Правда, я не настолько наивна, чтобы поддаться его обаянию.
Жаль, что я не могу сказать то же самое про мою сестру.
– Ты не спишь.
Когда я вечером ложусь в кровать, я прижимаю к щеке телефон. Я звоню Харрису. Мою грудь переполняет странное волнение, которого раньше не испытывала. Я словно возвращаюсь домой после долгого отсутствия. В прошлый раз, когда мы говорили, он сказал, что хочет, чтобы мы снова были вместе, и хотя неделю назад я бы утонула в телячьих нежностях, сейчас мне хватает энергии лишь на то, чтобы сосредоточиться на поисках Мередит.
– Я как раз спрашивал себя, позвонишь ты мне сегодня или нет, – говорит он.
Откидываясь на подушку, я прижимаю ладонь ко лбу и закрываю глаза. Моя голова раскалывается от боли, впрочем, так уже всю неделю. Стресс и недосыпание сделали свое черное дело. Когда в прошлый раз я смотрела на свое отражение в зеркале, мне показалось, что цвет лица решил присоединиться к их веселой компании.
– Мне так много нужно тебе рассказать, – выпаливаю я. – Сколько у тебя времени?
– Для тебя? Вся ночь. Выкладывай.
Я рассказываю ему про Ронана и Мередит, про то, что его отправили в административный отпуск. Затем я сообщаю ему о преследователе и о беременностях сестры, вываливаю на него все, что мне известно, и едва успеваю перевести дыхание между историями.
– Дерьмо, – говорит он, как только я умолкаю.
– Знаю. – Я переворачиваюсь на бок, натягиваю одеяло до подбородка и готовлюсь к долгому разговору с моим лучшим другом. Теперь мне понятно, что большинство людей лгут. Скрытые жизни – вещь гораздо более частая, чем я думала. И Харрис – единственный человек на этом свете, кому я могу доверять, кто выскажет свое честное мнение.
– Я не знаю, что сказать, – вздыхает он. – Все это так… неожиданно.
– Это какой-то сюр. С начала и до конца. – Я закусываю нижнюю губу. Вскоре она распухает и начинает тереться о зубы, когда я говорю. – Может, гордость не позволила ей признать мою правоту? Я ей столько всего наговорила перед свадьбой. Она знала, что я его не выношу. Господи, ну почему я не…
– Прекрати, – перебивает он меня.
– Что прекратить?
– Прекрати копаться в прошлом. Не кори себя за то, что ты сделала или не сделала много лет назад, – говорит он. – Если и дальше продолжать в том же духе, сама не заметишь, как достигнешь точки невозврата. Я не дам тебе встать на этот путь. Давай сосредоточимся на настоящем.
– Ты прав. Ты хорошо меня знаешь, – вздыхаю я.
– Так что ты думаешь обо всей этой истории? – спрашивает он. – Как, по-твоему, этот детектив причастен к ее исчезновению?
– Если честно, я не знаю, что думать, – говорю я, чувствуя, как мои веки слипаются. – Все эти хлебные крошки ведут к красным флажкам, но ни один из них не ведет к ней.
– И куда это нас ведет? – спрашивает он. Мне нравится, что он использует слово «мы». Пусть он в тысячах миль от меня, но его стремление поддержать меня – это единственное утешение, которое у меня сейчас есть.
– Я просто буду следить за ними, – говорю я. – За Эндрю и Ронаном. Буду играть и вашим, и нашим. Ничего другого мне не остается.
– Грир, – он произносит мое имя на одном гигантском выдохе.
– Да?
– Просто будь осторожна. – Он на миг умолкает. – Если один из них сделал что-то с Мередит, он может сделать это и с тобой.
Глава 19Мередит
Я пыталась получить от этого удовольствие.
Увы, то, что началось с нетерпеливого рывка молнии и скольжения кончиков его пальцев вдоль моего бедра, закончилось тем, что мой муж трахал меня так, будто хотел натрахаться на сто лет вперед, ни разу не посмотрев мне в глаза и не поцеловав.
Это было обидно и унизительно и оставило после себя болезненное ощущение между ног.
Такого он себе ни разу не позволял.
Как такое может произойти спустя всего двенадцать коротких месяцев, мне непонятно, но лежа на огромной двуспальной кровати в престижном «люксе» роскошного курорта в Пхукете, я не могу подобрать этому слов.
Дверь в ванную приоткрыта на пару сантиметров, из душа вырывается пар – Эндрю вздумал принять его сразу же, как только кончил, словно не мог дождаться момента, когда смоет меня с себя.
Собрав остатки сил и притворившись, будто все в порядке, я встаю с кровати и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок и переодеться в бикини. Хотя мы приземлились в Таиланде пару часов назад, здесь уже позднее утро и приятные двадцать восемь градусов тепла.
– Я иду в бассейн, – говорю я ему через несколько минут, натягивая на плечи накидку от солнца. За запотевшей стеклянной дверью возникает влажная матовая голова Эндрю.
– Зачем тебе это?
– Накидка?
– Да. – Он хитро улыбается, как будто все нормально и он только что не трахал меня, как подсевшую на «кокс» проститутку.
Все понятно.
Он обожает внимание. Ему приятно знать, что у него есть нечто такое, что, как ему кажется, все остальные хотят иметь. Теперь мне это понятно.
