— Давай… — пискнула Эрис.
— Не вижу… — я смахнул капли с визора: — Погрешность… Слишком непозволительная роскошь!
— Я не могу убрать дождевые капли. Это не входит в мой функционал!
— А мы на глазок. — открыв визоры, я прицелился… Ох, сколько было напряжения. Уже и не помню, когда в последний раз так волновался. Выдохнув весь воздух, я нажал на спусковой крючок. Большой палец с искрами отлетел от протеза. Кунай закричал, но следующая пуля проделала сквозное отверстие в его голове. Он отпустил мальчика и полетел вниз…
— ТРОС!!! — закричала Критика из наушника, но было слишком поздно. Этот урод для подстраховки привязал себя к мальчишке, и спустя мгновение, наследник с криком полетел вслед за трупом. Колыбалов, подобно молнии, среагировал, и я прыгнул за ним.
Твою ж мать! Со стороны соседнего дома раздался грохот мощной снайперской винтовки… В последнюю долю секунды наш специалист по переговорам успел схватить ребенка за ногу, а я, в свою очередь, подхватил Казанову за ремень и металлической рукой зацепился за перилла.
— Ух… Без качалочки жизнь не в кайф… — прохрипел я, и закинул обоих обратно на крышу. Это было крайне занимательное приключение! Подтянувшись, я перемахнул через перила и подошёл к мальчонке:
— Ты в порядке?
— Угу… — выдохнул он. Даже не заплакал! Молодец. Хотя… скорее всего, он просто дико напуган, и в ближайшие пару лет величавых маму с папой ждут регулярные походы к детскому психологу. Однако подняв пацаненка на ноги, я увидел тонкий трос, который тянулся метров на пять и заканчивался распушистившейся косичкой. Нет… Этого просто не может быть… Между домами примерно 300 метров… И как она смогла попасть по тонкой болтающейся нитке?! Да ещё и строго в момент до того, как мы все сцепились… В противном случае, малыш мог получить травмы несовместимые с жизнью.
— Кри… Ты меня слышишь?
— Да.
— Это… просто нечто!
— Люблю. Умею. Практикую. — ой… Наверняка сейчас пожала плечами в стиле Чака Норриса, мол — «я просто выполняю свою работу». Подобные моменты я называл — «подковать блоху», то есть сделать нечто настолько ювелирное, что у обычных людей голова идёт кругом.
Получена ачивка: «Путь к сердцу мужчины лежит через спецЭффЭкты»
+ 10 к впечатлительности
Из-за ошарашенности, я и не заметил, как всю крышу оккупировали полицейские с агентами, а мальчика, закутав в полотенце, забрала мама в паре с огромным вооруженным шкафом.
Даже несмотря на всю мою ненависть, сегодня Критика определенно заслужила уважение!
— Входящий вызов от контакта: «Призрачный гонщик». — предупредила Эрис.
— Ответить. Да? Адам, что случилось? — спросил я.
— Мы тут снизу, грузим то, что осталось от Куная… В общем, не знаю, что это за идиотская шутка, но ты должен увидеть! — ответил он.
Заинтригованный, я помчался к лифту. В ДКБ, как в пчелином улье — каждый выполняет свою работу. У всех своя компетенция, и лезть в чужую было нарушением правил и дурным тоном. Так вот, трупы были далеко не по моей части… Скажу больше — мне их хватило и в прошлой жизни.
Спустившись вниз, я вышел на улицу, и увидел машины скорой помощи. Адам подошёл ко мне и вручил замызганный конверт:
— Через три минуты Першин заберет это у тебя. Три минуты, Сэведж. — сухо произнес он, и направился к Картману, который общался с одним из криминалистов.
— Три минуты, значит? — я внимательно осмотрел конверт. «Для Марка Сэведжа» — гласила надпись на латыни. Хмм… Занятно! Открыв конверт, я вытащил свернутое письмо, и раскрыл его.
— Ммм… Опять латынь. — тяжко вздохнула Эрис: — Сейчас попробую перевести и понять, что это за стихи.
— Давай. — задумчиво ответил я, встав под небольшой навес на крыльце: — Чувствую себя, каким-то Индианой Джонсом… Ей богу.
— Ещё немного… Есть! — обрадованно воскликнула электронная помощница, а затем вывела переведенный текст на интерфейс.
С латыни на русский язык:
«Ныне хочу рассказать про тела, превращенные в формы
Новые. Боги, — ведь вы превращения эти вершили, —
Дайте ж замыслу ход и мою от начала вселенной
До наступивших времен непрерывную песнь доведите»
— И… Ты знаешь, даже после перевода понятнее не стало. Что это? — спросил я.
— Вступление первой книги «Метаморфоз». Публий Овидий Назон. Я поражаюсь твоей необразованности! — возмутилась Эрис: — Это ж древнеримский поэт и любитель эротики… Он там в своих стихах такое описывал, что даже матерые порнозвезды смущенно покраснели бы. Уж поверь! Такое надо знать.
— Меня не интересуют древние мастера эротических стихов. Мне больше интересно, зачем Кунай это написал? Почему, именно я указан на конверте?
— «Метаморфоза» не относилась к стандартной поэзии Овидия. Это что-то вроде фольклора. Там рассказываются легенды о различных превращениях людей, растений и животных. Так же присутствует информация о мифических существах.
— И о чем мне это должно сказать? Я всё равно не догоняю… Да и к тому же — мы с Кунаем точно не были знакомы!
