– Детективы, – торжественно возвестила Глория, поставив меня перед ними, – вот она, вот та самая девушка, о которой я вам говорила.
Она застала меня врасплох. Я понятия не имела, что сказать и сделать, и чувствовала себя пойманной с поличным.
Хорошо, что детективы подготовились гораздо лучше, чем я.
– Мисс Стоун? – Лысеющий коренастый шатен протянул мне руку, его прическа с остатками жидких волос делала его в окружающем холоде особенно незащищенным. Рукопожатие же и голос, которым представился детектив Майлз, были уверенными и твердыми.
Он назвал и своего коллегу, детектива Питерса, подтянутого симпатичного брюнета с густой, словно в противовес напарнику, шевелюрой и яркими синими глазами. Он бросил на меня быстрый взгляд и продолжил осматривать окружающих с видом натренированной собаки.
– Миссис Мид сказала, что у вас есть ценные сведения по делу, это так? – продолжил Майлз.
Я лихорадочно пыталась вспомнить, что же такое сболтнула Глории, что могло ее навести на такие мысли. По правде говоря, у меня не было никаких предложений, кроме проверки почтового ящика их идиллического домика, но в нашем с Глорией разговоре я об этом точно не упоминала. Она пришла мне на помощь, когда я уже готова была расплакаться от стыда и убежать.
– Маделин, не скромничайте, – своим обычным водевильным тоном защебетала она. – Вы же настоящий детектив. Вы уже распутали невероятно запутанное дело и распутаете новое. Уверена, у вас есть мысли о том, где искать моего сына.
Я хотела развернуться и бежать к Мэри Хит, чтобы терпеть ее язвительные насмешки вместо этих несправедливых надежд, которые на меня возлагала Глория, бывшая явно не в себе.
Детективы немедленно закатили глаза, как только поняли, что ничего полезного я собой не представляю, и уже вдвоем продолжили осматриваться.
Глория же не унималась:
– Ну же, Маделин, поделитесь своими мыслями: куда стоит обратить взор полиции? – Она буквально повисла у меня на рукаве, парадоксально оставаясь значительно выше меня и в то же время утягивая меня вниз.
Самим полицейским мои мысли были, очевидно, глубоко безразличны, но врожденная необходимость помогать хоть чем-нибудь толкнула меня заговорить:
– Скажите, Глория, а Гарольд курит? – Я сознательно не использовала прошедшего времени: все же шли только первые сутки, как парень пропал.
– Понимаю, что это очень неполезно, – растерянно затараторила она. – Я столько раз просила его бросить эту отвратительную привычку, но, вы понимаете, переходный возраст, все так непросто…
Я помотала головой, пытаясь остановить поток ее слов:
– Нет-нет, вы не понимаете. Это даже хорошо в данный момент: сейчас уже слишком темно искать кого-то возле деревни, но, если Гарольд где-то сейчас закурил или, например, развел огонь, мы сможем это увидеть?
– Сможем? – растерянно, но с надеждой пробормотала Глория.
Вместо ответа я указала на явно проступающую в ночи водонапорную башню.
Кажется, детективы только делали вид, что не слушают меня: как только я указала на точку, откуда на окрестности открывался отличный круговой обзор, они оба засуетились. Питерс моментально подозвал одного из местных полицейских и тихо спросил, открыта ли башня и можно ли подняться внутрь.
Такой, казалось бы, простой вопрос многих поставил в тупик. Да, башня постоянно была у всех на виду, но находилась ли она в ведении муниципалитета или являлась чьей-то частной собственностью, никто из местных представителей власти сказать не мог, поэтому несколько человек топтались в нерешительности, выдвигая предположения, но не имея возможности ничего сказать наверняка. Питерс отправил кого-то из офицеров позвонить в центральный офис и выяснить вопрос с башней. А пока все только успокаивали Глорию, которая рвалась немедленно воспользоваться моей помощью, хотя она, по сути, ничего не обещала.
– Это моя башня. – Спокойный и негромкий голос прозвучал так негармонично, что все моментально замолчали и одновременно повернулись в одну сторону.
Конечно, это был Генри, и я немедленно внутренне отругала себя за то, что не предположила сразу же самый логичный вариант: почти все вокруг принадлежало Харди. Не удивлюсь, если и местная роскошная церковь когда-то была небольшой нарядной пристройкой к их замку.
Детектив Майлз подошел к Генри, представился и спросил, можно ли получить ключи от башни и осмотреть с нее окрестности.
– Без проблем, конечно, входите, она не заперта, насколько я знаю…
– Вы не запираете свою собственность? – с легким скепсисом осведомился Майлз.
– Запираю… – замешкался Генри. – А хотя, если подумать, и правда не запираю. – Он смущенно улыбнулся и поспешил объяснить: – Я в ней не бываю, а замок на двери там сломан столько, сколько я себя помню. Иногда, раз в пару-тройку месяцев, я прошу убраться внутри, потому что ветер задувает туда листья и грязь, но в целом там все довольно запущенно: ведь башня не работает много лет. Даже не знаю, в каком состоянии сейчас лестница и можно ли подняться наверх…
Детектив Питерс, не дослушав, уже мчался с парой полицейских к входной двери, которая была спрятана от людей на площади, открываясь в сторону дорожки, ведущей к почте. Глория, не отпускавшая мою руку, потянула меня за ними. В темноте нам даже удалось без преград найти входную дверь, за которой слышались шаги полицейских, бегущих по лестнице, которая все же, очевидно, сохранилась. Как только я ухватилась за ручку и потянула ее на себя, из темноты выросла огромная фигура, толкнувшая дверь обратно.
