Агент Бервик настаивает, чтобы меня осмотрели врачи, но я отказываюсь и требую, чтобы он отвез меня прямиком к Мередит.
У входа в ее больничную палату дежурят двое полицейских. Они кивают Бервику, когда мы проходим мимо.
– Мер. – Увидев сестру, я замираю на месте. Я с трудом узнаю ее. Она такая бледная. Такая хрупкая.
– Грир. – Скинув одеяло с ног, она пытается встать и подойти ко мне, но медсестра останавливает ее, чтобы она не навредила себе.
Я подхожу к кровати и крепко обнимаю ее. Я не любительница обнимашек, но я могла бы обнимать ее вечно.
– Извини, что так получилось, – шепчет она.
– Тебе не за что извиняться. – Держа ее за плечи, я слегка отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. – Ты не сделала ничего плохого.
– Я не сказала тебе про Ронана, про наш роман. Я не сказала тебе, что разговаривала с Харрисом обо всем том, о чем не хотела рассказывать тебе, – признается она. – Я ничего тебе не рассказывала. Хотела, чтобы ты думала, что у меня все в порядке, что тебе больше не нужно беспокоиться обо мне.
– Теперь все это не имеет значения, – говорю я, проводя пальцами по ее спутанным светлым волосам. По дороге сюда я думала о Харрисе, о том, как он ее спас. Теперь же я была готова его придушить. Ведь это из-за него мои эмоции отправились в стремительное свободное падение, а я сама – в погоню непонятно за кем. Никогда еще я не была так рада, что ошиблась в человеке. – Скажу честно, я была в шоке, когда узнала про вас с Харрисом. Мне казалось, вы друг друга на дух не переносите.
Ее губы растягиваются в несмелой улыбке.
– Так оно и было. А потом однажды я позвонила ему. Хотела получить непредвзятый жизненный совет, и странным образом он превратился в моего психотерапевта и…
Моя сестра продолжает говорить. Она рассказывает мне про последние одиннадцать дней своей жизни, про Харриса, про то, почему она позвонила именно ему, а не кому-то еще. Про то, как он нашел ее благодаря некоему Джеку Говарду, местному бизнесмену, которому в Юте принадлежат сотни лесных домиков, которые он сдает в аренду.
– Я была в домике номер двадцать восемь, – говорит она. – Он нанял водителя, распечатал несколько карт и ездил по каждому адресу, пока не нашел меня. Эти домики разбросаны по всему штату. У него ушло на это несколько дней.
– Ух ты! – восхищаюсь я, чувствуя, как в моей груди вновь пробуждается любовь к Харрису. Я представляю его этаким супергероем-хипстером, и на моем лице невольно возникает глупая улыбка. – Кто бы мог подумать, что наш Харрис такой доблестный?
– Наверно, я? – Мередит наклоняет голову и смеется. Приятно видеть ее такой. Если честно, я ожидала, что после того, через что она прошла, от нее останется лишь бледная тень. А она оказалась вон какой стойкой! С другой стороны, а кто ее воспитал? Разумеется, я.
– Он просто прелесть, Грир. И все-таки я скучаю по старой версии.
– Кстати, где он?
– Наверно, пошел за кофе, – говорит она. – Он со вчерашнего дня пытался позвонить тебе, пока наконец не поймал сигнал.
– Ронан выбросил мой телефон. – Я вздыхаю.
– Его уже нашли? – Мередит тянется к пластиковой чашке с водой на соседнем столике.
Я глотаю комок, не зная, как ей ответить.
– Разве тебе еще не сказали?
Она подносит соломинку к губам и, прежде чем сделать глоток, качает головой.
– Что именно?
– Его подстрелили возле дома, в котором он запер меня, – осторожно говорю я. Она столько пережила, мне же пока неизвестно, как она относится к нему в данный момент – зла, растерянна или, как ни странно, полна сочувствия. – Если не ошибаюсь, ты сказала полиции, что он возвращается из Вермонта, и они послали в аэропорт пару агентов в штатском – следить, что он предпримет дальше.
Опустив голову, Мередит молчит.
– С тобой все в порядке? – Я кладу руку ей на плечо.
– Да, – отвечает она. – Просто пытаюсь разобраться во всем.
– Он был больной человек.
Моя сестра кивает.
– Знаю.
– Грир, – окликает меня голос Харриса. Я оборачиваюсь: Харрис застыл на пороге с двумя стаканчиками кофе в руках. Он в несколько шагов пересекает комнату и протягивает один мне. – Мне сказали, что ты еще в пути.
Мы смотрим друг на друга, и в моей груди взмывает волна тепла.
– Спасибо. – Я беру в руки теплый пластиковый стаканчик, чувствуя, как меня разрывают два желания. Первое – броситься ему на шею и второе – любоваться им, потому что мне чертовски приятно снова его видеть.
– Я подумал, что ты устала. – Харрис буквально испепеляет меня взглядом. – У тебя все хорошо? Вы обе прошли… черт, страшно представить, через что вы прошли. – Он делает шаг ближе, робко тянет руку к моему лицу и гладит меня по щеке. – Я так переволновался за тебя, Грир. Если бы с тобой что-то случилось, я…
Он умолкает, и его теплая ладонь покидает мою прохладную щеку. Он отказывается закончить свою мысль.
