Эмма Юнг и Мария Луиза Фон ФранцЛегенда о Граале
Вступление
Целью этой работы Эммы Юнг было не литературное или историческое исследование легенды о Чаше Грааля, а изучение многочисленных и разнообразных достижений других ученых. Более того, материал легенд о Граале рассматривается здесь с точки зрения глубинной психологии К.Г. Юнга. Подобно удивительному символизму алхимии, эти поэтические фантазии и их символика иллюстрируют глубинные, бессознательные психические процессы, предвосхитившие религиозную проблему современного человека. Связь между легендой о Граале и алхимией очевидна и весьма глубока[1], и возникает вопрос, почему профессор Юнг не осветил её в своих исследованиях психологии алхимии. Ответ прост: обширную публикацию по этому предмету готовила госпожа Юнг, изучавшая легенду о Чаше Грааля в течение тридцати лет. Труды госпожи Юнг были прерваны ее смертью в 1955 году, и тогда по просьбе профессора Юнга я взялась закончить ее работу. Чтобы результат был максимально единообразным, я продолжила интерпретацию с того места, на котором она была прервана, и основывалась, прежде всего, на материале, собранном и изученном госпожой Юнг. По той же причине я вставила несколько отрывков, связывающих уже законченные части[2].
Во всех работах такого рода неизбежна проблема полноты изложения. Чтобы соответствовать научным требованиям в интерпретации в рамках психологии Юнга и изложить все более широкой массе общественности, которая с этими понятиями не знакома, было бы необходимо дать обширную информацию относительно истории символов и религии, с историческими отклонениями в связи с каждым символическим мотивом, также как и практическими психологическими примерами. Рассмотрение огромного разнообразия мотивов в легенде Чаши Грааля — а все они имеют большое значение — приведет к созданию труда столь чудовищных размеров, что не каждый, даже трудолюбивый читатель смог бы сквозь него прорубить свой путь. Поэтому не вижу другой альтернативы, как предполагать знакомство читателей с работами Юнга и прежде всего с книгой «Эон», которая проливает свет на основные проблемы нашего христианского эона. Поэтому отдельные пояснения мною сделаны короткими, в надежде на то, что в тех случаях, когда доказательство может быть лишь кратко упомянуто, «решение» в рамках смыслового контекста покажется достаточно убедительным для читателя.
Я хочу воспользоваться возможностью, чтобы тепло поблагодарить мисс Андреа Дикс, чьим огромным рвением, преданностью и напряженным трудом в кратчайшие сроки был создан этот точный и великолепный перевод, а также фройлейн доктора Е. Рииф, которая самоотверженно помогала мне в работе в публичной библиотеке. Кроме того, я хочу поблагодарить профессора Макса Верли за его конструктивную критику и некоторые литературные ссылки[3].
Глава 1Введение
Легенда о Граале вызывает особый интерес с точки зрения психологии, так как содержит множество особенностей, которые можно найти также в сказках и мифах. Кроме того, эта легенда за многие века не утратила своего неповторимой привлекательности, а это значит, что она все еще воплощает живой миф.
В общих чертах эта история известна всем. Таинственный объект или сосуд, сохраняющий жизнь и приносящий хлеб насущный, охраняется Королем в Замке, который трудно найти. Король или увечен или болен, а его страна разорена и опустошена. Король сможет вернуть свое здоровье, когда благородный Рыцарь найдет Замок и задаст Королю определенный вопрос. Если Рыцарь откажется задать этот вопрос, все останется как прежде, замок исчезнет, и Рыцарь снова должен будет отправиться на его поиски. Если Рыцарь после долгих попыток и опасных приключений снова найдет Замок Чаши Грааля и задаст вопрос, то к Королю вернется здоровье, природа оживет и бесплодная земля снова станет зеленой, а Рыцарь станет хранителем Чаши Грааля на века.
Так звучит легенда в ее кратком и сжатом виде. Это одна из тех сказочных историй, в которых «сокровище, которое трудно обрести» и избавление от магического заклятья являются одной из главных тем. Особый интерес в легенде вызывает то, что она тесно переплетена с христианским мифом: сокровище, которое должно быть найдено, является сосудом, в который Иосиф Аримафейский собрал кровь Иисуса при снятии его с Креста. Эта удивительная смесь сказки и легенды придает историям о Чаше Грааля их неповторимый характер: извечный сказочный мотив вплетается в мифологическую драму христианского эона и таким образом отражает не только фундаментальные человеческие проблемы, но также и драматические психологические события, которые формируют фон христианской культуры. Современные представления об этих событиях отражены в работе К.Г.Юнга «Эон», на которую уже была сделана ссылка.
