Айлвинд равнодушно кивнул, а затем уставился на дверь, из которой вышла помощница. Ему было жаль девушку. Она родилась и выросла в Центральном Домене. Хотя многие говорили о нападениях Уайтов на южную и западную части Школы Копейщика, они еще не достигли столицы, по-настоящему.
Эти избалованные сопляки, которыми, к своему ужасу, Айлвинд обнаружил себя окруженным, думали, что это просто очередная буря, которая неизбежно утихнет. Их пребывание на передовой тщательно отфильтровывалось, чтобы подвергнуть их ровно такому количеству опасности, которое нужно.
Айлвинд закрыл глаза. Они не помнили предшественника Межшкольного соревнования, Пятистороннюю Войну. Даже Айлвинд был еще ребенком, когда это сотрясало мир. Даже сейчас отголоски той войны ждут, прямо под поверхностью. Но это следующее поколение. они ничего этого не признают.
Они даже не знают, что изначально было пять Школ.
Новый стук в дверь отвлек Айлвинда. На этот раз рука, которая стучала, была гораздо более настойчивой, чем у его помощницы. Кто-то хотел встречи? Он не заключал никаких соглашений, которые мог бы вспомнить, и его люди не были настолько слабонервными, чтобы позволить кому-то без заслуг пройти к нему.
Выпрямившись, Айлвинд тщательно придал своему лицу невозмутимое выражение. Затем он слегка откашлялся и сказал: — Войдите.
Дверь открылась, и показались два человека. Первого он узнал. Эйден Дарк был змеей, который недавно был повышен до представителя Гильдии Гравировки в Центральном Домене. Все люди, которых встречал Айлвинд, хвалили молодого человека за его страсть и стремление к искусству Гравировки.
Насколько знал Айлвинд, единственной страстью этого темноволосого, бледнолицего человека было пытать тех, кому не посчастливилось заниматься Гравировкой за пределами Гильдий.
Но когда три месяца назад до его сведения дошло повышение Эйдена Дарка, Айлвинд ничего не сделал, чтобы остановить это; они проигрывали войну и нуждались во всем гравированном оружии, которое только могли достать. Не сумев копнуть глубже в дело Дарка, он совершил большую ошибку. В ночь, когда он был приведен к присяге, был предпринят крупномасштабный рейд на расположение корп в городе. Одновременно с этим сотни солдат были взяты под стражу по обвинению в хранении контрабандного гравированного оружия.
Насколько Айлвинд мог понять, несколько лет назад в Северном Домене активно действовал мошенник-гравер, который за последние несколько месяцев распродал огромный запас оборудования. Эта операция была страстным проектом Эйдена, который месяцами преследовал гравера, не сумев найти ни одной зацепки.
Айлвинд не мог отрицать, что был удивлен, когда стало ясно, что гравер давно ушел, а корп уже распродала весь свой запас, и руководство скрылось с деньгами.
— Ах, мистер Дарк, — медленно произнес Айлвинд. — Чем я обязан такому удовольствию?
— Лидер Скай, я рад, что вы смогли встретиться со мной в такой короткий срок. Позвольте мне сначала представить мою помощницу, Сельфию? Она будет работать со мной над этим делом.
Эйден указал на девушку, которая вежливо поклонилась Айлвинду. Он осмотрел ее без интереса. Она была одной из тех редких людей с третьим глазом на лбу, но кожа у нее была бледной; значит, не талантливый копьеносец.
— Что касается дела. — Лицо Эйдена Дарка исказилось в ужасной усмешке, когда он посмотрел на Айлвинда. — Вам что-нибудь говорит имя. Рендидли Гончий Призрак?
Глава 662
Рендидли воткнул лопату в землю и вытащил очередной камень размером с кулак. С ворчанием он умело отбросил его в сторону и продолжил копать.
Азриэль с унылой обреченностью наблюдала за его копанием.
— Ты действительно хочешь провести так свой последний день здесь?
— Да, — просто ответил Рандидли, продолжая копать. Работа шла быстро, учитывая его характеристику Силы. К тому же лопата была высокого качества, так что прямой удар мог расколоть пополам самые проблемные камни. Вытерев пот со лба, Рендидли оглядел свою работу. Он работал все утро и, вероятно, был готов наполовину.
Решив, что текущая яма достаточно глубока, Рендидли выбрался из нее и принялся за другую.
— Разве не было бы гораздо эффективнее просто использовать свои растительные навыки, чтобы расчистить ямы? Лопата — это ненужная выдумка.
Рендидли остановился, чтобы обдумать это. Наконец, он просто пожал плечами.
— Так честнее.
Азриэль с отвращением покачала головой.
— Значит, ты делаешь это по эмоциональным причинам. Иначе это нелогично. Я бы предположила, что даже если ты достигнешь своих эмоциональных целей, это все равно нелогичный способ тратить время. Сейчас спарринг был бы гораздо плодотворнее.
Рендидли показал Азриэль язык и ничего не ответил.
— Скарч плохо на тебя влияет. Ее бессмысленные привычки передались тебе. Скоро ты будешь полировать свое копье каждую ночь.
Перемещая больше земли, Рендидли невольно задумался, неужели Азриэль действительно не заметила двусмысленности в своих словах. Но, закончив текущую яму, Рендидли выпрыгнул из нее и подошел к Азриэль.
