За бровями у Хэнка назревала мигрень; ему не нравилось иметь свиту.
Милая, прямолинейная рыжеволосая женщина была почти облегчением после этих двух таинственных дополнений к его команде, даже если ее манера держаться напомнила Хэнку Лорел. Но Хэнк выполнил первую часть своей миссии и теперь был свободен делать все, что захочет, в течение двух дней. Хэнк хотел домой.
После открытия новых зон им было поручено разведывать опасные районы, пока не подключится другая Зона, и тогда ему нужно будет проложить путь между этими двумя местами. Вероятно, пройдет некоторое время, прежде чем подключится другая Зона, и Хэнк не планировал проводить разведку с особым вниманием до этого.
— Итак, я еду домой, — объявил Хэнк группе. — Мы можем встретиться через два дня.
Иезекииль заговорил первым, пожав плечами.
— Честно говоря, мне негде остановиться. Я просто потусуюсь у тебя дома два дня.
— Я тоже воспользуюсь твоим гостеприимством, — заявила Аффина.
Кэти неловко почесала в затылке.
— Я из одного из пригородов округа Колумбия, который оказался немного севернее, так что я остановлюсь там у семьи. Но будет хорошо оставаться поблизости. Ты живешь в Моттлсе, верно?
Кивнув Кэти, Хэнк обратился к двум другим.
— Возможно, вам будет удобнее остановиться в отеле или что-то в этом роде. У меня не очень большое место.
— Я принесла спальный мешок, — серьезно сказала Аффина, ее слепые глаза смотрели вверх. Хэнк открыл рот, но даже не знал, что на это ответить.
— Я провел большую часть этого года в тюрьме, — сказал Иезекииль с усмешкой. — Твое гостеприимство, каким бы жалким оно ни было, скорее всего, является улучшением.
Так группа путешествовала вместе. Несколько напитков в вагоне поезда было достаточно, чтобы смягчить настроение Хэнка и заставить его принять своих новых подопечных, что значительно улучшило его настроение. Не настолько, чтобы это могло повлиять на него во всех боях, кроме самых сложных, но достаточно, чтобы немного успокоиться. В наши дни расслабление приходило к Хэнку только неохотно.
Они попрощались с Кэти, когда все вышли с восточной/западной линии, и она направилась к поезду внешнего кольца, направляясь на одну остановку к северу. Когда трое оставшихся вышли из станции, их остановил кто-то, выкрикивающий имя Хэнка.
— Хэнк Говард!
Хэнк обернулся, и двое других тоже сделали это после паузы. Старая женщина, лет семидесяти или около того, одна из самых пожилых людей, которых Хэнк видел с тех пор, как появилась Система, подкралась к нему. Сейчас она была бодрее, но Хэнк задавался вопросом, как трудно ей было пережить те первые недели, прежде чем она накопила достаточно характеристик, чтобы смягчить влияние возраста на ее тело.
Она плюнула ему на ботинок.
— Мой сын работал в Томхолде.
Затем она повернулась и ушла. Хэнк ничего не сказал, глядя на слюну, тянущуюся линией по его ботинкам. Люди вокруг шептались, узнавая его, а тем, кто не знал этой истории, ее рассказывали те, кто знал. Мгновенно их глаза изменились, глядя на него с шоком и осуждением.
В груди Хэнка зародилось горячее начало ярости, но он ничего не сказал, просто снова пошел. Он двигался быстро, но Иезекииль и Аффина следовали за ним по пятам, как настойчивые призраки прошлого.
К удивлению Хэнка, от Иезекииля не последовало никаких умных комментариев, а скорее слова пришли от стоической Аффины.
— Отряд Роды Хан ничего бы не сделал, чтобы спасти этот город. Эта женщина не отдала бы приказ своим войскам входить в такую опасность.
Хэнк хмыкнул, ничего не говоря. Он согласился с ее оценкой, но всегда была эта вероятность. Может быть, у этой социопатичной женщины был член семьи в городе, и она бы сражалась, чтобы спасти его жителей.
Мир никогда не узнает, потому что Хэнк остановил этот отряд и уничтожил эту женщину за несвязанные преступления. Мир стал лучше без Роды Хан, но это не то, что видел мир. Они просто видели Хэнка с его собственной личной вендеттой, вмешивающегося в работу армии. Его гордость и эгоизм означали, что 99% населения Томхолда погибли в тот день.
Вся эта ситуация оставила Хэнка в горечи. Он мог бы просто остаться дома и стать тем пьяницей, которым его отец, Рик, гордился бы, если бы армия тайно не прислала к нему представителя, выражая свою, что вполне понятно, частную благодарность за решение проблемы Хан. Этим представителем была Лорел.
Хэнк прижался лбом к стеклу окон манатехнического поезда. По крайней мере, он скоро будет дома, хотя и с некоторыми новыми попутчиками. Даже с небольшой дополнительной компанией дом означал перерыв.
Глава 490
Парень с рыжими волосами, с которым они столкнулись во время вылазки в Подземелье, прислонился к двери Хэнка и оглушительно храпел. Иезекииль тихонько усмехнулся, а Хэнк так сильно сжал кулаки, что у него захрустели костяшки.
Это было совсем не то, что он хотел увидеть, вернувшись домой.