Легенде, дошедшей до нашего времени, мы обязаны поэту северной Франции Кретьену де Труа, автору одной из старейших известных компиляций [4], которую он начал приблизительно в 1180 году. Он говорит во введении, что попытается
Изложить в стихах (по приказу графа)
Лучшее из сказаний,
Рассказанных при королевском дворе:
Историю о Граале[5].
Таким образом, «лучшее из сказаний, рассказанных при королевском дворе» — это легенда о Граале. Кретьен де Труа сообщает, что положил на стихи книгу, полученную им из рук графа Фландрии Филиппа, который для этой цели дал ему книгу на время. Многие истории из того же цикла, такие как история Ланселота, Тристана, Эрека и Ивейн, и другие, тоже были весьма популярны в то время, и все же ни одна из них так не трогает чувства, как легенда о Чаше Грааля.
Как будто поток вырвался из недр Земли в конце двенадцатого и начале тринадцатого столетий: в очень сжатые сроки было создано огромное количество интерпретаций одного и того же сюжета, не только на французском языке, но и на немецком, английском, валлийском, испанском и северных языках. Многие из них, очевидно, основаны на истории, изложенной Кретьеном де Труа, хотя в них и появляются очень важные отличия, что предполагает использование другого источника. Но всё же ни одну из этих интерпретаций нельзя назвать оригинальным произведением: все они представляют собой варианты одного и того же повествования, переработанного в той или иной степени; ясно, что сам сюжет был достаточно распространённым.
На протяжении первых двух десятилетий тринадцатого столетия едва ли были написаны новые версии[6], скорее было сделана масса списков, переводов, а позднее и отпечатанных экземпляров[7], которые показывают, что легенда о Граале оказывала своё колдовское влияние на умы в течение многих столетий.
Эпоха Возрождения задала совершенно новое направление в культуре, и старые истории были забыты. Вновь явились на свет они только во второй половине восемнадцатого столетия. Иоганн Якоб Бодмер, уроженец Цюриха, вновь открыл «Парсифаля» Вольфрама фон Эшенбаха и издал его под названием «Парсифаль, поэма в духе Вольфрама фон Эшенбаха, поэта времен Императора Генриха IV, Цюрих, Anno Domini 1753». Земляк Бодмера, Генрих Миллер, учитель грамматики в берлинской школе, в 1874 году опубликовал «Парцифаля» под одной обложкой с «Песнью о Нибелунгах» и другими средневерхненемецкими поэмами. Однако издание не получило особого признания, что явствует из письма Фридриха Великого, коему была представлена копия книги. Это письмо хранится в Цюрихе в Центральной библиотеке[8].
Письмо адресовано издателю и датировано 22 февраля 1784, текст письма следующий:
Многоуважаемый, образованнейший, преданный,
Вы слишком высоко оцениваете эти стихи XII, XIII, XIV столетий…. По моему мнению, они не стоят и гроша и не заслуживают того, чтобы с них стряхнули многовековую пыль… Во всяком случае, я не потерпел бы такой мусор среди моей коллекции книг, поэтому отправляю сей документ для решения его судьбы в библиотеку. Хотя сильно сомневаюсь, что кто-то проявит к нему интерес,
Несмотря на королевское непонимание, старая поэма не канула в забвение во второй раз, поскольку в век романтизма вспыхнул интерес к народным и сказочным историям. Нам об этом напоминает коллекция сказок братьев Гримм. В XIX и XX веках, с развитием научного образа мысли, появлялись все новые критические издания. В девятнадцатом веке появилось чисто музыкальное изложение легенды — опера «Парсифаль» Вагнера, чрезвычайно талантливое возрождение легенды о Чаше Грааля, явно психологического характера. Вагнер смог выразить в образе Парсифаля проблемы девятнадцатого века, что явилось доказательством высоко символической природы легенды, которая настолько сплетена с реальностью, что не утратила своего обаяния со времен Вагнера.
Легенда Чаши Грааля коснулась не только искусства и науки, но также определенных духовных движений нашего времени, тайных обществ, антропософии и других подобных братств. Они рассматривают Чашу Грааля и ее поиски как тему для медитации или инициатических церемоний[9]. Чаша Грааля все еще зовет искателей и страждущих на поиски пути к Замку, в котором хранится сокровище.
Происхождение легенды остаётся тайной по сей день. Из различных теорий относительно ее истоков здесь будут упомянуты только самые важные. Согласно одной из них, происхождение истории может быть прослежено к дохристианским временам, западноевропейским и особенно кельтским легендам или мифам