Затем, отмерив чуть больше полуметра, профессор отрезал лишнюю часть шнура перочинным ножом и повернулся к спутникам, внимательно наблюдавшим за его действиями.
— Господа! Нам предстоит сделать последний рывок на пути к неизведанному. А потому, если вы уже отдохнули, предлагаю перейти к заключительной фазе.
Бершинский распорядился, чтобы вся группа спустилась ниже по холму и укрылась за валуном. Сам он, достав из кармана зажигалку, запалил огнепроводный шнур. Убедившись, что шнур горит ровно, профессор рысцой сбежал вниз и, присоединившись к остальным участникам экспедиции, знаком показал, чтобы они заткнули уши.
Примерно через минуту земля под ногами дрогнула. Когда пыль осела, группа осторожно приблизилась к образовавшемуся проему. Если не обращать внимания на разбросанные булыжники и осыпавшуюся землю, это был аккуратно вырубленный и тщательно укрепленный каменной кладкой ход, шириной более метра и высотой в человеческий рост.
Игнат с радостными воплями бросился было вперед, но профессор остановил его.
— Не ведите себя, как мальчишка, — строго произнес он. — Неужели вы не понимаете, что это может быть опасно.
Бершинский осторожно подошел к проему и, включив фонарь, заглянул внутрь. Длинная каменная лестница круто уходила вниз. Профессор начал спускаться, медленно, внимательно осматривая каждую ступеньку, прежде чем сделать очередной шаг. Остальные члены экспедиции сгрудились у входа в пещеру, выжидающе глядя на спину профессора.
Вскоре лестница закончилась, и, оказавшись в широком, с низким сводчатым потолком, зале, профессор оглянулся и крикнул:
— Давайте, по одному. Только не торопитесь.
Воздух в подземелье был тяжелый. Пахло пылью и плесенью, однако влаги нигде не наблюдалось. Неприятная прохлада забиралась за шиворот и вызывала легкий озноб.
— А вот и знаменитые сторожа — деревянные истуканы, — тихо, словно боясь кого-то спугнуть, произнес Бершинский, освещая выстроившиеся в шеренгу вдоль правой стены, замершие в разнообразных причудливых позах, фигуры.
— Жуть какая! — прошептала Арина. — Будто живые!
— Потрясающая техника! — всплеснул руками Пучков. — Никогда бы не подумал, что древляне умели так искусно ваять!
— Не забывай, что самому молодому изваянию менее двухсот лет, так что к древлянам большинство из них не имеет никакого отношения, — заметил профессор. — Тем не менее, все они будто созданы одним скульптором.
— Ага, — согласился Игнат, — только часть из них почему-то в одежде, а остальные голые.
— Смею полагать, что и другие были когда-то в одежде, — сказал Бершинский, — но она либо истлела от времени, либо ее кто-то украл. Так, ну, что у нас там, дальше?
Фонари осветили уходящую вдаль анфиладу, стены и потолок которой были выложены слегка бугристым желтоватым камнем, а пол покрыт большими, в полметра, квадратными плитами.
Путники осторожно приблизились к первому переходу, представлявшему собой нечто вроде коридора длиной около пяти метров и шириной не более трех.
— Прохор, вы принесли то, что я просил? — вполголоса произнес профессор.
— Конечно.
Купоросов снял с плеча и поставил у ног Бершинского рюкзак, набитый камнями. Профессор извлек из рюкзака увесистый булыжник и, слегка размахнувшись, бросил его на ближайшую плиту. Звук глухого удара унесся в глубь пещеры и вернулся троекратным эхом, заставившим некоторых путников вздрогнуть.
— Что он делает? — шепотом спросил Игнат у Пучкова.
— Проверяет, нет ли ловушек, — так же шепотом ответил доцент.
— А, понятно. Как в кино, что ли?
Но Пучков не удостоил его ответом, ибо профессор бросил следующий камень, и в ту же секунду из узкой, где-то примерно на уровне пояса, щели в стене вылетело длинное, похожее на меч, лезвие и, со свистом описав полукруг, вернулось обратно и исчезло в стене. Одновременно с этим из противоположной стены вырвалось такое же лезвие и тоже, описав полукруг, скрылось в тонкой щели.
— Ни фига себе! — вырвалось у Игната.
— Может, нам лучше туда не ходить? — предложил Пучков.
— Ты о чем, Тёма? — удивился Бершинский. — Мы же ради этого сюда приехали.
— А как мы туда попадем? — взволнованно спросила Арина.
— Очень просто! — улыбнулся профессор. — С того ряда, куда я бросил последний камень, начинаются ловушки. Но где-то обязательно должен быть проход. Смотрите.
Бершинский бросил камень на следующую плиту. Ничего не произошло. Он осторожно подошел к этому ряду и мелом нарисовал на безопасной плите жирный крест. Затем подобрал лежавшие на полу два камня и, вернувшись на исходную позицию, продолжил поиски безопасного прохода.
В результате было установлено, что ловушки находятся под шестью рядами плит. В каждом ряду — одна плита безопасная. Расположены они, естественно, на довольно сложной траектории, так что двигаться нужно все время по диагонали и лишь один раз — прямо. Все безопасные квадраты были отмечены мелом, и профессор, все же немного волнуясь и прислушиваясь, двинулся вперед.
— Ну что ж, теперь вы, — проговорил он, оглянувшись.
