Легчайший воздух — страница 24 из 44

Ее каблуки цокают по глянцевой плитке. Она вопросительно смотрит на меня, ожидая, когда я последую за ней. Щелчок выключателя, и люстра гаснет. Даже на шпильках Эрика идет естественной походкой; они словно продолжение ее ног. Она спускается вниз, ее мягкая ладонь скользит по гладким перилам изогнутой лестницы. Она всем своим видом показывает, что бывший муж ей не интересен. И тем более – его новая жена. Они – пройденный этап ее жизни.

Открыв дверь, она встречает мужчину в черном костюме и указывает на чемоданы, стоящие в ряд у стены. Лично у меня в голове не укладывается, зачем одной женщине три чемодана для выходных в Вегасе? Впрочем, я не удивлена.

– Было приятно познакомиться с вами… – Она начинает говорить и умолкает.

– Грир.

– Да-да, Грир, – говорит она, наклонив голову. Улыбка словно приклеена к ее лицу. – Откуда только у вас такое имя? У меня всегда был пунктик насчет имен. В детстве в моем классе было четыре других Эрики. Я поклялась, что никогда не дам своим детям имен, которые будут и у других детей. Если вы можете найти свое имя на сувенирной рюмке, значит, оно избитое.

Она не ждет, когда я отвечу ей, но я не обижаюсь. У меня нет желания объяснять тонкости деформированной логики моей матери женщине, которая, по сути, мне чужая и холодная, как ледышка, по отношению к моей пропавшей сестре.

В семидесятые годы на Манхэттене славилась известностью светская львица по имени Грир Форбс. Она была притчей во языцех. Без нее не обходилась ни одна колонка светских сплетен. Другие женщины шептались о ней, когда не были заняты тем, что боготворили ее. Моя мать обожала этот контраст – резкое мужское имя и шикарная, красивая женщина. Ей казалось, что это стильно и круто. Спустя годы она призналась – лучше бы она назвала меня Эмили или Элизабет, мол, это вне времени и легко пишется.

Я ставлю ногу на площадку под передним крыльцом дома Эрики и вспоминаю, что не вызвала такси. Но вместо того, чтобы стоять как дура, я выхожу на дорогу, готовая прошагать многие километры по заснеженному тротуару, пока не найду местечко, где можно выпить чего-нибудь горячего.

Я уже прошла два квартала, когда их черный лимузин останавливается рядом со мной. Заднее окно опускается, и Эрика высовывает голову.

– Был один случай, – говорит она. – Лет десять или одиннадцать назад. Эндрю вбил себе в голову, что я изменяла ему со своим личным тренером. – Уголки красных губ Эрики ползут вверх. – Сейчас мне это кажется жутко смешным, потому что тот парень был геем. Во всяком случае, Эндрю впал в бешенство. Потребовал, чтобы беднягу уволили и занесли в черный список во всех спортзалах в радиусе шестидесяти миль, что было, на мой взгляд, чересчур, потому что он был одним из самых востребованных тренеров в округе. Я это к тому, Грир, что Эндрю ревнив. Делайте с этой информацией что хотите. – Договорив, она взмахивает рукой и поднимает стекло. Черный автомобиль на всей скорости уносится прочь.

Глава 23Мередит

Двадцать два месяца назад

– Мер. – Когда Ронан видит меня, на его губах играет улыбка, а на щеках появляются симпатичные ямочки. Он затягивает меня внутрь и, прежде чем закрыть дверь, выглядывает на улицу и видит припаркованное на подъездной дорожке такси. – Где твоя машина?

– Я взяла такси.

Он морщится.

– Зачем?

Я не видела его больше недели. Выходные с Эндрю и его детьми превратились в дополнительную неделю с ними, а все потому, что Эрика решила продлить свое ямайское путешествие еще на шесть дней. Ронан берет мои руки в свои, подносит их к губам и согревает своим дыханием.

– Ты замерзла.

– В такси не работал обогреватель, – говорю я.

– И ты вся дрожишь. – Он ведет меня к дивану и усаживает к себе на колени. – В чем дело?

Я уже сбилась со счета, сколько раз в прошлом месяце занималась сексом с этим мужчиной. Мне стыдно представить, сколько раз я думала о нем, лежа рядом с мужем. Я сижу здесь, рядом с ним, и мое тело напряжено, как струна. Боже, с каким упоением я бы вновь отдалась во власть его ласк, но, увы, не могу.

– Мы больше не можем это продолжать. – Я выпаливаю слова, ради которых пришла сюда, пока не растеряла мужества их произнести.

Он молчит – иного я и не ожидала.

– Ты счастлива, Мередит? – спрашивает он, нарушая неловкое молчание.

– Ты о чем?

– О твоем браке. С Эндрю. Ты счастлива? – Он хмурит брови.

– Это здесь ни при чем. Просто то, что мы делаем, нехорошо. И мы должны остановиться.

– Ты несчастна, – говорит он. – В противном случае ты бы не пришла сюда.

– Ты был моим спасением, – говорю я. – Я жалкая скучающая женщина, а ты будоражил меня.

– Мы оба знаем, что я для тебя нечто большее, – говорит он. – И ты никакая не жалкая.

– Я жалкая потому, что попала в ситуацию, в которую не должна была попадать.

– Ты всего лишь человек. – В его голосе слышится сочувствие, которого я не заслуживаю.

Я встаю с дивана, расхаживаю по его гостиной и на миг замираю перед панорамным окном, глядя на ожидающее меня такси.

