– Бросил Артар?
– Для него это была просто работа, – пожал плечами Кейн. – После смерти Гранта нам обоим здесь, в общем-то, можно не появляться.
– Тогда что ты здесь делаешь? – спросил я.