– Я в порядке, – говорю я. Вообще-то я не уверена, в порядке ли я и каковы будут последствия последних двух дней, но сейчас я со своей сестрой, и мы обе в безопасности, а значит, все будет в порядке. – Спасибо тебе за… за то, что ты сделал. – Я киваю в сторону моей сестры. – Ты спас ей жизнь.
Но Харрис лишь пожимает плечами и отпивает кофе. Мне нравится его скромность. То, что он не ждет в свой адрес хвалебных речей или внимания.
– Давайте не будем делать из этого событие, хорошо? Я сделал то, что на моем месте сделал бы любой. – Харрис подходит ближе и, плотно сжав губы, вздыхает.
– Я в этом не уверена, – говорю я и невольно улыбаюсь. Я вижу его в совершенно новом свете. Он спас мою сестру. Спас, потому что знал, как много она для меня значит. Он спас ее, потому что он хороший человек, с добрым сердцем и хорошей душой.
И как только я могла сомневаться в нем?
Сомневаться в самой себе?
– То, что я сказал на прошлой неделе, я сказал совершенно серьезно. – Его голос мягкий и нежный, как перышко.
Я кладу ладонь на его руку и улыбаюсь.
– Я знаю.
– Это откуда же? – усмехается он, и мой взгляд скользит к ямочке на его левой щеке. Помню, я целовала ее, когда мы только начали встречаться, потому что она казалась мне такой милой. Он назвал меня «чудачкой». Я рассмеялась и сказала ему, чтобы он привыкал. Он сказал мне, что полюбит мои странности, если я пообещаю полюбить его.
– И ты всегда их любил, – говорю я, словно это неопровержимый факт.
Харрис задумчиво трет затылок.
– Верно. Всегда.
– Какого черта мы делаем? – спрашиваю я.
Он качает головой и вздыхает.
– Я не должен был отпускать тебя, Грир. Просто ты ушла так тихо, без боя. Я подумал, что ты устала от меня. От нас. Что тебе хорошо одной, что я тебе больше не нужен.
– Харрис. – Я прикусываю нижнюю губу и моргаю, стряхивая слезы, пока те ручьями не побежали по моим щекам. – Ты все, что есть у меня. Я не смогла бы забыть тебя, даже если бы пыталась. И поверь мне, я пыталась.
Он улыбается от уха до уха.
– Не хочешь пойти куда-нибудь и поговорить? Наедине?
Повернувшись к сестре, я вижу, как тяжелеют ее веки. Но мне не хочется, чтобы она проснулась в пустой больничной палате.
– Я не могу оставить ее, – говорю я. – Правда, не могу.
– Верно. Разумеется. Не будем опережать события. – Заметив в углу пустой стул, он садится. – Тогда я просто посижу здесь. Подожду. А когда ты будешь готова, я увезу тебя куда угодно, куда ты только захочешь.
– Я просто хочу домой, – говорю я. – В нашу квартиру. С тобой.
Его лицо озаряется улыбкой.
– Тогда в нее и поедем.
Глава 49Мередит
– Она здесь, сэр.
Один из полицейских за дверью делает шаг в сторону, пропуская моего мужа. Тот замирает на месте, когда видит меня, но затем осторожно подходит к кровати и падает на колени. Полными раскаяния глазами Эндрю смотрит на меня, и я вижу, что он укоряет себя за то, что не смог защитить меня.
– Что он с тобой сделал? – спрашивает он. Его голос дрожит, и эта дрожь отзывается в моем сердце. Глядя на него, я искренне верю, что он тяжело переживал мое исчезновение, даже если не подавал вида. Кому, как не мне, знать, что он не привык раскрывать свои карты. Он встает и садится рядом со мной. – Ладно, забудь. Не имеет значения. Главное, теперь ты в безопасности. Ты со мной.
Он наклоняется ко мне и касается губами моего лба. В первый миг я сжимаюсь, вспомнив Ронана, но затем вдыхаю знакомый мускусный запах лосьона после бритья.
Эндрю берет мое лицо в свои ладони.
– Извини, мне следовало быть бдительнее.
Я качаю головой.
– Твоя бдительность никогда бы не остановила его. Он планировал это несколько лет.
– Я слышал, его застрелили, – раздраженно говорит Эндрю. – Получил по заслугам.
Я молчу. Несмотря на недавние события, частичка меня все еще отказывается поверить, что Ронан, когда-то такой милый, скромный и приветливый, оказался способен на столь чудовищный шаг. Он всегда выглядел совершенно нормальным. Именно это мне всегда нравилось в нем больше всего. Теперь же я знаю: он был психически болен, причем серьезно, и лишь притворялся тем человеком, за которого я его принимала.
– Как ребенок? – Эндрю кладет ладонь на мой живот, и на секунду я представляю, как он держит новорожденного малыша – нашего ребенка, – и моя грудь наполняется счастьем. Главное – дожить до того дня, до того момента, и тогда все будет хорошо.
– Я прошла УЗИ, – говорю я, глядя в его глаза. – Пока все в порядке. Нам чуть больше шести недель. Слышала сердцебиение и все такое прочее.
– Слава богу, – шепчет он, беря меня за руку. – Как в целом твои дела? Помимо того, что ты травмирована и похудела?
Я смотрю на капельницу – меня подсоединили к ней, как только я попала сюда. Похоже, это уже четвертый флакон раствора меньше чем за сутки. Хотя происходящее кажется мне нереальным, я никогда еще не чувствовала себя такой живой.
Я просто хочу выбраться отсюда.