«Принеси сюда воды, мой мальчик, принеси вино. Погрузи меня в оцепенение и исступление. Моя кружка говорит мне, в полном молчании, кем я должен стать».
Вероятно, персидско-арабская легенда о чаше Джамшида, в которой все тайны мира могли быть осознаны, и рассказы о чудесной чаше Соломона корнями уходят к таким гностическим источникам. Писатель Ибн Малик рассказывает о своём видении, в котором Мухаммед приказал Малику записать следующее: «В ночь, когда я взошел на небеса, я увидел под навесом кубок такой проникающей яркости, что все семь небес были освещены им. Вокруг кубка зелеными символами была написана молитва. [Согласно второму манускрипту кубок сам был зеленый.]… Голос сказал: „О, Мухаммед, Господь Всевышний создал этот кубок для твоего просвещения“». Эти гностические традиции, дожившие до раннего средневековья, подтверждаются cqffrets gnostiques, коробками, найденными в Провансе, на которых изображены обнажённые инициируемые. Предметы гностического культа, вероятно, через посредство арабской и в особенности сабианской культур, достигли Сицилии, Испании и юга Франции. Именно поэтому вполне возможно, что определенные влияния, сказавшиеся на легенде о Граале, могли зародиться именно там. Видение гностического алхимика Зосимы из Панополиса в Египте (третий век нашей эры), в котором он видел космический алтарь в форме чаши, связано с сосудом, упомянутом в Corpus Hermeticum, в котором люди приобрели Novs (сознания). Во сне Зосима увидел алтарь в виде неглубокой чаши, в которой люди в муках варились, и тем самым сублимировались в состояние духовности. В одной из работ Зосима упоминает krater Поймандра, в который он советует окунуться своей мистической сестре (Soror Mystica). «Krater», — как говорит Юнг, — «это… некий источник, фонтан или бассейн, в котором происходит погружение и преобразование в духовное существо. Это vas Hermetis (герметический сосуд) поздней алхимии… лоно духовного обновления или возрождения». В этом krater, который является предметом «Corpus Hermeticum», Анри и Рене Кахане даже увидели фактический источник идеи Вольфрама о Граале. Они считают, что эта книга пришла в Испанию через Сабеан и, таким образом дошла до таинственного Киота (Kyot) — источника Вольфрама.
В алхимии сосуд порой идентичен с его содержанием. «Rosarium», текст пятнадцатого века, говорит: «Он — камень, он же лекарство, он же сосуд, он же процедура, и он же божий промысел», и Aurora consurgens, другой текст того же периода, заявляет, что сосуд — это aqua permanens, сама тайная субстанция. «Liber quartorum» — латинский перевод сабеанского текста, подчеркивает, что сосуд «как творение Божие в сосуде из божественного семени (germinis divi), ибо он получил глину, форму, и смешал её с водой и огнем». «Это», — говорит Юнг, — «аллюзия на создание человека, но, с другой стороны, это, похоже, относится к созданию душ, поскольку сразу же после этого текст говорит о создании души из „Райского семени“. Для того чтобы уловить душу Бог, создал vas cerebi, черепа». Таким образом, символ сосуда применяется также для души. Гесар из Гистербаха дает на эту тему прекрасный пример: «Душа — это духовная субстанция сферической природы, как глобус Луны, или как стеклянный сосуд, который снабжён спереди и сзади глазами и „видит всю вселенную“». Таким образом, сосуд или душа имеет отношение ко всему космосу и его созданию.
Появление человеческого сознания можно сравнить с историей создания в Книге Бытия. В первый день Бог отделил свет от тьмы и назвал свет днем и тьму ночью. Если перевести на язык психологии, это будет означать, что в тот же день свет сознания возник из хаоса, и ночь, т. е. бессознательное, также появилось, как абсолютное и независимое противоположное сознание. «Бессознательное» является противоположностью «сознания», которое предполагает существование. У маленьких детей нет индивидуального бессознательного, потому что они не имеют соответствующего сознания. Их существование похоже на сказочное, сумеречное состояние, из которого, с ростом сознания, они пробуждаются и выходят к более высокому, более консолидированному сознанию, ориентированному на внешний мир. Однако вместе с сознанием начинает своё существование и бессознательное. Если мы далее проследим историю Бытия, мы прочтём, что на четвертый день после того, как был создан небесный свод, отделявший воды высшие от вод низших и, когда нижние воды были собраны, чтобы сформировать моря, чтобы суша могла возникнуть и рождать растительность, Бог сказал: «Да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и пусть они будут для знамений, и для времен года, и для дней и лет, и да будут они светилами на тверди небесной, чтобы освещать землю, и стало так. И создал Бог два великие светила: светило большее для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, а также он создал звезды».
