Медики быстро погрузили Матиаса на носилки, а полицейские пытались меня расспросить обо всех подробностях произошедшего, мол, какого это — подстрелить представителя одного из самых влиятельных Прайдов Марса. Увы, сказать было нечего. Никак. Ничего, кроме едва заметной нотки жалости к этому одинокому дяденьке. У меня то по крайней мере были дети, друзья и подруги. Не скажу, что умер в полном одиночестве. А этот… Даже не представляю, что с ним дальше будет. Хотя, плевать. Сколько таких идиотов на Марсе и на Земле? Думаю, что достаточно.
Выйдя на улицу, я увидел пожарных, что почтительно мне кивнули, а затем побежали в здание. Интересно, на кой черт? Тушить-то уже нечего. И некого…
Критика сидела в машине, и о чем-то размышляла.
— Ты выяснил мотив? Это был трансцендентный психоз? — поинтересовалась она, разглядывая свой маникюр.
— Это было одиночество. Тупой и старый осел… Повезло, что никого не убил. В противном случае, даже Прайд бы его не отмазал от работы в полях. — тяжко вздохнув, ответил я и снял шлем: — Но это ладно. У нас тут ещё одно дельце не закрыто…
— Позвонишь?
— Да. — сухо ответил я: — Эрис! Набери контакт «Лия».
— Выполняю… — пропела помощница.
Ох уж это ожидание ответа. Вроде бы прошло три секунды, а вроде бы и целый час.
— Марк! У меня тут небольшая проблемка… — любительница животных явно запыхалась: — Подруга укусила Бориса за ногу, и он теперь весь нахохлился, обиделся и ушёл в пруд думать о бытие. Мы пытаемся его оттуда выловить, но он никак не хочет… Я к тому, что у тебя нечто срочное?
— Тут такое дело… Понимаешь… — я почесал затылок и посмотрел на руль: — Как бы правильно сказать. Ты только сядь, хорошо?
— Что случилось?.. — голос Лии тут же стал максимально взволнованным.
— Мы с Критикой старались, как могли… В общем, Мистер Кусь… Он… — только я это произнес, как из-под панели свесился крысиный хвост.
— Что там с Мистером Кусем…
— В общем, он… — я протянул руку и вытащил хитрожопого учителя Сплинтера, на что тот лишь сонно зевнул, и улегся поудобнее на моей ладони: — Вышел из клетки и спрятался под панелью! Представляешь?
— А… Так это нормально. Он всегда так делает. Я, разве не говорила?
— Нет… Ты, как-то упустила этот момент. — обреченно закатив глаза, ответил я.
— Ну, ничего страшного! Мистер Кусь умный. Он сам знает, где ему хорошо. А мне пора. Пока, Марк! Критике большой привет! И не забывай, что я жду тебя в гости. — Лия тут же стала веселой и задорной. Боюсь, что, если бы Мистер Кусь потерялся на самом деле — она бы этого не пережила.
Выкатив из переулка, мы кое-как объехали кучу машин городских служб, и встали на парковке возле дома. Мистер Кусь был отчитан Критикой, но… казалось, что ему до этого вообще не было дела. Он просто залез обратно в переноску, и, свернувшись клубочком, спокойно заснул.
Поднявшись на седьмой этаж, мы вышли в подъезд и направились к двери с номером 708. Судя по информации — миниатюрное звено Кемпбеллов жило здесь. Честно говоря, башня мне не очень понравилась. Выглядела странно… У нас всюду висела реклама, вахтер четко следил за подсветкой. А тут — голые стены, тусклые лампы и корявая надпись баллончиком: «Нет надежды». Очень интересно…
После того, как мы позвонили «дважды», из-за двери послышался топот, как будто кто-то второпях пытался что-то спрятать. Я уж хотел было нажать на кнопку ещё раз, но нам наконец-то открыли. На пороге стоял невысокий мужчина средних лет… Кудрявый и бледный, как смерть. Под его мутными глазами зияли темно-синие фингалы от недосыпа. Приглядевшись к нам, он почему-то резко начал пятиться, а затем и вовсе испуганно сиганул в глубь квартиры.
— Эмм… С вами всё хорошо? — поинтересовался я.
— Вы… Я знаю, кто вы такие! — прошипел он, и врезавшись в дверь, рухнул на пол: — Вы не приходите просто так! А я говорил… Говорил, что меня прижмут к ногтю! Чертовы Кемпбеллы! Сами заставили в этом участвовать, а теперь ещё и воронок прислали…
— Папа, успокойся. Это друзья Лии. — из комнаты вышла молодая красивая девушка с ярко-зелеными длинными волосами, и помогла испуганному мужчине подняться: — Не обращайте внимания. Мой отец — великий ученый! Он занимается исследованиями в области селекции овощей. И почему-то искренне верит, что это запрещенная деятельность. Боится, что за ним придут с верхушки. Ну… Эти самые. Кстати, меня зовут Майли!
— Угу. — кивнул я: — Приятно познакомится. Марк, продавец булочек. И Критика…
— Меня зовут Олеся, болван! — тихо рыкнула она: — Я тебе за это погоняло ещё глотку вырву…
— Прошу прощения — Олеся. Моя любимая помощница и пекарь. С булочками. Хорошими… Добротными такими булочками!
Получена ачивка:«Подкат! Красная карточка!»
— 20 000 к романтическому сексу
Минус двадцать тысяч?! Это жестоко. Хотя, не больно то и хотелось.
— Я тебя сожгу, идиот. — тихо шипела напарница.
— Прошу прощения, у нас сегодня день тяжелый. Шутим мы. — улыбнулся я: — Итак, это Мистер Кусь. Лия сказала, что он крайне умный. И да… Спешу предупредить — он умеет выходить из переноски самостоятельно.