– Ты пытаешься уговорить меня остаться. Прошу тебя, прекрати. Я приняла решение.

– Он недостоин тебя, Мередит. – Обхватив голову руками, Ронан глубоко вздыхает. Я ошарашила его. – Но ты сама это знаешь.

– Дело не в том, что я не хочу быть с тобой, – говорю я. – Просто я не должна этого делать. Это нехорошо. Я больше не хочу быть непорядочной женщиной.

Я не прощаюсь – не могу. Просто молча выхожу за дверь.

Я сажусь на заднее сиденье. Я вернусь домой, к мужу, надеясь, что смогу забыть о том, что сделала, что мой брак еще можно спасти. Но стоило такси отъехать от дома и свернуть на хорошо мне знакомую усаженную деревьями улицу, как я уже скучаю по Ронану. Боже, вдруг я приняла неправильное решение… вдруг я выбрала не того?

Глава 24Грир

День седьмой

– Ты же знаешь, что у него есть экономка, – говорю я матери. Та стоит у гранитной раковины в кухне дома Эндрю.

– Я просто пытаюсь помочь. – Ее руки по локти в мыльной воде, она моет посуду за Колдером и Изабо. Ее взгляд прикован к выпуску новостей на каком-то кабельном канале. Телеэкран полон экспертов и криминалистов, которые, перебивая друг друга, обсуждают мою сестру. Повод есть – со дня ее исчезновения прошла уже неделя.

– Тьфу, выключи это. – Я достаю пульт, но мать хлопает меня по руке.

Не далее как этим утром полиция опубликовала заявление о том, что Ронан стал возможным подозреваемым и временно отстранен от работы. Похоже, он вдохнул в эту историю новую жизнь, и теперь наше семейное дело снова в центре внимания всех ток-шоу кабельных телеканалов.

К сожалению, звонки по «горячей линии» – а их было немало в первые дни – все как один приводили в тупик. Я надеялась, что фургон найдут. Имея номер автомобиля, полицейские смогли установить личность его водителя. Увы, в тот день, когда Мередит пропала, он был в Миссури.

Так что теперь всеобщее внимание приковано к Эндрю и Ронану, паре презренных любовников, классических подозреваемых.

– Если вы спросите меня, – пытается перекричать остальных мужчина в сером костюме и желтом галстуке, – я ставлю на ее бывшего парня. Детектива. За все двадцать пять лет работы в правоохранительных органах я ни разу не видел, чтобы кто-то провернул такой номер. Вы принимаете присягу. Вы выполняете свою работу. И если вы ничего не сделали, вам не о чем беспокоиться. То, что он сам не отстранился от участия в расследовании, – на сегодняшний день самая большая улика. Не понимаю, как можно закрывать на это глаза?

– А по-моему, это муж, – заявляет пепельная блондинка с россыпью веснушек на носу и бледно-розовой губной помадой. На экране высвечивается ее имя, Линдси Чатем. Она президент некоммерческого центра по предотвращению семейного насилия. – Это всегда муж. Он тот, кто выигрывает от этого. Деньги, слава, реклама для его бизнеса. Его неверная жена пропала? Для него это беспроигрышный вариант.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – говорит желтый галстук, – но муж не знал, что жена изменяла.

Линдси Чатем пожимает плечами.

– Это он так говорит. Мы же этого не знаем. Только он.

– Здесь я, пожалуй, соглашусь с Линдси, – говорит другой мужчина, некий Винс Барбетти, адвокат по уголовным делам штата Юта. – В случае, подобном этому, где практически нет улик, важно изучить мотивы. Давайте посмотрим на мужа. Почему он был бы не прочь избавиться от нее? Начнем с того, что она ему изменяла. Может, он хотел отомстить? Во-вторых, деньги. Имелся ли полис страхования жизни? Наследство? Была ли она более ценна мертвой, нежели живой? Есть ли нечто такое, что в случае ее исчезновения перешло бы супругу? Например, крупная сумма? В-третьих, преступление страсти. Вдруг случилось нечто такое, что он потерял контроль над собой?

– Он мультимиллионер, поэтому я бы убрал из списка мотивов деньги. К тому же, когда она пропала, он был на работе, – встает на защиту Эндрю желтый галстук.

– Это он так говорит, – возражает Линдси. – Из того, что я поняла по словам его секретарши, он был там, но она не сказала, видела ли его между десятью часами утра и тремя часами дня. Он утверждает, что работал у себя в офисе. Но свидетелей этому нет.

– Ну, хорошо, значит, вы предлагаете изучить мотивы? – спрашивает желтый галстук. – Давайте посмотрим на любовника. Итак, насколько мы знаем, Мередит была беременна, вероятно, ребенком Эндрю. Она в течение нескольких лет встречалась с Ронаном Маккормаком, но, насколько я понимаю, нерегулярно и в конечном итоге решила положить конец этой связи, так как ждала ребенка от мужа. Этого вполне могло быть достаточно, чтобы Ронан сорвался. Он зол, так как знает, что теряет ее. Он ревнует, ведь вместо того, чтобы остаться с ним, она решила вернуться к мужу. Он же не хочет ее терять. Мне продолжать? Потому что я могу.

Я бы рада занять чью-то сторону, но у всех у них веские аргументы. На данный момент все держится на их мнении, даже если они эксперты в своей области. Просто мы все пытаемся понять нечто такое, что не имеет смысла.