твительного физического отца или обычную маскулинность, скорее на того маскулинного духа, который соответствует миру отцов, и который здесь следует понимать как высшие состояния сознания. Этого недоставало юному Парсифалю, которым ранее управляли лишь инстинкты. Его мать уже говорила ему, что происходит из очень благородной семьи, а от отшельника Тревризена он позднее узнает, что она была сестрой отшельника и старого Короля Грааля. В этом подчеркивании материнской и особенно духовной родословной можно увидеть намек на то, что это вопрос не физических/мирских, а психических/духовных отношений. Оба брата матери, дяди Парсифаля, описаны как не принадлежащие миру сему; отшельник живет хлебом и виноградом, которые каждый день приносит ему ангел, и старый Король Грааля (отец Богатого Рыбака) сказал:
il est si esperitans,
quHa sa vie plus ne convient
que I'oiste qui el graal vient.
он столь духовен,
что ничто здешнее ему не нужно,
кроме Гостии, которую несет Грааль.
Если Парсифаль принадлежит этой семье, это относится скорее к духовному Парсифалю, высшему человеку внутри.
В тех версиях, которые связывают Грааль с Иосифом Аримафейским, род Короля Грааля идет от Иосифа или Никодима, а тот, кто получит Грааль, должен доказать свою принадлежность к семье. Так он связывается с Христом, что подтверждает гипотезу о том, что под «героем Грааля» понимается высший человек, в религиозном смысле этого слова. Вот два разные аспекта, которые мы можем проследить во всей работе. С одной стороны, описанные события можно считать символическими представлениями архетипического развития героя, что уже объяснено[115]; с другой стороны, они обладают более глубоким измерением, которое указывает непосредственно на проблемы христианской эры. Рассмотренная в этой связи, фигура Парсифаля оказывается увязанной с проблемами психологического развития христианской эры, в которой ему суждено сыграть роль некоего спасителя. Как Христос был предсказан длинной цепью предшественников, разделенных на три группы по сорок человек[116], так и Парсифаль здесь связывается с жизнью Христа, так что это можно считать намеком на то, что он является своеобразной параллелью Христа. Роль Парсифаля как христоподобного искупителя будет разъяснена позже.
Мы подошли к описанию процессии Грааля, где также появляются женские образы. Чётко изображена несущая Грааля, племянница или дочка Короля Грааля (у Кретьена она сестра Богатого Рыбака, тётка Парсифаля). Как уже говорилось, её можно рассматривать как образ анимы, персонификацию внутренней психической реальности, поскольку она как дома в мире снов, где происходят все события в замке. Одной из задач анимы является продемонстрировать содержание мира снов, образы подсознания, с которыми и столкнулся Парсифаль. То, что эта роль принадлежит аниме, доказывается, помимо прочего, тем фактом, что восприятие или видение внутренних образов требует особой женской восприимчивости, а способность уловить и понять увиденное возможно благодаря мужскому складу ума. К этому можно добавить, что личная анима мужчины, его собственный женский аспект, в основном недоступен ему, ибо находится в подсознании. По этой же причине функции, соответствующие этому аспекту, также ведут к бессознательному. В дальнейшем мы будем подробнее обсуждать образ анимы, ибо она также является компенсацией Бланшефлор. Но вначале давайте обратим внимание на те вещи, на которые герою было позволено взглянуть, помимо хранителя Грааля и архетипической анимы. Это меч, копьё, Грааль, стол, резное блюдо, и (у Вольфрама) два ножа[117]. В этих предметах символически раскрывается весь смысл легенды о Граале.
Глава 5Меч и Копьё
Первый объект, показанный Парсифалю во время процессии Грааля — это меч, который может быть уничтожен только под воздействием обстоятельств, известных лишь кузнецу, выковавшему его.
Парсифаль просто смотрит на него и откладывает в сторону.
Являясь мужским оружием, меч обозначает силу, власть и, в те времена особенно, рыцарство, он воплощает преодоление враждебных сил. В качестве оружия, особенно характерного для героев и рыцарей, меч зачастую очень тесно связан с его владельцем, как если бы был частью его, а иногда у него есть имя и своя собственная личность. Меч Артура называется Экскалибур (Excalibur) или Калибурн (Caliburnus), меч Роланда называется Дюрандаль (Durandel). Перед уходом Артура на лодке в Авалон некая рука поднимается из воды и уносит Экскалибур в глубину.
Меч есть символ или представитель, если можно так сказать, его владельца, и поскольку рыцарь решает задачу соглашения с внешним миром и его преодоления, то меч можно сравнить с некоторыми функциями его эго-личности, которой предназначено решение этой задачи.
