И вот Парсифаль совершает первый шаг на этом пути. Стремление к жизни заставляет его отстраниться от матери и отправиться на поиски спрятанного сокровища, «Святого Грааля», таким образом, совершая выбор между предостереженьями матери и собственной волей в пользу последней. Здесь мы должны вновь вернуться к тому факту, что Герой воспитан в отсутствие отца. На этот счёт существует следующая предыстория — его отец, человек могущественный, после смерти короля был лишён своих владений, затем потерял двоих старших сынов, затем был жестоко ранен в бою и был вынужден с семьёй скрыться в лесу, где и умер вскоре от ран и горя. Парсифалю тогда было 2 года от роду. Впрочем, по другим версиям он умер ещё до рождения Парсифаля. Отсутствие отца — характерная черта детства героя в большинстве сказаний. Тот же момент прослеживается в фантазиях и снах современных мужчин, выросших в полных семьях. Возможно, это объясняется тем, что в отсутствие отца мальчик раньше начинает чувствовать себя полноценным мужчиной, он ощущает в себе потенциал героя, в нём растёт стремление к достижению, развивается чувство независимости, чувство собственного пути (в отличие от мальчика, растущего под отцовской опёкой и контролем).
Отец для ребёнка, вне зависимости от его достижений, есть образ «успешного» человека, в отличие от него самого, «маленького». В отсутствие отца мальчик гораздо раньше начинает воспринимать «успешным» себя, что помогает его быстрейшей самореализации. И поскольку ничего не приходится ждать от отца, а равно нет и отцовского сдерживания, он быстро и самостоятельно открывает для себя все области мужских достижений. Конечно, существует риск переразвития многих ситуации. Есть ещё фактор изменения поведения матери, которая, конечно, в отсутствие мужа переносит на сына ожидания, прежде связанные с мужем. Ему предстоит достигнуть того, чего не сумел или не успел достигнуть его отец.
Далее, существует ещё один любопытный фактор. Юнг дал ему имя Анимус, это таинственный притягательный мужской образ, демонический любовник-призрак, присутствующий в снах и фантазиях даже счастливой в замужестве женщины. Как правило, в сознании замужней женщины присутствует слабо контролируемая идея о том, что один из её детей (чаще либо старший, либо младший), является плодом её тайной связи с Ним. Этому ребёнку она охотно приписывает необычные способности. Образ любовника-призрака не требует персонификации, он является трансличностным и генерируется архетипом. Это также не связано с влиянием воспитания, речь идёт о наследовании первоначального феномена. Глубоко в душе каждого дремлет этот архетип героя и влияет на жизнь и судьбу человека в самых разных проявлениях.
Итак, герой растёт без отца, поэтому легко возникает идея его необычного, внечеловеческого происхождения. У примитивных народов существуют культы прародителей расы, которыми могут быть названы, к примеру, животные, или даже неодушевлённые предметы. Этому легко найти подтверждение в их фольклоре. Древнегреческая мифология полна историй, в которых человеческая женщина вступает в сексуальную связь с богом в образе животного (Европа и Зевс в образе быка, Леда и Зевс в образе лебедя и т. д.). От таких союзов рождаются полубоги и герои.
В детских фантазиях часто присутствует идея о том, что его родители — не настоящие родители, что его подменили или усыновили, а настоящие его родители, к примеру, королевских кровей, а сам он принц или принцесса. Даже не будучи осознанными, такие идеи влияют на поведение ребёнка, на его способность к коммуникации, адаптации, на отношения с родителями. С другой стороны, они развивают ощущения благородства с сопутствующими этому понятию особенностями характера и поведения, такими как храбрость, бесстрашие перед лицом враждебного мира. Это помогает ребёнку справиться с неуверенностью, со своими страхами, с чувством беспомощности. В правильном понимании это значит, что прототип героя — персонифицированный идеал, который является бесценным стимулом и эффективной поддержкой в жизни. Архетип формирует модель поведения личности в специфичных ситуациях и напоминает об этом время от времени. Замечено, что в переломные моменты жизни людям снятся архетипические сны. Они приносят воодушевление и уверенность, необходимые в трудный период. В этом заключается терапевтическая ценность мифов и сказок, содержащих архетипические события, характеры и модели поведения. Негативное влияние архетипа проявляется при полной самоидентификации человека с героем ради восхваления собственного эго, что приводит к отрицанию жизни и психическим расстройствам. Это не требует конкретных действий, просто человек думает, что в случае необходимости он будет вести себя точно так же, как архетипический герой. На более высоком уровне эта же идея выражается в представлении неизвестного отца в качестве сверхчеловеческой сущности либо субстанции. Наиболее иллюстративен образ Христа, сына божьего и человеческого.
Очевидна, в итоге, масштабность этой концепции в целом. Она несёт в себе фундаментальное, неискоренимое чувство уверенности в том, что личность несёт в себе нечто вечное, нечто не человеческое и не животное, нечто неподвластное влиянию земли и смерти, то что может быть названо душой, божественной искрой, неважно как.
