Процесс, в котором христианский символ погрузился в материнские глубины, иллюстрируется в образе Парсифаля, на которого возлагается задача спросить о Граале. Одновременно на внешнем уровне продолжается достижение цивилизации, состоящее в подавлении грубой инстинктивности и эмоциональности, к слову сказать. Это уровень достижений Гавейна. Исторически это согласуется с такой внешней миссионерской деятельностью, как крестовые походы, и особенно в борьбе с исламом. Заколдованный замок Гавейна мог фактически быть связан целым рядом путей с мавританским миром. Он обладает любопытно амбивалентным характером. Одна из его дверей из слоновой кости, другая из черного дерева — белое и черное — напоминает описание Гомером страны мечты, где также есть ворота, одна половина которых их рога, другая из слоновой кости, за которыми следуют истинные и ложные мечты. Молодая женщина, которая приводит его в замок, указывает на ту же амбивалентность. Ее конь черно-белый, наполовину темный и наполовину светлый, и до сих пор она доводила всех рыцарей до гибели. Тем не менее, в долгосрочной перспективе она не является злом, лишь неудачей и сама желает быть искупленной. Мотив противоположности черного и белого повторяется ещё раз в символе шахматной доски. Так как замок был построен астрономом (который в те времена так же означал астролога), это область находится под влиянием идей, указывающих на исламский мир. Вольфрам действительно утверждал, что получил материал от языческого астронома. Во время крестовых походов христианские рыцари — крестоносцы вступали в тесный контакт с таинственными традициями Востока, и решение проблемы Minne (Любви), найденное в примитивном гареме, должно быть, произвело глубочайшее впечатление на них, так как в Minnedienst (Рыцарстве) они тоже искали решение проблемы анимы, которая должна была преодолеть христианские условности. Гарем, удобный во многих отношениях, тем не менее, являлся слишком примитивным решением. Конечно, сексуальность не подавляется, но исчезают индивидуальные психологические отношения между мужчиной и женщиной, поэтому принятие концепции гарема рыцарями в условиях Minnedienst означало бы регрессию.
Лев, напавший на Гавейна, а также магические стрелы страсти, ранящие его, можно воспринимать, как символ искушения отступить в примитивную ситуацию, в которой эротические проблемы, как правило, решаются на сексуальном уровне через полигамию, но ценой принесения в жертву возможности душевной связи.
После того как он преодолел этот образ инстинктивности и, таким образом освободил кровать — место соединения в любви, от этого воздействия, то сразу же появляется отряд сквайров, бросившихся на колени перед Гавейном и предложивших ему свои услуги. А потом входит красивая девушка с золотой лентой в волосах в сопровождении других дев и от имени королевы приветствует его, как своего господина и величайшего рыцаря. Хозяйка замка даёт ему знать, что он может подняться на башню, дабы оглядеться во всех направлениях. Гавейн делает это, но узнает от своего провожатого паромщика, что он не сможет охотиться в близлежащих окрестностях, и что, возможно, он никогда больше не покинет замок. Крайне неудовлетворенный этим известием, Гавейн идёт обратно в комнату и, будучи глубоко подавленным, садится на магическую кровать. Об этом сообщается Королеве, которая со своей дочерью и многочисленной свитой, приходит к нему с целью вернуть ему хорошее настроение. После обмена приветствиями она спрашивает, принадлежит ли он к Круглому Столу Артура. Когда он отвечает утвердительно, королева спрашивает, знает ли он короля Лота (отца Гавейна), сколько сыновей у Лота и как их зовут. Наконец, она спрашивает его о Короле Артуре. «Король здоровее, живее и сильнее, чем когда-либо!» — таков ответ Гавейна. Она думает о том, возможно ли это. Прошло уже 100 лет с момента, когда Артур был ребенком! Затем она спрашивает про Королеву Гвиневру, о которой Гавейн, будучи одним из рыцарей королевы, отзывается в самой высокопарной манере. (Отрывок приводится здесь, поскольку он имеет значение в отношении роли и влияния женщин в те времена.)
Tot ausi con li sages mestre Les petiz anfanz andoctrine Ausi ma dame la reine Tot le monde ansaigne et aprant. Que de li toz li biens desgant Et de li vient et de li muet. De ma dame partir ne puet Nus qui desconseilliez s'an aut; Qu'ele set bien que chascuns vaut'Et que an doit a chascunfeire Por ce qu'ele li doiepleire. Nus hon bein ne enor nefet A cui ma dame apris ne I'et, Neja nus n'iert si desheitiez Qui de ma dame parte iriez.
«Как мудрый учитель учит маленьких детей, так моя Госпожа Королева обучает и направляет всех. Все хорошее приходит и исходит от нее. Никто не чувствует себя некомфортно в присутствии моей Госпожи. Она очень ценит каждого и знает, что нужно сделать для каждого, дабы угодить ему.
Ни один человек не сделает добро, и не окажет честь тому, кому моя Госпожа не благоволит, и никто не может быть более несчастным, чем тот, кого моя Госпожа в гневе отлучит от себя».
Королева говорит Гавейну, что она должна быть такой же и для него, и он тотчас чувствует, как вернулось его радостное настроение. В тот самый момент принесли еду, и Гавейн со своим спутником были великолепно обслужены девушками и сквайрами. Как говорится, трапеза длилась, как день на Рождество. После этого были танцы и другие развлечения, а затем все разошлись на ночь. Гавейн спит в волшебной кровати, которая является в настоящее время достаточно безобидной.