— Возможно. Но ты не можешь отрицать, что мои образы стали сильнее благодаря этому. Я наконец-то могу воспринимать образы Скарч напрямую.
Азриэль бросила на него уничтожающий взгляд.
— Стать покрытым грязью могильщиком — это чтобы развить свои образы? Должно быть, это одна из твоих эзотерических шуток из твоей родины. Ни один истинный дух разума не осмелится предположить, что здесь есть какая-то связь.
Улыбка Рендидли не исчезла, но стала гораздо более меланхоличной. Он повернулся и посмотрел на свою утреннюю работу. Пока что было выкопано пятьдесят шесть могил. Сегодня нужно было похоронить 81 тело. Вайты были довольны тем, что складывались на южном берегу реки Халлат, так что это были первые несколько дней мира за долгое время.
Или, по крайней мере, так казалось. Рендидли напомнил себе, что он сражался в Центральном Домене всего около месяца.
— Кто-то должен копать могилы, — тихо сказал он.
— Нет, не должны. Тела будут сожжены в пепел, чтобы помешать Пропагатору взять субстанции трупа и переделать их в Вайтов. Еще более важным является то, что не ты и не я должны копать эти могилы; среди нас есть гораздо более слабые копьеносцы, пусть они выполняют такую утомительную и бесполезную задачу.
— Есть смысл в том, чтобы это делали продуктивные руки. Даже если это и не нужно, могила — это. значимый символ, — настаивал Рандидли. Он прекрасно знал о трехстах живых солдатах под командованием капитана Платтона на базе всего в миле отсюда. Он также знал, что многие из них наблюдают за его трудом в долине у реки Халлат, молча наблюдая.
— Наполнит ли это вдохновением тех свидетелей? Смогут ли они преодолеть недостаток Эфира силой воли и упорством? — спросила Азриэль. Истинная сила ее аргумента заключалась в том, что она не была язвительной; ее тон был просто любопытным. — Это кажется маловероятным. Ты хочешь добиться расположения одной из копьеносцев низкого уровня, и это сложный брачный ритуал? Наверняка кто-нибудь отсосет твой член меньше чем за семьдесят пять или около того могил.
— Восемьдесят одна, — поправил Рандидли, а затем усмехнулся вопреки себе. То, что Азриэль сказала член , было достаточно новым, чтобы поднять ему настроение. — Но да, я понимаю. Это может быть бессмысленно. И я знаю, что если бы это было месяц назад, я бы не подумал об этом. Но.
Уперев руки в бока, Рендидли несколько минут стоял рядом с Азриэль и смотрел в небо. Хотя она и шутила о том, что они преодолеют недостаток Эфира силой воли, Рендидли чувствовал что-то в небе. Это было наполовину мягким бризом, а наполовину биением сердца. Это было неустойчивое дыхание мира, созданное из жертвы и пронзительного образа копья.
Те немногие, кто пожертвовал своей жизнью на Саутпойнт-Бич, чего-то добились. Честно говоря, Рендидли делал это, чтобы попытаться понять, как это произошло. Это было создание Эфира, какого Рендидли никогда раньше не видел. И когда Рендидли потратил время на то, чтобы объяснить Невее, что произошло, она казалась смущенной и незаинтересованной.
Но это засело в голове у Рандидли. Его небольшой опыт с кармой от Лукреции, которого даже не хватило на настоящий навык, заставил его копать могилы. Поэтому он и копал.
Однако это была не единственная причина. Дело еще и в том, что Рендидли наблюдал, как эти копьеносцы умирают в течение последних двух недель, когда Вайты стали по-настоящему злобными в своих попытках убить Рандидли, Азриэль и Скарч.
Не то чтобы эти восемьдесят один человек погибли, защищая их. Далеко нет. Они просто попали под перекрестный огонь. Это тяжело давило на сердце Рандидли. Корона Переворота и Тишины пульсировала горячей и злобной обидой, как болезненная открытая рана.
— Ты начал предложение, а потом замолчал на середине, — констатировала Азриэль. — Ты часто так делаешь.
Усмехнувшись, Рендидли снова пожал плечами и вернулся к копанию ям.
— .если ты хочешь, чтобы в тебя влюбилась глупая копьеносная девчонка, — медленно начала Азриэль, — я бы рекомендовала использовать те же методы, что и со мной.
Несколько секунд Рендидли продолжал копать. Затем он остановился и выпрямился, чтобы посмотреть на Азриэль. Она смотрела на него, не моргая, ее малиновые глаза были большими и серьезными.
— .и что это за методы? — медленно спросил Рандидли.
— Дай ей обещание и не выполни его, но не по своей вине. Тебе будет трудно организовать подобное предательство по доброй воле, но ты чрезвычайно компетентный человек, Рандидли. Я уверена, что ты справишься, — серьезно сказала Азриэль.
Нахмурившись, Рендидли сказал:
— Это кажется ужасным способом. э-э, заставить кого-то влюбиться в меня. Кроме того, я выполнил свое обещание тебе. Я победил Драка на турнире.
— Мы уже говорили об этом, — пренебрежительно сказала Азриэль. — У меня никогда не было плохих намерений по отношению к Драку, хотя он и запер бы меня и заставил бы рожать его детей, если бы он выиграл наш поединок. Такой результат был просто естественным ростом моей собственной слабости. Я желала получить инструменты, чтобы стоять на сцене и триумфально демонстрировать непревзойденное мастерство моего мастера.