— Послушай, пернатый! Я помочь хочу. — нахмурился я.
— Трейсер не может. Человек — тем более. Нтц-нтц-нтц.
— Погоди, а ты не хочешь к маме?
— Нет. Нтц-нтц-нтц. Мне нравится у этого самодовольного дурака. Нтц-нтц-нтц. — ответил Конопушкин и почесал крыло клювом: — Я вижу будущее. Нтц-нтц-нтц. И там нет мамы.
— Ох… Марк. Это сложно! Давай мы поговорим про Конопушкина, как-нибудь в другой раз? — предложил Невзоров.
— Твоя мать уничтожила семью Аманды. Аманда хочет мести и готова разнести весь наш мир… Поэтому, давайте-ка вы расскажете, как «сувенир» достался вам. — настоял я.
— Достал. Зануда! Нтц-нтц-нтц. — возмутился гордый птиц.
— Ох… — Сергей Николаевич откинулся на спинку кресла и принялся массировать виски: — Мать была заносчивой… Это факт. Но она никогда не уничтожала целые планеты только из-за скуки. Не знаю, как со стороны это выглядело для Аманды, но Лай-Лабэ увидела в её расе потенциальную угрозу.
— Космические захватчики! Нтц-нтц-нтц! Паразиты! — гаркнул ворон.
— Верно. — согласился Невзоров: — Всё было хорошо, пока дети Аманды не начали летать в соседние системы. Там они чинили беспорядки и подчиняли себе целые планеты! Создали нечто вроде порабощающего группового разума. И учитывая, сколько миров попало под раздачу, Лай-Лабэ не придумала ничего лучше, кроме как уничтожить их всех. А Гло…
— Гло мирный. Гло любит орехи и красивых девочек. Нтц-нтц-нтц. — ответил гордый птиц.
— Гло был оппозиционером, который шёл против семьи. В общем… Он просто хотел орехов и шлю…
— КАР!!!!
— В таком случае, зачем Аманда с ним так носится? — я продолжал охреневать от происходящего.
— А зачем ты хотел свалить на Землю? — удивился Невзоров: — Так же и тут. Родная кровь… Ну, это я фигурально. Поэтому Гло сразу примкнул ко мне, когда Её Императорское Величество предложила ему выбор.
— Мать отреклась от меня! Нтц-нтц-нтц! Гло был счастлив! Нтц-нтц-нтц!
— Да уж… Ну, и «Санта-Барбара». Вопрос только — почему вы сразу не провели эту параллель? С тем, что Аманда жаждет мести.
— Провели. Я так и подумал, что она вызвалась на это задание чисто по личным причинам. Хотя, Бастион такое не поощряет.
— А у них нет такого, что… например — не явилась, условно говоря, в офис, и её начали искать? — поинтересовался я.
— Учитывая то, что в первый раз она прилетела сюда двадцать марсианских лет назад… Её хватятся примерно, лет так через пару тысяч. Потом сюда придёт наряд… И её заберут. Осталось лишь немного подождать. — усмехнулся Невзоров: — Если бы они сразу узнали о её намерениях… То наверняка давно бы уже всё урегулировали. А так — мы в заднице.
— Это нихрена не смешно. — буркнул я: — Нам надо срочно придумать, как вызвонить эту проклятую космическую полицию… Потому что, сколько мы сможем тянуть ещё — не известно.
— Понимаю. Выставлю вокруг Васильевой специальный отряд. Она ничего не узнает. Ну и… Пообщаюсь с Людвигом. Ты уже успел с ним познакомиться… Может быть он в связи с новой информацией предложит что-то путное. Ну, а пока — никому об этом не говори! Вообще никому. Общайся с Васильевой так же, но… немного почаще.
— Что вы будете делать с Генералом?
— Загоню на пенсию. Почищу все его кадры, чтобы не мог за нитки дёргать. Пускай встречает старость в спокойствии. Несмотря на все его подставы, он сослужил мне хорошую службу.
— Милосердно с вашей стороны.
— Скорее — прагматично. Кто знает, что будет с Лией, если я решу его наказать. — вздохнул Сергей Николаевич: — Вот как всегда — всякое дерьмо падает на голову в самый неподходящий момент…
Зайдя в лифт, я нажал на кнопку первого этажа и крепко так задумался.
Раньше мне казалось, что всё вокруг приведено к хлипкому, но всё-таки балансу. Было нечто вроде уверенности в завтрашнем дне. Что может быть страшнее кучки вооруженных старыми Калашами ренегатов? А потом… Потом всё начало становится хуже. Технологии, подземные жители, инопланетяне и… дочь некоего космического божества, которая может внезапно уничтожить Марс. Но самое хреновое во всей этой ситуации то, что этого… никто не заметит. Вообще никто. Как будто песчинка в бескрайней пустыне вдруг хоп, и исчезла. Нет, ну чисто в теории ближайшие системные соседи могут всхлипнуть пару раз, сказав — это были наши незнакомые, искусственно созданные друзья! Как жаль. А потом забудут. Просто забудут. Огромная человеческая цивилизация канет в лету. В забытие… И никто по нам даже не всплакнёт. Никто не вспомнит. Ну, разве что Лия, в моменты человеческой грусти.
В таком вот загруженном состоянии, я вышел из небоскрёба и встретил Хука.
— Готов? — поинтересовался он.
— Вполне… — изо всех сил пытаясь сделать нормальное выражение лица, ответил я.
— Что? Опять весь в себе?
— Вспомнил прошлое… Скажи, как перестать переживать о том, что натворил в былые времена?