Большой свет, солнце, можно сравнить с умом, а меньший свет, который правил ночью, с душой. После земля, как твердость и сознание, была отделена от моря, пучины бессознательного, и душа появилась на свет, словно поднялась из воды. Разве не её древние почитали как Афродиту, рождённую из пены, и которую до сих пор называют Звездой Моря (Stella Maris)? Моргана (Morgane), Рождённая в Море — это имя дано фее, искусной в магии и целительстве, властвующей в мире Бретонских историй; ту же потусторонность мы переживаем как область подсознания и сновидений. Это также была она, «Госпожа Душа», которую видели герои-рыцари и принимали её за реальную женщину. По правде говоря, служение и поклонение ей происходило всегда без осознания того, что это происходит.
В совершенно конкретном смысле завоевание души было основной задачей того времени. Если мы будем продолжать аналогию с рассказом о Бытии, душа, свет ночи впервые появляется после создания мира, который она может усвоить. Человечество, или, во всяком случае, западный человек, очевидно, достиг этого этапа на заре Христианства. Растущее осознание души совпало с этим явлением, и действительно, душе в христианской религии придавалось максимальное значение. Роль, которую играют в христианстве страдание и страсть, ясно указывает (в отличие от некоторых других религий), что здесь присутствует женский элемент, и имеет очень важное значение, и что душа может быть описана как орган страданий. Высказывание Тертуллиана: «Anima naturaliterChristiana» («Душа по своей природе христианка»), также может быть понято в этом смысле. Процесс реализации или становления сознательной души сильно активизировался в Средние века и проявился не только в религии, но и в светских Minnedienst, которые, кроме того, подчеркнуто придерживались религиозного характера, так что процесс, наконец, сделал полный круг и пришёл к своей истинное основе, к душе.
Прекрасная песня Адам де Сент Виктора, написанная во времена историй о Граале, также пронизана с этим духом:
«Salve Mater salvatoris
Vas electum, vas honoris
Vas caelestis gratiae
Ab aeterno vasprovisum
Vas insigne, vas excisum
Mam sapientiaе».
«Избранный сосуд,
Ваза чести,
Ваза благодати небесной.
Из вечности предвиденный, избранный сосуд; сосуд, вырезанный рукой мудрости».
Однако, в особом смысле, душа — это тот чудесный сосуд, который является целью поисков и в котором обитает живительная сила, чью тайну никогда не постигнуть до конца и она навсегда останется нераскрытой, поскольку сущность её в таинственности. В те времена алхимики, ищущие её в «душе материи», также посвятили себя этой тайне.
Глава 8Грааль, как камень
Юнг указывал[174], что сосуд (vas) в алхимии является подлинным символом, представляющим мистическую идею и, соответственно, проявляет широкие смысловые связи. Легендарный писатель древности, Мария Пророчица, говорит о том, что «весь секрет заключается в знании герметического сосуда»[175]. Сосуд всегда Один, и он должен быть круглым, как небесный свод, для того, чтобы небесное влияние могло бы проявить себя в работе. Его также часто называют матрицей или маткой, в которой рождается Filius Philosophorum (сын философов), и в то же время, неким загадочным образом он идентичен с содержанием[176]. Например, это и есть сама Aqua permanens. Меркурий является «нашим истинным скрытым сосудом, а также Философским Садом, в котором наше Солнце поднимается и движется»[177]. Это и есть lapis philosophorum[178]. Поскольку он связывает и содержит в себе рассеянную материю, его также можно интерпретировать, как психологическую концепцию, которая не является, однако, лишь условно связанной с бессознательным посредством сознательного, но сама развивается из бессознательного в результате тщательного наблюдения за ней.
В этом смысле мы имеем дело с теорией, согласно которой бессознательное объясняет само себя[179]. Современная глубинная психология открыла для себя аналогичный метод применения проявлений бессознательного психе, как «сосуда» для того, чтобы ассимилировать содержание самого бессознательного. Это метод известен, как «активное воображение», который Юнг определяет как «активное вызывание внутренних образов secundum naturam»[180]. Это означает, что никто не фантазирует бесцельно, а, напротив, пытается понять смысл внутреннего объекта в его способности точно воспроизводить ментальный образ