На следующее утро он снова взбирается на башню, откуда видит коварную молодую женщину и ее рыцаря. Обе королевы пришли пожелать ему доброго утра:
«Cist jors de vos soit liez etjoieus Ce doint icil glorieus pere Qui de sa fille fit sa mere!»
«Пусть этот день для Вас будет полон радости той, что дает Отец наш великий, кто из своей дочери сделал свою мать!»
Он спрашивает, знают ли они даму и этого рыцаря. «Да сожжет её адский огонь!» — восклицает Королева. «Она привезла тебя сюда вчера вечером, но забудь о ней. Она слишком зла и коварна». Королева советует, что ему также забыть о сопровождающем её рыцаря, поскольку сражение с ним дело нелегкое. Он уже убил многих рыцарей здесь, на переправе, прямо на их глазах. Гавейн просит отпустить его, так как он хотел бы поговорить с коварной девицей. Королева старается удержать его. Она говорит, что ему действительно не стоит покидать ее замок из-за такого ничтожного человека, и вообще, он никогда не должен уходить, ибо тем самым он причинит им всем вред. Спровоцированный Гавейн отвечает, что в этом случае он плохо вознагражден, если ему не будет разрешено покидать замок, который он освободил. Он не желает быть пленником в нём. Перевозчик вступает в разговор, и убеждает королеву отпустить Гавейна, «так как в противном случае он может умереть от гнева». Однако он должен пообещать вернуться вечером, если останется жив. Ещё Гавейн просит не называть его по имени в течение восьми дней, на что королева соглашается.
Ситуация с Королевой, из плена которой Гавейн с трудом освобождается, напоминает приключения Одиссея с Калипсо и Цирцеей, каждая из них хотела, чтобы он навсегда остался с ней. Образ матери желает ограничить односторонне мужественного героя, и наши предположения об определённой связи побежденного льва с матриархальным миром и проблемой инстинктов, следовательно, не относится к делу.
Если бы перевозчик не заступился за него, Гавейн вряд ли бы освободился. Этот перевозчик сыграл столь важную роль в приключениях Гавейна, так что стоит рассмотреть его фигуру более внимательно. Перевозчик является хорошо известным героем мифов и сказок. Как правило, он перевозит людей на другой берег, будь то земля мертвых (Харон), либо ад (например, в сказке о Черте с тремя золотистыми волосками). Как человек, который «проводит через», он связан с Меркурием, который также играет роль психопомпа из одного мира в другой. «In habentibus symbolum facilis est transitus» («Для тех, у кого есть символ, проход легок») — говорится в алхимических текстах. Поэтому перевозчик олицетворяет трансцендентную функцию, которая стремится к синтезу психических противоположностей.
Присутствие перевозчика защищает Гавейна от злобы человека с деревянной ногой, находящегося у входа в замок, так как он является положительным аспектом того же человека с деревянной ногой, той части темного духа природы, которая не противопоставлена односторонне сознанию, но способная объединить противоположности и содействовать в дальнейшем развитии сознания. Кроме того, именно благодаря ему королева позволяет Гавейну выйти на свободу. Это подчеркивает еще яснее его предполагаемую функцию указывать в будущее.
Затем Гавейн выходит к реке, где он сражается с рыцарем, охраняющим форд, другом коварной молодой женщины. Он побеждает рыцаря и передаёт его в руки перевозчика. Затем он приглашает зловещую девушку (которая, по всей видимости, является параллелью отвратительного посланника Святого Грааля) пойти с ним. Она отказывается, а вместо этого просит, чтобы он принес ей цветы с того берега реки, как это имел обыкновение делать ее рыцарь. Женщины из замка с ужасом смотрели, как он ускакал вместе с ней. Смелым прыжком Гавейн перепрыгнул через реку и на лугу на противоположной стороне встретил рыцаря с соколами и охотничьими собаками. Это был красавец Гуиромеланц, бывший друг коварной дамы, от которого Гавейн узнает, что пока еще никто не посмел пересечь опасный брод, и что злая девица послала его сюда в надежде, что он погибнет, выполняя её просьбу. Ее зовут l'Orguelleuse de Logres, Гордая из Англии, оттуда она родом. Гуиромеланц, представившись, не мог поверить, что Гавейн был в замке Чудес и спал на магической постели, и поэтому принял его за шарлатана. Но когда он услышал о сражении со львом, и увидел, что львиные лапы до сих пор свисают со щита Гавейна, он упал на колени, прося прощения за свои сомнения. Он спрашивает Гавейна, видел ли он старую королеву и спросил ли он ее, кто она и откуда она пришла. Гавейн не задал этих вопросов и лишь сейчас узнал о том, что королева — мать короля Артура, Игрэйна. Он не верит в это, так как королева Игрэйна умерла, и Артур был без матери вот уже 60 лет. Гуиромеланц поддерживает его утверждение, однако рассказывает Гавейну, что после смерти Утера Пендрагона королева Игрэйна переехала сюда со всем своим имуществом, и для нее был построен замок. Другая королева — ее дочь, супруга короля Лота и мать Гавейна. Гавейн, не упоминая своего имени, говорит, что хорошо знаком с этим Гавейном, и знает, что у того нет матери вот уже около 20 лет. Гуиромеланц настаивает на том, что он лучше информирован: мать Гавейна пришла сюда много лет назад, и родила дочь, ставшую высокой и красивой девушкой, живя в этом замке. Она является другом Гуиромеланца и сестрой брата «Да покарает его Господь!»