— Ты Покровитель Пепла? — медленно произнес Рандидли.
Существо кивнуло. — Пока что знай меня под именем Улаат. Это то, как я выглядел раньше. Кроме моих глаз. Даже я не могу избежать того, кем я стал. А теперь смотри, это начинается.
Взгляд Рендидли последовал за тем, куда указал Улаат, и несколько долгих секунд он ничего не видел, кроме поля. Затем в воздухе прошла легкая рябь. Пшеницу в окрестностях сдуло, словно внезапным ветром.
Р-р-р-р-рыыв.
Послышалось что-то вроде разрыва ткани, подобно тому, как звук поставленной фарфоровой чашки напоминает землетрясение. Весь район был поглощен шумом, и Рендидли вздрогнул. Воздух еще больше исказился, и внезапно там, в воздухе, образовалось отверстие. Портал.
— Первый секрет ты заслужил за терпение и решительность. Хотя мне и не нравится необходимость этого испытания, возраст научил меня, что у меня нет времени на дураков, которые не могут с этим справиться. Секрет, который я предлагаю тебе, — это правда о Второй Катастрофе. Желаешь ли ты эту правду?
Не уверенный, не был ли это вопрос с подвохом, Рендидли медленно кивнул.
Покровитель Пепла, Улаат, улыбнулся. — Проще говоря, великая вторая Катастрофа это ты сам. Параллельный мир, в котором ты выбрал для себя другой образ. Самая мрачная альтернатива в твоем собственном сознании. И именно эта возможность так долго насылала кошмары на Теллус.
Глава 666
Когда Покровитель Пепла продолжал говорить, Рендидли оглянулся на портал. Странные юркие жукоподобные существа вырывались наружу, распространяясь во всех направлениях. Как ни странно, Рендидли почувствовал, как его перспектива поднимается и взмывает в небо. Теперь, находясь над полем зерна, Рендидли мог видеть края, где поле касалось реки и густых джунглей за ней. Недалеко от края джунглей небольшая деревня синих существ, из которой родом Покровитель Пепла, собирала фрукты.
— Справедливости ради, называть это собой было бы неточно. Но именно это чувствуешь, когда сталкиваешься со Второй Катастрофой. Что, если бы я принял меч? Что, если бы я сосредоточился на льде? Что, если бы мой брат не умер? Такие вопросы, составляющие ваше хрупкое ядро, определят испытание. Иногда такие вопросы могут исказить отражение, с которым вам предстоит столкнуться, до неузнаваемости. Враги, с которыми вы столкнетесь, могут не иметь никакого сходства с вами и вашим народом. Так было в случае с Катастрофой, которая пришла в мой мир.
Покровитель Пепла наклонил голову в сторону джунглей под Рандидли. — Мой народ поклонялся Ядру Мира. Ходят слухи, что каждое растение, даже малейшая травинка, обладает системой корней, ведущих к Ядру Мира. Мы заботимся о росте Ядра Мира и живем его дарами. Мы были стабильным и мирным народом, несмотря на прибытие Системы. Мы выстояли. Такова была сила нашей культуры, что нас ничто не поколебало
Рендидли был слегка ошеломлен тем, насколько человечным казался Покровитель Пепла, Улаат, в своей обычной форме. Но его взгляд на изображения внизу стал каменным. Жукоподобные существа продвигались все дальше и дальше, пожирая все на своем пути. После них оставалась только бесплодная земля.
— зачем ты мне это рассказываешь? — прошептал Рандидли. Конечно, он хотел узнать о Второй Катастрофе и о том, как ее победить. Но он намеренно напомнил себе, что Катастрофа — это более поздняя задача. В данный момент все его внимание было сосредоточено на том, чтобы пройти это испытание и остаться в живых.
— Быть Посвященным — значит привлечь мое внимание. Быть Помазанником — значит нести мои благословения и коснуться мира Горя, который я создал для себя, — медленно произнес Улаат. Жукоподобные существа добрались до деревни народа Улаата. Они застали их врасплох и жестоко убили этих ничего не подозревающих людей. — Быть Избранным означает для каждого Покровителя что-то свое, я полагаю. Другие Покровители считают, что образы протеже достаточно похожи, поэтому они должны унаследовать часть этой проклятой мантии, которую мы, Покровители, вынуждены нести.
Пока его народ истребляли внизу, всю деревню до последнего человека, Улаат повернулся и посмотрел на Рандидли. Его пепельные глаза продолжали распадаться. — Знаешь ли ты агонию вечности? Стать идеей и поэтому неспособным умереть или развиваться? Как ты можешь? Как непостоянно и ярко горит твой потенциал, Рендидли Гончий Призрак. Твоя уверенность в успехе восхитительна, хотя бы потому, что она продолжает существовать, не опираясь на факты.
Сжимая руки в кулаки, Улаат наклонился к Рандидли. Когда он это сделал, Рендидли не мог не заметить, что на руке и плече Улаата появились пятна, которые начали дымиться и распадаться. Казалось, это тело, которое он сотворил, медленно пожиралось изнутри. — Но ни один умный человек, считающий это невозможным, не достигнет Луны; нужен дурак, который даже не подумает об этом. Быть избранным мной — это все равно, что попросить тебя дотянуться до Луны.