— Это не его почерк. Да и в архиве нет информации о том, что Кунай владел латынью.
— Час от часу не легче… — выдохнул я, и ещё раз внимательно осмотрел письмо: — Сохрани на всякий случай. Вдруг потом что-нибудь выяснится?
— Хорошо. Данные сохранены.
— Эй! — ко мне подошёл здоровенный шкаф в черном пальто: — Кейдж сказал, что вещдок у тебя?
— Ага… — ответил я, и выйдя из-под козырька, протянул письмо Першину: — Далеко не убирайте.
— Конечно. Как скажете, Босс. — прорычал он в ответ, и выхватив конверт, тут же спрятал его в прозрачный пакет для улик.
Овидий, «Метаморфозы», трансцендентный психоз, захват одного из наследников Прайда Танака в заложники и обычный вигилант… Как всё это взаимосвязано?
Ничего не понятно, но очень интересно.
+++
После всего произошедшего мы успели сгонять на обед, и теперь ехали на новое задание, которое, к моему великому сожалению, дал сам Генерал Васильев.
— Письмо со стихами на трупе? — Критика с удивлением посмотрела на меня: — Черт возьми… Это так романтично! Сэведж, походу дела тебе кто-то хочет вдуть.
— Ага! Если бы… — усмехнулся я, остановив машину перед светофором: — Вчера был совершенно пустой заход в порт. Сегодня письмо на трупе. Всё это напоминает…
— Крючки для решения загадки. Но только вот, мы не в «Шерлоке». Да и ты далеко не гений, чтобы решать подобные головоломки. Честно, я вообще сомневаюсь, что твой айкью дотягивает до трехзначной цифры, но… Возможно преступники видят в тебе какого-то умника? — предположила напарница, не сводя с меня пристального взгляда.
— Возможно. Даже немного жаль их огорчать. — вздохнул я, и дождавшись зеленого сигнала, поехал дальше: — После угона вертолета и моего повышения, жизнь, как будто круто развернулась… И я не понимаю, где именно свернул не туда. Может быть, за письмом тоже стоит Линг?
— Ой, да сдался ты ему? Как будто у него нет больше других проблем, кроме как писать тебе любовные стихи на трупах. Это не кино, и не сериал, где преступники выстраивают шедевральные каскады из ловушек, чтобы помучить главных героев. Просто совпадение… А, стихи явно что-то, да значат! Если это, конечно, не простое запутывание следов.
— Следы запутывают только в том случае, если жертва точно знает, что за ней идут. А мы… Черт возьми, мы понятия не имеем, что происходит! Это… глупо. Просто глупо и совершенно непонятно.
— Предположим, что мы всё-таки в кино. И это — реально загадка. — Критика наконец-то отвернулась от меня и откинулась на спинку кресла: — Как там всегда говорили крутые детективы? Чтобы поймать преступника — надо думать, как преступник. Ты хочешь рассказать что-либо одному из служителей правопорядка. Как бы ты это сделал?
— Чтобы было понятно! Хотя бы ему одному.
— Хмм… Но тогда он сразу обо всём догадается и… — Критика резко замолчала.
— Что не так?
— Нет… Всё в порядке. — быстро ответила она и отвернулась: — Потом.
Видимо, словила какой-то триггер? Ай, черт её знает. Голова и так пухла от всего произошедшего, поэтому лучше оставить все разборки на потом.
Припарковавшись к небольшому фургончику, я открыл дверь и повернулся к напарнице:
— Ты идёшь?
— Да… Секунду. — холодно ответила она, о чем-то соображая.
— Может быть, чем-то помочь?
— Сэведж. Уймись и иди! Я догоню.
Твою ж мать, да что за загадочная особа? То утверждает, что для максимального взаимопонимания нужно разговаривать друг с другом, то уходит в себя без видимой на то причины. Нет… Я её точно никогда не пойму. Да оно мне и без надобности. Как говорится — не для женитьбы же мне её подогнали, верно?
Дождь почти закончился, а я, чавкая по размокшей земле, подошёл к уже знакомому вагончику местного зоопарка.
— Марк! — внутри меня уже поджидала Лия, и радостно налетев, стиснула меня в области живота: — А ведь я знала, что ты придёшь на этой неделе!
— Ещё бы. — улыбнулся я, погладив миниатюрную любительницу животных по идеальным шелковистым волосам.
— Доброго дня, Мистер Сэведж. — Софи, заместитель директора зоопарка восседала всё на том же месте, и с умиляющимся видом смотрела на нас: — Рада встрече.
— Аналогично. — кивнул я: — Итак, что у нас сегодня? Опять огромные рептилии?
— Нет. К Борису приехала подруга. Ему не до гостей. — застенчиво ответила Лия: — Сегодня на повестке дня другой наш сотрудник.
— Добрый день. — дверь в вагончик распахнулась, и к нам зашла хмурая Критика.
— О! Госпожа Невзорова собственной персоной. — удивилась Софи: — Какими судьбами?
— Здравствуйте, Госпожа Грехем. Я напарница… вот этого. — девушка взглядом указала на меня.
— Ничего себе. А как же Мисс Кэралайн?
— Предпочту умолчать. — сухо выдохнула Критика и отвернулась.
— Ого! У тебя новая подружка? А я и не знала… — радость пропала из улыбки Лии, и лицо девушки в мгновение ока превратилось в кукольную маску: — Папа мне ничего не говорил.