Вернёмся к нашему рассказу. Прекрасным утром младший сын вдовы один в лесу. Он слышит топот лошадей и лязг оружия, он чувствует огромную опасность, приближение дьявола. При этом он не подчиняется слепому страху, но обдумывает сражение с превосходящей его вооружённой силой. Но из леса появляются пять прекрасных всадников, пять рыцарей в сверкающих доспехах, и он, поражённый красотой зрелища, признаёт в них ангелов. Обратившись к одному из рыцарей, он спрашивает: «Кто ты? Не Бог ли?» В ответ он узнаёт, что эти ослепительные призраки зовутся рыцарями, и продолжает сыпать вопросами об оружии и о броне, о том, что перед глазами, чем заслуживает презрение в глазах рыцарей. Он служит подтверждением их представлениям о жителях лесного Уэльса как о дремучем народе, они говорят об этом друг с другом: «Лишь глупец станет тратить время на разговор с ним». Житель Уэльса, либо валлиец — не национальность в данном случае, а имя нарицательное, описывающее примитивного, малокультурного, низшего по развитию человека. Подобное отношение со стороны всадников не обескураживает Парсифаля. Он узнаёт, что эти чудесные доспехи даны им славным королём Артуром. Немедленно он принимает решение разыскать короля и тоже получить такую же броню, стать рыцарем. Так пробуждается в форме детской фантазии самосознание героя. Оно и определит его цель, путь и призвание. Понятая цель в более широком понимании является ключом, открывающим врата самопознания. И герой, вставший на путь, не позволит ни страданиям матери, ни чему бы то ни было ещё встать между ним и его целью. Это пример того, как сильное впечатление в детском возрасте может стать решающим для всей дальнейшей жизни человека. В такой момент во внешнем плане появляется, можно сказать, проецируется реальность его внутреннего мира. Это озарение позволяет ему понять себя и начать путь вглубь, в недра своей природы.
Существует механизм проекции, с помощью которого архетипические образы проявляют себя во внешнем мире. Проекция помогает удерживать на расстоянии болезненное осознание, или наоборот делает некоторые вещи осознанно ощутимыми и различимыми, поскольку она сталкивает эго с не-эго.
Встреча Парсифаля с рыцарями соответствует его природе, ведёт его к выходу в мир, соответственно к расставанию с матерью. Она шокирована его решением, она теряет сознание от потрясения. Затем она рассказывает ему историю его отца, раскрывает ему тайну его благородного происхождения, лишений, горя и мучительной смерти. Именно в рыцарстве отца и сыновей мать видит причину их гибели, храня жизнь своего единственного сына, она растила его в лесу, вдали от людей. Но Парсифаль не меняет решения, он непреклонен, он видит свой путь в рыцарском служении королю и престолу и уверенно заявляет об этом матери. Чувства к матери, её собственные притязания несравнимы по силе с его стремлением. Он требует дать ему пищу, необходимую, чтобы дойти до короля. В итоге мать, подчинившись неизбежности, шьёт ему платье в Уэльском стиле — несуразный костюм, показывающий мальчика дураком, в надежде, что его не пустят во дворец в таком виде.
И Парсифаль отправляется в дорогу, сопровождённый напутствием матери. Отъехав немного, он видит мать лежащей на мосту, она выглядит мёртвой, но видение не останавливает его и он продолжает путь без колебаний. Его цель обладает столь великой притягательной силой, что нет в мире ничего, способного отвратить внимание героя либо удержать его.
Глава 3Поражение Красного Рыцаря и встреча с Бланшефлор
Выступив в путь, Парсифаль, несомненно, ведет себя беспечным и неучтивым образом. Встретив в пути прекрасный шатер, который он путает с храмом, и проникнув внутрь, он находит там спящую девушку, и целует её против её воли, а после срывает кольцо с её руки[80], объясняя это тем, что так его научила мать. Затем, следуя указаниям угольщика, он прибывает в Кардуэль, резиденцию короля Артура. У ворот замка он встречает рыцаря, одетого в красное и несущего золотой кубок в правой руке. Рыцарь украл чашу со стола Артура и приказывает Парсифалю доставить королю его вызов; он оспаривает право Артура на эту землю.
Парсифаль отправляется в замок, прямо в зал, где король Артур сидит за столом, столь погруженный в свои размышления, что даже не замечает новоприбывшего. Парсифаль с неохотой собирается уйти; но его лошадь натыкается на короля, который тут же приходит в себя от грез. Артур извиняется перед гостем, что не ответил на приветствие; свою озабоченность он объясняет гневом от оскорбления, которое пало на него. Его главный враг, Красный Рыцарь, нагло украл его золотой кубок и даже пролил его содержимое на королеву, которая в гневе удалилась в свои апартаменты.