Может показаться парадоксальным то, что Парсифаль находит отца, мужской стимул обретения сознания, в «материнском» царстве бессознательного, составной частью которого является замок Грааля. Эта же мысль была выражена тем фактом, что именно женщина-хранительница Грааля посылает ему меч.
Это хороший пример того, как именно те орудия, которые необходимы для освоения жизни и мира, представлены анимой и извлекаются из материнской матрицы бессознательного. Развитие сознательного «я» как центра сознания — это процесс, который начинается в детстве и инициирует процесс индивидуации. Благодаря развитию эго первоначальное состояние недифференцированности и идентичности с окружением будет постепенно растворяться[118]. Тому, кто должен найти свой путь в жизни, необходимо развить эго, чтобы понять и познать Мир лицом к лицу.
Также без эго не обойтись в процессе индивидуации, который обычно протекает во второй половине жизни, ибо, если индивидуум не имеет определенного эго, возникает опасность быть раздавленным содержаниями бессознательного. В своих трудах Юнг неоднократно подчеркивал важность этого[119].
Как мы увидим, весь опыт Парсифаля, связанный с Граалем, связан с развитием его сознания. Меч, который он получает, указывает на этот прогресс в символической форме. Важнее всего, однако, то, что это может указывать и на другие значения символа меча, связанные с возрастом.
Меч — режущее орудие, он служит для разделения или, в переносном смысле, для «дифференциации», поэтому он также может быть символом разума; недаром к развитому интеллекту часто применяют эпитет «острый». Как меч правосудия он также означает приговор, гнев и месть. Проницательность, обдуманность и критичность к своим мыслям — это именно то, чего до сих пор не хватает Парсифалю. Он последовал совету своей матери буквальным образом, не думая и не делая собственных выводов; он действовал не думая, и когда ошарашил бесцеремонностью молодую женщину в шатре, и при посещении замка Грааля. Бессознательное стремится устранить этот недостаток и компенсировать недостающую функцию, представляя её символом меча.
В то же время его внимание обращается на тот факт, что этот меч является выдающимся оружием во всех отношениях, но на него, тем не менее, нельзя положиться в одном конкретном случае. Существует, следовательно, ситуация, с которой меч не может справиться, и это является предупреждением для владеющих им вслепую и действующих необдуманно, что свойственно Парсифалю.
Во многих версиях, у Роберта де Борона, например, и у продолжателей Кретьена, меч уже сломан, когда оказывается перед Парсифалем. Причина обычно в том, что его обладатель сделал с помощью меча нечто недостойное или предательски использовал его. Одним из требований к рыцарю, завоевавшему Грааль, является его способность соединиться с ним вместе, тем самым доказав, что он есть законный обладатель и избранный самой судьбой герой. Эта идея также играет важную роль в «Поисках», где рыцарь, получивший Грааль (в данном случае это Галахад), должен доказать, что он является потомком царя Соломона. Только такой потомок может завладеть этим драгоценным мечом, который был отправлен в Британию на загадочном и таинственном корабле. Таким образом, появление символа меча следует отнести по крайней мере ко временам возникновения христианства, если не к более ранним.
Возможно, этот символ соотносится с такими понятиями, как «праведность», мужское решение, мужское мышление и понимание, что может связать его с периодом Ветхого Завета. Это была архаичная форма рационального суждения, ставшая неподходящей; от неё необходимо было отказаться, по этой причине меч был разрушен. Только после того, как Парсифаль через прямое созерцание усвоил бессознательное содержание символа Грааля, он смог восстановить целостность меча. Только после этого можно использовать новые способности сознания, теперь уже не разрушительного, но интеллектуального различающего. В некоторых рукописях содержатся упоминания о том, что меч был сломан позже, самим Парсифалем, во время его стычки с Л’Оргуэлем де ла Ланд, другом молодой женщины из шатра.
Л’Оргуэль[120], как указывает само его имя, изображает тень, но не является, как Красный Рыцарь, воплощением аффекта и жестокости, а скорее выражает гордыню рыцарства. Если смотреть с психологической точки зрения, вполне естественно, что молодой человек, который ставит перед собой высокий идеал, в частности рыцарство, должен, не замечая этого, поддаться определенному высокомерию. Л’Оргуэль — рыцарь, вообразивший, что его Дама виновна в измене и, следовательно, должна быть жестоко и безжалостно наказана. Требование такого идеального правосудия является слишком абсолютным и оттого бесчеловечным. Этот едва заметный элемент высокомерия более тонок и более труден для распознания, чем возбудимость и агрессия Красного Рыцаря, так как это вирус тайного тщеславия под видом идеи «рыцарской чести». Столкнувшись с этой проблемой, сила правосудия или мышления, которую символизирует меч из замка Грааля, очевидно, будет сломлена. Вопрос о том, что в историческом смысле может означать этот ментальный процесс, будет рассмотрен более подробно ниже, в связи с копьем.