— А… Ты о своём бандитском вспоминаешь? Ну… Знаешь, если бы ты продолжил свою деятельность, то выход был бы только один — пуля в лоб. А так… Ты здесь спас огромное количество людей. Направил все свои силы, чтобы стать лучше! И это главное. Чем бы ты не занимался в прошлом… Чтобы с тобой не произошло — брось все силы, чтобы победить вчерашнего себя! Ты можешь быть лучше. И ты обязательно станешь лучше. Поверь мне. Главное — не опускать руки.
— Мотивирует. — улыбнулся я.
— Не верю, что проблема только в этом. Невзоров опять заданиями загрузил? Какой-то ты бледный…
— Нет. Всё хорошо… Просто… Ох, ты знаешь — меня схватили за яйца. — я решил немного вырулить диалог в другое русло.
— В плане Кри? Ну, так ты сам прыгал вокруг неё. Рассчитывал, что Невзоров так просто тебя отпустит? — усмехнулся Папуля.
— Нет, но… Я чувствую, что ещё не готов.
— Никто не готов, Малой. — похлопал меня по спине мощной пятерней Хук: — Это ж… знаешь, как с мытьём посуды. Дело полезное. Сперва не охота, а потом даже приятно.
— Крутое сравнение.
— И не говори! В общем, тут уж как получится. Время — оно всегда расставляет всё по своим местам. Когда люди скрепляют свою жизнь семейными узами, то тут остается только ждать. Притрётесь, посмотрите друг на друга… Поймёте, что и как. Детишек заведёте. А дальше уже, знаешь, уважение. Дружба… И только потом — настоящая любовь. Когда ты не можешь себе представить ни единого дня без этого человека. Когда женщину становится в сласть терпеть. Все эти фишки, закидоны и прочее… Послушай старого мужика и не переживай. Уж не молодой пацан.
— Возможно. Но тем не менее.
— Менее — более… Какая разница? Всё хорошо будет! Главное, ты уж со своей стороны не косячь. Знаю я, какие о тебе слухи ходят. — хохотнул Хук, и мы отправились в СИЗО.
Голова продолжала кипеть, и только Эрис, сидящая на заднем диване Волжанки с пониманием гладила меня неосязаемой рукой по спине. Папуля же продолжал свои истории о том, как правильно семейный быт разруливать. Уж он-то у нас старый дамский угодник… Аж саму Женщину-Пилу в себя втюрил! Это ж не спроста. Такое могут себе позволить только истинные маэстро.
Боже… даже пошлые шуточки не отвлекали меня от кипячения. Слишком много ударов в душу за один день.
— Вот. — Хук указал на очередного хулигана, которого копы спрессовали и теперь вели под белы рученьки: — И чем думал, когда шёл паясничать?
— Думаешь, они это от весёлой жизни? — спросил я, шарясь по карманам, в надежде найти завалявшуюся пачку сигарет.
— Сын Кромвеля? Как раз ИМЕННО от весёлой жизни!
— Кромвеля? — я присмотрелся и увидел знакомую рыжую шевелюру.
Колин Кромвель — сын Главы Клана Кромвелей. Семейство занималось утилизацией ядерных отходов и занимало довольно высокое положение в иерархии. Однако сынуля был максимально избалованным. Отец всё поощрял и теперь… парнишка вместе со всеми обычными преступниками загремел в СИЗО. Увы, даже у сильных мира сего на Марсе заканчивается «жетон неприкосновенности».
Что не может не радовать.
— Райт Витктория? — спросил молодчик на входе и тут же поёжился: — Кабинет номер четыре… И да… Будьте осторожны. Похоже, её отправят в дурдом.
— Чего так? — удивился Папуля.
— Не в себе она. — ответил парнишка и поспешил по своим делам.
Мы с Хуком лишь переглянулись и пошли в комнату допросов.
Действительно, когда я открыл дверь, то малость оху… удивился. Честно — такого ещё в моей практике не было.
С виду милая рыжеволосая няша, переодетая в костюм «временного заключенного», сидела в позе лотоса в углу комнаты и хихикала.
— …придёт… обязательно придёт… он придёт за мной… должен прийти… — шептала Вика, чиркая карандашом по стенам и полу.
— Твою ж мать… — выдохнул Хук, пригладив усы: — Столько Казанов в одном месте… Я точно не выдержу.
Преступница изрисовала всю комнату довольно точными портретами Колыбалова. Причем, тут были его эмоции. Вот он улыбается, вот он хмурится… а вот дико над чем-то ржёт.
— Что же такого он сделал? — озадаченно спросил я.
— Что сделал?! — девчонка тут же поднялась на ноги и ошалело посмотрела на меня: — Он доказал, что не все мужчины обманщики… Доказал, что есть ещё те, чьё сердце искренне горит! А ещё он сильный и крутой… Очень сильный и очень крутой! Я хочу, чтобы он дождался меня. Вы же его друзья, да?!
— Сколько дают? — поинтересовался Папуля и придвинул к себе стул.
— По прикидкам семь… Но адвокат сказала, что может выторгуем годик. Не могу! Я хочу к нему! Хочу срочно к нему. — словно молитву повторяла Виктория: — Он дождётся? Дождётся ведь, правда?
— Учитывая его «везение» на девушек — он дождался бы тебя и через пятнадцать лет. — усмехнулся я.
— А-а-а-а… — сузив глаза, преступница дико улыбнулась: — Вот чья эта маска… Я нашла тебя! Заставил бедного хорошего мальчика претворяться обезьяной. Такой же обезьяной, как ты сам! Не стыдно?
— Чего?! — возмутился я: — Вообще-то, он сам попросил совета. И я его дал.
— Напрасно! Напрасно! — Виктория ударила кулаком по стене: — Ты портишь его. Портишь! Я не хочу, чтобы вы общались…