— Я это знаю, — сказала она. — Мы с вами должны спасти две души и честь Аввалона даже без согласия короля.
Наверное, с минуту я пытался осознать услышанное. Аосознав, замотал головой так, что едва не потянул себе связки:
— Нет-нет-нет! Пойти против воли короля?! Предать сэра Максимуса?..
— У меня все готово, — так же спокойно и тихо сказала она. — Через служанку я нашла корабль, который согласится выйти в море прямо сегодня ночью. Ключи от всех помещений, в том числе и от темницы, у меня остались еще с тех пор, как я управляла замком в ваше отсутствие. Страже у темницы я поднесу вино со снотворным снадобьем. Но мне не вывести короля за пределы замка. Моя персона привлечет слишком много внимания, особенно в сопровождении незнакомого мужчины. Да меня просто и за ворота-то ночью не выпустят. Вы же сможете не только незаметно вывести Артура, но и довести его до корабля, не вызывая вопросов.
— Вы знаете, что будет утром, когда все это выплывет наружу? — устало спросил я. — Вместо него повесят нас с вами.
— Вы никогда не были трусом, сэр Хотспер. А за благое дело вы десятки раз рисковали жизнью. Рискните же и в этот раз.
— Беда в том, что я не уверен, что это благое дело. Вы хотите выпустить на волю зверя. Самые человеколюбивые поступки должны быть зрячи и разумны. Вы не боитесь, что своими руками мы загубим сотни и тысячи жизней, всего лишь открыв дверь убийце?
— Я поговорю с ним, — сказала она. — Он поймет. Он изменится. Я знаю. Верю в это. И вы увидите это сами.
— Простите, ваше величество, но я вынужден ответить отказом, — вновь поклонился я. — Это будет бунт против сюзерена. Какими бы благородными причинами он не был вызван, но предательство есть предательство. А я никого и никогда не предавал.
— Тогда вы предадите меня, — сказала она. — Ибо я все равно сделаю это, но без вашей помощи моя попытка будет обречена на провал. И поутру казнят не только короля Артура, но и меня. А с вами у нас есть шанс. Максимус вас безмерно уважает, и одно ваше участие в этом деле не позволит ему пойти на крайние меры. Ваш авторитет, ваше высокое понимание долга и чести сами по себе заставят его взглянуть на это дело с другой стороны. Согласившись, вы спасете две жизни, отказавшись — погубите.
— Вы ставите меня перед очень нехорошим выбором, — упрекнул я.
— Знаю, но у меня нет выбора вовсе. Я должна спасти честь короля и Аввалона… И одну заблудшую душу. Иногда в делах спасения человеческой души необходимо проявить твердость, которой, как правило, не хватает добру вообще. Где-то в глубине души вы хотите того же, но без меня не решитесь на это и всю жизнь будете терзать себя. Не я уговариваю вас, ваша совесть взывает к тому же. По крайней мере, даже на эшафот вы взойдете с незапятнанной совестью.
— Звучит заманчиво, — вздохнул я. — Ореолом мученика меня еще не соблазняли, да я и сам как-то не стремился к этому… Леди Гайя, вы твердо и бесповоротно решили сделать это?
— Да, — ответила она, и я понял, что переубеждать ее бессмысленно.
Нет, не зря эта хрупкая женщина всегда вызывала у меня глубочайшее уважение.
— Что ж, — сказал я и надел перевязь с мечом. — Жаль только, что наследников у меня нет. Род Хотсперов прервется… И прервется с не самой доброй славой. Всю жизнь я стоял за идеалы чести, а умру с клеймом предателя. Забавная гримаса судьбы… Вперед, леди, показывайте мне, где тут лежит самая красивая дорога на эшафот…
…Стражники рухнули в один миг, как подкошенные. Не издав ни звука, ни стона, они обрушились на каменный пол, словно из них вынули позвоночники…
— Крепкое зелье, — невольно восхитился я. — мы их, часом, не убили?
— Что вы, все проверено многократно. Это снадобье из запасов сэра Ромула, — ответила королева. — Рецепт вывезен им еще из Рима… Возьмите на себя труд отпереть темницу, сэр Хотспер.
Огромными, удивительно тяжелыми ключами я с трудом открыл тугие замки. Король Артур уже стоял на пороге, привлеченный шумом упавших тел.
— Что, решили не дожидаться утра, трусы?! — презрительно бросил он мне, но тут же увидел леди Гайю и глаза его расширились от изумления: — Вы?! Но что вы здесь делаете? Ах да, милосердие и все такое… Простите, прекрасная королева, но в данную минуту мне не нужно никакое милосердие…
— Милосердие нужно всем и всегда, — сказала королева. — Мы пришли спасти вас, ваше величество. Мы поможем вам бежать.
Артур осторожно, словно боясь поверить, выглянул за дверь, посмотрел на распростертых на полу стражников, перевел взгляд на Экскалибур и щит в моих руках…
— Дайте мне оружие, — вкрадчиво сказал он. — Дайте мне его…
Преодолевая последние сомнения, я заставил себя протянуть ему требуемое. Жадно схватив меч, Артур, наконец, поверил нам:
— Простите меня, ваше величество, но мне казалось, что все это — очередной дьявольский розыгрыш Максимуса.