— Меня мучает вина. Я не могу умереть. Я не могу покинуть свой мир, кроме как для того, чтобы испытывать таких дураков, как ты, которые не слышали о моей репутации. Я так устал. Я очень, очень устал. И Покровитель не может прекратить свое существование но я верю, что мое сознание может если мантия того, кем я являюсь, перейдет к другому.
Рендидли просто смотрел на Улаата, чье тело медленно сгорало и превращалось в Покровителя Пепла. Внизу жукоподобные существа распространялись по миру, убивая всех на своем пути. В какой-то момент весть об этом распространилась, и люди начали сопротивляться. Рендидли видел великие церемонии с использованием экзотических растений мира, наделяющие силой воинов народа Улаата. Это происходило медленно, и продвижение жуков остановилось.
Но в некотором смысле это очень напоминало Рендидли то, как вихты одолевали копейщиков. Их было просто слишком много. Рендидли предположил, что это может быть общей темой во Второй Катастрофе, бесконечный поток противников. Он отметил это, но большую часть своего внимания сосредоточил на Покровителе Пепла.
Когда Покровитель продолжал изучать войну, развернувшуюся внизу, Рендидли медленно поднял глаза. — ты хочешь передать мне свою силу? И, судя по тому, что раньше никто даже не был избран, процесс
Затем Рендидли замер. Он стиснул зубы. — Нет ты не хочешь дать мне силу. Ты хочешь отдать только
Улыбаясь, Покровитель Пепла поднял руку. Почти все его тело покрылось коркой и осыпалось, поскольку обжигающий жар в его ядре поглотил все чары, которые он сплел. — Да. Этот образ. Тот, кто достаточно силен, чтобы выйти из Второй Катастрофы без себе равных. Все остальное было поглощено этим крошечным образом. Возьми это у меня, Рандидли, сделай так, чтобы меня больше не было.
Рендидли просто уставился на светящийся красно-оранжевый уголь в руке Покровителя Пепла. Он тщательно обдумал это. Основываясь на его взаимодействии с Существом и информации, которую он выудил из его воспоминаний, Система искала что-то очень конкретное. Попутно она не возражала против сбора сильных образов для своих целей. Если Катастрофы считались способом усиления или изоляции образов, то каждый процесс был способом отсеивания тех, которые были бесполезны для Катастрофы.
Сначала силой, а затем Рендидли замолчал, обдумывая Вторую Катастрофу. Казалось, она проверяет остроту еще раз, но также и устойчивость. Потому что Катастрофа сама по себе была олицетворением глубоких страхов образа мира.
Сузив глаза, Рендидли постарался быть очень осторожным в том, что он скажет дальше. Казалось, Покровитель чего-то ждал. Битвы внизу становились все более ожесточенными, поскольку синехвостые существа останавливали жуков. Рендидли вдруг поразило то, что Катастрофа была основана на всемирном образе. Было очень легко понять, почему страхи мира могут быть ужасными и извращенными сверх того, что можно было ожидать. Это заставило Рендидли задуматься о том, чего больше всего боится Земля прямо сейчас.
Возможно это был он сам.
Но проблема, стоящая перед ним, была пугающей. Образ, переживший две Катастрофы, был бы сильным. С точки зрения уровня навыков Рендидли оценивал где-то между четырьмястами и пятьюстами. И это может быть консервативная оценка. Еще больше беспокоило то, что уровень не учитывал ту страсть, с которой обладатель верил в этот образ. Если он и усвоил что-то от Скарха, так это то, что это имеет первостепенное значение. Принятие такого мощного образа непосредственно в себя
Неудивительно, почему другие погибли. На небольшом примере Рендидли заметил, как странный Эфир, который поглощал Сайло, изменил его. Изменил его до такой степени, что, хотя Рендидли чувствовал Сайло за линией врага, от парня почти не было никакого движения.
Но даже тогда это было не то же самое, потому что Сайло поглощал чей-то обработанный Эфир. Это был не просто образ, там были мысли, воспоминания, эмоции и жизненная энергия, неразрывно смешанные в этом Эфире. Это была ткань чьего-то существования.
Если метафорой для Сайло было попытка плыть против течения огромной реки, то предложение Покровителя Пепла заключалось в том, чтобы взять одну десятую веса реки, сжать ее в шар размером с кулак и попросить вас поймать его. Саму разницу и плотность было трудно понять.
Чтобы выиграть немного времени, Рендидли указал на мир внизу. Что-то было не так с воздухом здесь жара начинала действовать ему на нервы. — где ты во всем этом?
— Ах, хороший вопрос, мальчик, — сказал Покровитель Пепла с широкой улыбкой. — Мальчик по имени Улаат все еще растет внизу. Это подводит нас ко второму секрету: жизнь Улаата. Этот ты заслужил, задав правильный вопрос. Но сначала позвольте мне подготовить сцену.
— Как правило, Вторая Катастрофа приводит к одному из двух событий. Во-первых, есть победитель; либо первоначальный образ одерживает победу над страхами, либо страхи превосходят его и принимают законную реальность. Страхи, в конце концов, являются прославленной проекцией, если только они не захватят законность другой стороны. С точки зрения Системы, ей все равно; она ищет только силу.