Вскоре вся группа собралась во втором зале анфилады. Он был намного просторнее первого, однако совершенно пуст, лишь по центру его возвышалась одинокая толстая щербатая колонна.
— Если верить легенде, — сказал Бершинский, — то в следующем гроте нас ждет самое интересное.
Подойдя к очередному переходу, он вновь стал кидать камни, однако вскоре с удовлетворением отметил, что там никаких ловушек нет, и смело шагнул вперед. В продолговатом зале по обе стороны в стенах зияли ниши, шесть справа, и столько же слева. Непропорционально высокий потолок подпирали три узкие колонны. Профессор торопливо прошел до конца, заглядывая в каждую нишу. Лишь у самой дальней, правой, ниши он остановился, облегченно вздохнул и присел на корточки.
— Ну вот, господа, то, ради чего мы с вами сюда приехали, — воскликнул он, оглянувшись на спутников, которые после этих его слов толпой кинулись к Бершинскому.
Свет от нескольких фонариков выхватил из темноты большой ковчег — сундук с ручками для переноски, наподобие носилок.
— Мы можем посмотреть, что там внутри? — осторожно поинтересовалась Арина.
— Конечно, — ответил профессор, — только сперва нужно извлечь его из ниши.
— Так давайте дернем, и все дела, — предложил Игнат.
— Э, нет, погодите, тут все надо делать осторожно, — возразил профессор, многозначительно показывая на разбросанные повсюду камни, обломки копий и какие-то, позеленевшие от времени, шипастые шары.
— Не понял, — пожал плечами Игнат.
— Ловушки, — подсказал Пучков. — Нельзя забывать про всевозможные ловушки.
— Марат, ну-ка подайте сюда веревку, — попросил Бершинский.
Он осторожно обмотал конец толстой веревки вокруг двух ребристых рукояток, перехватил эту связку хитроумным узлом и знаком приказал всем отступить назад. Пропустив веревку вокруг колонны, с тем чтобы натяжение приходилось по прямой к ковчегу, а не под углом, он, продолжая махать на не торопившихся покидать зал спутников, направился к выходу. Когда Бершинский, потихоньку двигаясь спиной вперед и разматывая висевшую на плече веревку, уперся в стоявшего и с любопытством взиравшего на происходящее доцента, он выругался и сказал уже громче:
— Всем немедленно покинуть зал!
Спутники безмолвно повиновались, сгрудившись в переходе. Бершинский подозвал к себе мужчин и велел всем ухватиться за веревку.
— Внимание! По моей команде, на счет три, начинаем тянуть, резко, изо всех сил. Понятно? — Он перевел дыхание. — Ну, с Богом! Раз, два, три!
Пятеро мужчин, упершись ногами в пол, дружно крякнули и рванули на себя толстую веревку. Из дальнего конца зала-хранилища послышался мерзкий взвизг скользнувшего по камню ковчега, тут же пол под ногами задрожал, и сквозь нарастающий гул послышался крик профессора:
— Всем прижаться к стене!
Оглушительный грохот, тяжелые удары и тучи пыли, вырвавшиеся их хранилища ковчегов, на некоторое время заполнили собой все вокруг. Когда, наконец, стихло, лучи фонариков еще какое-то время беспомощно блуждали в пылевом тумане. В неожиданно наступившей тишине послышались кашель, чихание и брань вполголоса.
— Что это было? — недоумевал Игнат, когда они, наконец, вновь сбились в кучу у входа в хранилище.
— Я же говорил: ловушки! — торжествующе воскликнул Пучков. — Альберт Родионович был прав.
Осторожно ступая, они вновь пошли к дальнему краю зала.
— Вот это да! — шепотом подивился Прохор.
Часть зала возле того самого места, откуда они пытались извлечь ковчег, площадью этак метров пятнадцать-двадцать, была завалена здоровенными булыжниками.
— Не слабо! — покачал головой Игнат. — Стало быть, если бы мы тут остались…
— Тю-тю! — вставил свое слово Марат. — Секир башка!
— Спасибо, Альберт Родионович! — сказала Арина. — Если бы не вы…
Профессор лишь слегка пожал плечами.
— Надеюсь, препятствий больше не будет, — предположил он. — Но этот завал придется разобрать.
— Слушайте, а откуда они взялись? — недоумевал Игнат, освещая фонариком совершенно ровный сводчатый потолок.
— Открывается такая дырочка, и из нее, как из самосвала, сыплются камушки, — со знанием дела заявил Пучков.
Профессор рассудил, что вытаскивать камни наружу не имеет смысла, достаточно сложить их в соседнем, проходном зале, вдоль стены. Пучков было предложил запихивать камни в свободные ниши, но профессор резонно заметил, что в каждой нише имеется механизм, приводящий в действие ловушки. Хорошо, если они уже все исчерпали себя. А если нет?
Больше никто спорить не решился, и работа закипела.
Где-то примерно через час Бершинский попросил Еникееву вернуться в лагерь и заняться обедом. Как она ни пыталась возражать, он был непреклонен. А подумав немного, отправил вместе с ней Пучкова, который уже едва держался на ногах.
— Как же хорошо здесь! — воскликнул доцент, оказавшись на поверхности.
Он помог Арине спуститься с холма, придерживая ее за руку, и в какой-то момент, когда она споткнулась о спрятавшуюся в траве корягу, невзначай обхватил за талию.