— Мой супруг — хороший человек, — твердо прервала она его. — Просто ему тоже нужна помощь…
— Ему — помощь?! — расхохотался Артур. — Ему-то?! Да он сам сатана! Из-за этого чертова Аввалона…
— Ваше величество! — вновь оборвала его королева. — Вы принесли Аввалону столько бед, что это вы являетесь для него злом, а не он для вас.
Удивительно, но Артур, кажется, смутился. Или мне показалось?..
— Вы обманули меня, — продолжала леди Гайя, глядя королю прямо в глаза. — Вы помните, что вы мне обещали? Вы не сдержали данного мне слова. А я верила вам, король!
И тут случилось настоящее чудо: молочная, как у всех рыжеволосых людей, кожа короля Артура пошла красными пятнами, которые разрастались, наливаясь огнем, заполняя все лицо и делая его похожим на ярко-красный помидор. Сизумлением я понял, что бессердечный властелин Британии покраснел от стыда.
— Вы — умный, сильный человек, — между тем продолжала королева. — Вы могли бы добиться процветания своей страны, принести ей славу в веках, а вместо этого вы губите и себя и своих подданных ради каких-то сомнительных иллюзий. В вас слишком силен зов далеких пращуров, король. Христианство учит человека благородству, чести, доброте, авы используете его лишь как прикрытие для ваших интересов… Как лик Богородицы на вашем щите, который вы подставляете под удары… Я всей душой хочу, чтобы вы изменились. В вас есть нечто… Нечто, что позволит вам найти свой, неповторимый путь, и пройти его до конца… Не обманите меня снова, рыцарь.
Ноги Артура подкосились, и он медленно опустился перед леди Гайей на колени:
— Клянусь! Клянусь вам, леди! Я… Вы…
Он сбился и замолчал. Леди Гайя смотрела на его склоненную голову с доброй и грустной улыбкой, но помимо христианской любви я увидел на ее лице еще кое-что, что не очень мне понравилось. На безразличного человека, пусть даже спасенного тобой, так не смотрят… Или мне вновь почудилось?..
— Помните данную вами клятву, — торжественно сказала она. — И станьте, наконец, тем, кем предназначила вам быть сама судьба. Считайте, что вы родились во второй раз, король. Используйте эту новую жизнь во благо и в искупление. Не делайте мою жертву напрасной. Прощайте, рыцарь!
— Но вы… Как же вы?! Вам надо бежать со мной! — торопливо заговорил Артур. — Максимус не простит вас! А у меня, в моем замке, в моей стране, ни один волос не упадет с вашей головы! Я сумею добиться вашего расположения! Вы не пожалеете — поверьте! Вы увидите, что я… Что со мной…
— Остановитесь! Не надо все портить… Максимус не тронет меня. Он не способен на это. Он слишком сильный, но все же благородный человек. Вы с ним в чем-то даже похожи. Я верю, что вы оба будете великими королями. Только вы — плоть от плоти своей страны, а он… Он — другой. И я буду нужна ему так же, как нужна сейчас вам.
— Нет-нет, не так же…
— Перестаньте! В вас говорит сейчас простая благодарность. Я законная жена короля Максимуса, я королева Аввалона и мое место здесь. А вы король Британии, вам надо ехать туда и попытаться стать новым человеком, верным сыном своей страны, любящим мужем, любимым отцом… Прошу об одном: что бы вы не делали, всегда вспоминайте этот разговор и те чувства, которые горят сейчас в вашей душе…
— Я никогда не смогу забыть этот миг… и вас, — хриплым голосом сказал Артур. — Никогда. Клянусь!
— Время идет, — напомнила леди Гайя. — Надо торопиться. Сэр Хотспер проводит вас…
неожиданно она наклонилась к стоящему на коленях Артуру и поцеловала его в лоб. Повернулась и быстрым шагом покинула подземелье. А король Британии еще долго стоял в коленопреклоненной позе и смотрел ей вслед.
— Ваше величество, — тронул я его за плечо, — нам пора.
— Что? — очнулся он. — Да-да, я готов.
— Наденьте этот плащ, капюшон скроет ваше лицо, — скомандовал я, и король беспрекословно подчинился, словно послушный ребенок, еще не вполне пробудившийся ото сна. — Ссутультесь, вам надо скрыть королевскую осанку. Спрячьте меч. Идите за мной…
— Идите за мной, — приказал мне наутро мрачный, как туча, Томас, вошедший в мою опочивальню в сопровождении двух гвардейцев.
Я ждал этого визита, а потому не ложился всю ночь. Составил завещание (хотя и был уверен, что мое имущество отойдет в пользу казны). Большая его часть касалась написанных мною пьес. Зачем-то привел в порядок комнату, надел чистое белье…
— Я готов, — сказал я, протягивая Томасу свой меч.
Молча мы дошли до дверей тронного зала. Попадавшиеся нам на пути слуги смотрели испуганно и сторонились, словно от чумных. Но у самого входа дорогу нам преградил Конрад:
— Придется подождать. Король все еще разговаривает скоролевой.
На меня он старался не смотреть. Томительно текли минуты. Из-за толстых дубовых дверей до нас не доносилось ни звука. Прошло, наверное, не меньше часа, прежде чем король сам вышел к нам. Он был мрачен и казался очень усталым. Не глядя на меня, ровным голосом велел:
— Сэр Хотспер! Я повелеваю вам следовать в нотингемский замок и… и заниматься тем, чем вам будет угодно. Если вы когда-нибудь мне понадобитесь, я позову вас. Это все.