Я сбилась со счета, сколько раз я ловила на себе восхищенные взгляды – в супермаркете, в спортзале или по пути в дамскую комнату в ресторане, и всякий раз, когда я говорила об этом Эндрю, его лицо сияло гордостью и самодовольством. По его словам, я должна быть польщена таким вниманием.
Теперь мне понятно: дело было не во мне. Дело всегда было в нем.
Перебросив через плечо полотенце, я выхожу из ванной в тот момент, когда он отключает воду. Я беру книгу в мягкой обложке, очки, телефон и ключ от номера и направляюсь вниз.
В бассейне уже плещется народ, но там нет детей, от которых был бы шум и гам, потому что Эндрю выбрал курорт для взрослых. Только тропическая музыка и экзотический алкоголь.
Я нахожу в солнечном уголке пару пустых шезлонгов и, подняв спинку одного из них, сажусь, чтобы одновременно загорать и наблюдать за людьми, притворяясь, что читаю.
Отдых на этом курорте могут позволить себе только люди с деньгами. Те, кто собственного удовольствия ради могут запросто истратить четырнадцать тысяч долларов на усыпанный драгоценными камнями меч, украшенный фамильным гербом. Те, кто нанимают целую армию нянь, чтобы присматривали за их избалованными отпрысками. Те, кто каждые полгода меняют роскошные итальянские спортивные автомобили на новые модели лишь потому, что могут себе это позволить.
Мимо меня идет женщина с лицом, полным филлеров, и темной гривой нарощенных волос, с которых по спине стекает вода, а с ней рядом – красивый загорелый парень. Он накачан и мускулист и лапает ее то и дело. Подозреваю, что она недавно развелась, получив щедрые отступные, и этот красавчик – не что иное, как ее игрушка, еще одна роскошь, доступная только богатым.
Интересно, пялятся ли другие люди на нас двоих так же, как я смотрю на эту парочку?
С любопытством. Легким осуждением.
Мне неприятно думать, что для других мы тоже предмет болезненного интереса.
Через несколько шезлонгов от меня девушка намазывает маслом для загара немолодого мужчину. На вид она раза в три моложе его, ее мягкие руки растирают блестящие волоски на его груди. Люди таращатся на них, как на какое-то развлечение.
На меня падает тень.
– Вот ты где.
Прикрыв глаза ладонью, я смотрю влево – туда, где стоит мой муж. Красно-белые полосатые плавки низко сидят на его узких бедрах, открывая взору мускулистый живот и гладкую грудь. На голове – пара дорогущих солнцезащитных очков. Он сдвигает их на нос и занимает место рядом со мной.
Мы – эти люди.
Самовлюбленные толстосумы. Наши прихоти превыше всего.
Поправив свои очки, я расправляю корешок книги и пробегаю глазами строчки, хотя и не читаю их. Я просто не в состоянии сосредоточиться. Мои мысли набрасываются на меня быстрее, чем я успеваю их переварить.
Сделав пяток глубоких вдохов, я переношусь в здесь и сейчас. Легкий запах хлорки в воздухе смешивается с запахом солнцезащитного крема. Журчание воды в фонтанчике в конце бассейна. Смех парочек. Солнечное тепло на моей коже.
Мои глаза саднят от смеси уязвленного эго и попавшего в них крема, но я терплю и переворачиваю следующую страницу.
В нашу сторону, с блокнотом в руке и картой напитков под мышкой, шагает красивая молодая женщина с густыми высветленными волосами и рубиново-красными губами.
– Не желаете заказать напиток? – спрашивает она с сильным акцентом, но на хорошем английском. На ней бикини, и, хотя ее тело завернуто в саронг, он практически ничего не скрывает.
Эндрю заказывает пиво и без стеснения пялится на ее тело. Или он думает, что через очки мне не видно, или ему наплевать. Когда она уходит, он проводит пальцами по айпаду, делая вид, будто проверяет рабочую электронную почту, хотя на самом деле смотрит на красивых женщин на другой стороне бассейна в объятиях пузатых, с золотыми цепями на шее, нуворишей.
Секунду спустя я вновь краем глаза смотрю на мужа. Он дремлет. Айпад лежит на мускулистом животе, а голова повернута в сторону от меня. С губ слетает легкое похрапывание.
Я опускаю руку и достаю из-под своего шезлонга телефон.
Я пишу Ронану эсэмэску.
Просто чтобы сказать «привет».
Интересно, что он ответит.
Я играю с огнем, но мне все равно.
Чирк! И спичка вспыхивает.
Глава 20Грир
Всю ночь я не могла уснуть, лежала, не сомкнув глаз, в чем не было ничего нового или необычного, но, как только взошло солнце, я, задрав трубой хвост, бросилась к Ронану в надежде получить ответы на кое-какие вопросы.
– Когда вы в последний раз разговаривали с моей сестрой? – спрашиваю я, стоя посреди его гостиной. В доме витает густой запах завтрака. Мне бросается в глаза полочка с семейными фото. На них симпатичные люди, все как один улыбаются, все в одинаковых джинсах и свитерах и рубашках различных оттенков синего цвета.
– За пару дней до того, как она пропала, – тотчас отвечает он. – Мы решили поставить точку. На этот раз навсегда. Она узнала, что беременна, и мы не смогли бы продолжать наши отношения. Плюс она всегда чувствовала себя виноватой… из-за того, что она со мной. Я тоже. Мы просто не могли остановиться. Но мы пытались. Много раз.