— О! Какая прелесть! — девушка радостно подбежала и тут же вытащила крысу из укрытия. Тот сперва с недоверием обнюхал временную спутницу, но тут же успокоился и свернулся калачиком: — Здорово! Передайте Лии огромное спасибо. За мной не заржавеет!
— Славно. — кивнул я: — Всего вам доброго! А отцу… Это… Лучше новопасситика хлебнуть. А ещё лучше курс пройти. Вот.
— Пойдем уже! — Критика схватила меня за локоть: — Всего доброго.
— Ага, и вам. — радостно махнув, ответила Майли.
Как только мы зашли обратно в лифт, и двери сомнкулись, напарница прижала меня к стенке:
— Значит так, Сэведж! Ещё хоть раз при чужих людям ляпнешь, что я Критика — пеняй на себя.
— Но, я думал тебе нравится… — с притворной грустью произнес я.
— ЧЕГО?! Ты… Чертов любитель прозвищ! Из-за тебя теперь пол отдела считает, что мой руков… Тьфу, ты! Прайдовый отец — с дуба рухнул.
— Олеся слишком милое имя для такой, как ты.
— Я понять не могу… Ты утром сохранился, что ли?
— Блин, а как ты общаешься с Невзоровым? Называешь его папулей? Представляю — такая в пижамке с понями прибегаешь, виснешь у него на руке и говоришь, что-то типа — Папа-папа! Я хочу в парк аттракционов! — усмехнулся я.
— Не было такого. Мы с ним практически не общаемся. Только на семейном совете. У нас договор… Я не лезу в дела Прайда, а он не лезет в мою работу. Единственное, чем он имеет права заниматься — моим будущим супругом. Но мне правда нет до этого дела. Создам ячейку с любым.
— Даже со мной?
— С любым, кроме тебя. Бедная Мария… Как она терпит такого идиота? — обреченно вздохнув, Критика наконец-то отпустила меня: — А ещё Лия. Говорят, при первой встрече ты промыл ей мозги, чтобы успокоить… Умно. Но только вот, я переживаю, что теперь она всегда будет тебя идеализировать. Видеть вместо обычного эгоистичного идиота — принца из женских романов.
— Может я и есть принц. Откуда ж тебе знать?
— Ты жалкий убийца и торговец оружием. Никаким принцем тут и не пахнет!
— А ты… — я понял, что если продолжу дальше, то из каламбура для расслабления нервов, это всё может превратится в издевательство, поэтому оборвал себя на полуслове: — В общем, я встречусь с твоим батей и всё про тебя расскажу. А ещё скажу, что ты на меня буквально вешаешься! Готова без трусов за мной выбежать из дома, лишь бы вернуть обратно в кровать.
— Сэ-эве-едж… — Критика посмотрела на меня, словно демон на душу грешника: — Если я узнаю, что ты ляпнул что-то в подобном формате… А ты не сомневайся — я узнаю! Так вот, ляпнешь что-то не то — я угоню твою Волгу и собью тебя на пешеходном переходе! Господи, за что мне это?! Только подумала, что ты отдаленно похож на нормального человека, как на… Получите — распишитесь. Придурок!
— Ты милая, когда злишься.
— Пошёл к черту… Жаль, что ты не убил Бланша. Я бы облегченно выдохнула.
Каламбур удался на славу! Я выпустил пар, а Критика, словно злая кошка, сидела обиженной всю дорогу до участка. Она даже не попрощалась со мной! Вот бескультурная… Нужно будет реально что-нибудь рассказать её папаше. Чисто так, для профилактики.
+++
День подходил к концу, и Осьминог, освободившись после работы, пришёл к своему старому другу, который жил рядом с торговым портом. Позвонив в домофон, парень мимолетом оглядел двор. Да уж! Спальные районы всегда отличались скучной тишиной… Осьминог такое не любил. Ему шум большого города подавай.
— Кто? — из динамика раздался грубый голос.
— Свои. — ответил юный помощник вигиланта, и тут же поспешил добавить: — Ваня это! Бауман…
— Заходи. — дверь с писком открылась, и парень прошёл в подъезд.
В лифте вновь рекламировали энергетики, сетевые продуктовые магазины и контрактную службу в армии. Как раз подрастало новое поколение чистокровных марсиан, которых не заставляли сразу после рождения выбирать учебные заведения и подписывать контракт на всю жизнь. Новое поколение было полностью свободным, и имело право менять свой путь бесконечное количество раз. А у оттисков всё было по-другому… Записался в оперативники — будь добр, служи до конца. А если накосячишь — выкинут из Военной Гильдии, и ещё напишут такую «шикарную» рекомендацию, что потом никто на работу не возьмет. Такова жизнь… Продал душу — радуйся тому, что дают.
Но больше Осьминога удивило бумажное объявление, распечатанное на порошковом принтере. «Остерегайтесь эксгибициониста с обрезом!» — гласила надпись большими буквами, и снизу красовался максимально шакальный скриншот с камеры видеонаблюдения. Молодой человек в черной балаклаве и с дробовиком, демонстрирует свои прелести двум испуганным школьницам. Ну, про «испуганных» это уже домыслы, ибо лиц на таком уровне шакальности фотографии не видно. Значит не такие уж эти спальные районы и тихие… Да и вообще, что за больной человек мог таким заниматься? Неужели полиция не может вычислить по времени и месту, кем был таинственный извращенец? Технологии позволяют, да и свободное время тоже. Чертовы любители пончиков! Просиживают штаны, зная, что вигиланты со всем разберутся…