Поэтому он решил полностью это проигнорировать. Бледный, болезненный свет утреннего солнца светил ему в спину, когда Хэнк протопал мимо парня, заставив его замолчать одним взглядом. Он достал длинный металлический ключ, который сам сделал, и открыл дверь. Оставив дверь открытой, он прошел прямо по захламленному коридору, мимо гостиной и кухни, в свою комнату.
Оказавшись в комнате, Хэнк открыл старую бутылку виски, которую потягивал уже около шести месяцев. Хотя люди постепенно привыкали к этому, самодельный виски, который у них был сейчас, и близко не стоял по качеству с тем, что они могли делать до прихода Системы.
По какой-то причине алкоголь не считался предметом роскоши, достойным накопления в те безумные несколько месяцев между контактом с представителем Системы и фактическим прибытием Системы. Во многих отношениях их Зоне 1 повезло. Но именно за это Хэнк злобно обижался на свою Зону.
Сделав осторожный глоток и насладившись вкусом, Хэнк забрался в кровать и откинулся на груду подушек. Его глаза забегали, а затем закрылись. Ему не нужно было спать, как таковому, но сейчас было очень мало вещей, которые могли бы развеять раздражение, которое Хэнк испытывал по отношению к миру.
Неужели я действительно собираюсь это сделать? — спросил себя Хэнк.
— Если не ты, то кто? — ответил голос отца Хэнка.
Во сне Хэнк стоял на горе и смотрел вниз, на длинную долину. Но долина была окутана густым туманом, полностью покрыта движущимися воздушными потоками. Отмахнувшись от некоторой затуманенности, Хэнк всмотрелся.
Хотя в тумане можно было различить только очертания, что-то двигалось. Оно подкрадывалось, коварное, но явно распространялось из глубин долины, пробираясь вверх по хребтам и вокруг ручьев. Хэнк быстро прикинул в уме: если все будет продолжаться в том же духе, странные щупальца, распространяющиеся от чудовища внизу, доберутся до него через несколько часов. Он поднял руку, чтобы прикрыть глаза, и посмотрел вверх.
В небе было семь сфер, каждая разного цвета, составляющих радугу: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Свет просачивался вниз и странно шипел на его коже.
Внезапно рядом с ним оказался отец Хэнка.
— Знаешь, почему я ненавижу аристократию?
Хэнк просто посмотрел на него.
— Потому что они — лишь видимость цивилизованности на ошейнике великого Зверя, — объявил отец Хэнка, и плоть с его лица осыпалась, обнажая кости под ней. — И когда Вельзевул охотится на остальных из нас, их нигде не найти.
Хэнк моргнул и тут же проснулся. В его комнате кто-то был.
Разве он не запер дверь?
Нет, не запер, хотя собирался это сделать, когда, топая ногами, ушел от своих прихлебателей, оставив их в прихожей. Сев, Хэнк увидел перед собой очень знакомое лицо, обрамленное каскадом густых каштановых волос.
Он прочистил горло.
— Здравствуй, Лорел.
Его бывшая что-то-там окинула его критическим взглядом.
— Тебе опять что-то снилось, не так ли? Что ты видел?
— Невежливо просто будить человека и спрашивать его о снах, — проворчал Хэнк, вставая и направляясь мимо нее к прикроватной тумбочке. Он чуть не вздохнул, увидев там аспирин и стакан воды, ожидающие его. Он надеялся, но в глубине души знал, что не оставлял там ничего подобного; это она принесла.
Даже сейчас ей что-то от него нужно. Только что это?
Ничего не сказав о новоприбывшем лекарстве, Хэнк закинул таблетки в рот и запил их водой. Немного пролилось по краям его рта и попало в быстро растущую щетину, но он не обратил на это внимания. Ощущение холодной воды было слишком приятным, чтобы от него отказываться.
Еще одно преимущество Системы, — подумал Хэнк, опуская стакан. Качество воды улучшилось семимильными шагами, так как она должна была каким-то образом проходить через барьер вокруг Зон, чтобы добраться до них. То, что проходило, было лишено свинца и других загрязнений, хотя Призрак опубликовал исследование, которое, казалось, указывало на то, что оно также полно странных, неземных питательных веществ.
Но к тому времени они пили эту штуку уже несколько месяцев, так какой смысл?
Хэнк обернулся. Лорел просто ждала его, глядя на него своими печальными глазами. Пожав плечами, Хэнк сказал:
— Это было просто о моем отце. Это, наверное, не имеет к тебе никакого отношения. Почему ты пришла вообще? Я думал, после того, как мы э-э поговорили, мы договорились некоторое время побыть врозь.
Хэнк изо всех сил старался не говорить, что предположил, что она с ним рассталась. Ее присутствие здесь, казалось, указывало на то, что она не разделяла такую интерпретацию событий.
Лорел пожала плечами.
— Послушай, Хэнк, ничего страшного. Я не собираюсь говорить, что не хочу детей, но если выбирать между тобой и детьми, я выбираю тебя. И это не какая-то хрень, чтобы тебя заманить; если ты скажешь нет , я не буду пытаться убедить тебя где-нибудь в будущем. Если ты передумаешь, я буду здесь, как и всегда.
Она встала и подошла к нему, ее глаза изучали его.