– Прекрати немедленно, – услышали мы сдавленный шепот.
– Джорджи… – Голос Глории стал совсем приторно сладким, хотя казалось, что это в принципе невозможно. – Милый, мы только одним глазком посмотрим, и все. А вдруг там наш сын подает нам сигналы азбукой Морзе.
В темноте Джордж Мид вздохнул очень глубоко и явно раздраженно, но в следующую секунду сказал:
– А ты владеешь азбукой Морзе? Вот не знал. – Он взял Глорию под локоть ее свободной руки и наклонился ко мне так близко, что я почувствовала смесь запаха вчерашнего и сегодняшнего виски. – А вы… – Он сверкал в темноте глазами, бегающими по моему лицу, как у хищника, загнавшего маленького зверька и решившего с ним поиграть, прежде чем разорвать на куски. – Чтобы я вас больше не видел рядом со своей семьей.
Я не слишком рвалась в темную и сырую башню, но там в тот момент мне показалось гораздо уютнее. Пока я включала фонарик и, медленно прощупывая каждую ступеньку, начала подниматься наверх, детектив Питерс и пара офицеров решали, как поступить с закрытой дверью, вставшей на их пути наверху. Кто-то предложил спуститься и спросить ключи у Генри Харди, другой утверждал, что дверь не закрыта на замок, а третий обратил внимание, что в двери в целом нет скважины для ключа.
Пока они спорили, пытаясь объяснить друг другу, почему они все же не могут открыть дверь, я поднялась наверх. Увидев меня в свете фонарика, детектив Питерс словно вспомнил, что он тут старший и самый умный, и с легкого разбега толкнул дверь всем телом.
Очень сложно объяснить в двух словах, что случилось в следующие пару секунд. На мгновение я и оставшиеся на лестнице полицейские были обезоружены лунным светом и холодным воздухом, хлынувшими в дверной проем. Детектив Питерс по инерции пролетел пару метров внутрь и с трудом затормозил, схватившись за длинный шест, похожий на рукоять швабры, чтобы не вылететь в окно. Видимо, именно эта палка и не давала сразу открыть дверь. В тот момент конец шеста был привязан к распахнутой двери, а второй терялся в одном из открытых окон.
И тут же мы услышали женский крик. Сначала приглушенный, растерянный, неконтролируемый. Потом к нему присоединился другой, набравший децибелы в доли мгновений. И через пару секунд с площади к нам наверх хлынул такой ужасный гвалт, звучавший на разные тона, что узнавать, что именно там произошло, очень не хотелось.
Но, конечно, мы немедленно бросились к окну, ожидая увидеть что-то кошмарное на площади, хотя, куда бы я и полицейские ни смотрели, мы видели только искаженные страхом, отчаянием, отвращением лица, уставившиеся, казалось, прямо на нас.
Джордж Мид держал жену в кольце огромных рук, пока она, полностью забыв свои манеры, извивалась в истерике, глядя на башню.
Все это произошло буквально за несколько секунд после толчка двери и казалось нарезкой маленьких, но очень эффектных сцен, на которые нужно было как-то реагировать, но я просто не успевала это сделать и непонимающе пялилась на людей на площади, пока они пялились, казалось, на меня.
Наконец я догадалась опустить глаза. Конец той длинной палки, что удерживала входную дверь, теперь примерно на метр или около того торчал из широкого окна. Отсюда действительно просматривалось большинство домов и даже некоторые отдаленные фермы, до которых волонтеры в тот день не дошли. Но необходимости вглядываться в даль не было уже абсолютно никакой. На конце палки, которая выбила окно, подвешенный за шею и с разрезанным вдоль животом, раскачивался Гарольд Мид в своем наряде для Хэллоуина. К его густым волосам крепилась грязная от крови и бог знает еще чего фата. Гарольд был мертв.
Глава одиннадцатая, в которой Джей Си выдвигает версии
Конечно, в тот момент ни я, ни стоявшие рядом со мной полицейские не могли рассмотреть всех деталей представшей нашим взорам картины. Объемная развевающаяся фата закрывала нам практически весь вид. Детектив Питерс немедленно назвал башню местом преступления и поручил младшим офицерам выставить меня за дверь.
Признаюсь, пока я спускалась, встречая бегущих мне навстречу служителей закона, каждый из которых словно старался толкнуть меня сильнее, чем его предшественник, в душе моей теплилась надежда, что все это какой-то розыгрыш, что на веревке болтается кукла и что сейчас нужно будет успокаивать совсем вышедшую из себя Глорию, чьего сына обязательно найдут чуть позднее целым и невредимым.
Когда я на негнущихся ногах вышла на тропинку к почте, почти сразу меня перехватил Генри. Его обеспокоенные глаза смотрели так, что я не выдержала и расплакалась от уж