Неужели это просто сложенные там свитки?!
— Посетители — редкость. У вас здесь дело?
Рендидли отвел взгляд от свитков внизу и посмотрел на молодого человека, сидящего за столом в центре широкой комнаты. Мостки были в форме креста, а в центре находилась площадка с лестницами. Что касается молодого человека, то первое, что поразило Рандидли, когда он посмотрел на него, это то, насколько он был худым. Он был настолько невероятно истощен, что казалось, будто он никогда не ест.
Но интенсивность взгляда молодого человека была на таком уровне, с которым Рендидли редко сталкивался раньше. Возможно, этот молодой человек не был силен в традиционном смысле, но его нельзя было недооценивать. Кроме того, Рендидли не мог не заметить, что, несмотря на его хрупкое телосложение, у него были чрезмерно длинные конечности. Его рука была практически перекинута через стол.
— Да. Я здесь, чтобы исследовать историю Копейщика и Зала Стойки, — сказал Рандидли. Быть честным было, пожалуй, рискованно, но Рендидли не видел никаких недостатков в том, чтобы быть откровенным. Однако он добавил Зал Стойки в качестве способа отвлечь мужчину, если то, о чем он спросит, нарушит какие-либо социальные нормы.
Он расспрашивал Скарха и Азриэль об этом, и они не указали, что есть о чем беспокоиться. Но это только заставило его больше волноваться. В конце концов, эти двое были необычными.
— Ах. Проходите. — Молодой человек мгновенно расслабился и махнул рукой в сторону лестницы.
Рендидли остановился и посмотрел на груды свитков внизу. — Э вы не могли бы указать мне, в каком направлении находятся свитки, касающиеся тем, которые я исследую?
— Ах? — Молодой человек казался потрясенным. Он долго смотрел на Рандидли, прежде чем пожать плечами. — Полагаю, да. Следуйте за мной.
Смущенный, Рендидли позволил провести себя вниз, среди свитков.
— Что значит быть героем?
Сайло позволил своим словам повиснуть в воздухе. Он сидел в гостиной обветшалой фермы в районе к северу от реки Халлат. Никто не ответил на его вопрос.
В конце концов, как они могли? Сквоттеры, которые здесь жили, теперь были мертвы.
С рук Сайло капала кровь, но сложно было считать это важным. В эти дни все было сложно. Его образы были непоследовательными и поверхностными, его мышление — спутанным, даже его зрение большую часть времени было расплывчатым. Тем не менее, ничто из этого не имело большого значения для Сайло. Трудно было беспокоиться о таких мелочах, когда он наконец-то получил то, что так долго искал.
Я так сильно хотел быть героем , — подумал Сайло, рассматривая тело перед собой. Затылок мужчины был разбит, и, когда это не помешало мужчине кричать, кто-то вырвал ему глаза и язык. Искаженное и опухшее лицо казалось почти забавным, когда он смотрел на него. Но теперь, когда я могу им быть Я не знаю, что делать .
Несмотря на то, что его образы были ненадежными, Сайло знал, что это не сильно ослабляет его. Там, где его старые привычки ломались и терялись, внутри него росли новые образы. Образы тьмы и насилия, гордости и крови. Там Сайло был вне конкуренции. Он был человеком, обладающим достаточной силой, чтобы заставить замолчать целые миры.
В этих образах его тело было разорвано и сломано так много раз, что его первоначальная форма была потеряна. Он стал извращенным монстром насилия. Но в этом образе его сила намного превосходила силу всех, кого встречал Сайло.
Ну, кроме его старейшин.
Эта мысль сосредоточила его разум, потому что она вернула воспоминания о предыдущих нескольких днях. В то время как его руки сжимались в кулаки, Сайло делал все возможное, чтобы не оскалить зубы. У него не получилось.
Хотя это было трудно, Сайло достиг равновесия со странной энергией в своем теле. Он вырос далеко за пределы своего предыдущего Уровня с ней, до такой степени, что у него появилась истинная сила. Все пренебрежения, которые он претерпел в прошлом, все невинные люди, которые, как он видел, страдали Сайло больше не был бессилен им помочь. Он боролся в тылу врага и добился впечатляющих успехов. Настолько, что он был уверен, что наконец-то добьется признания, которого заслуживал.
Вспоминая, глаза Сайло покраснели. И все же его сила была равна силе его бестолковых товарищей по отряду, которые бежали от орды Мертвяков? В то время как он остался и так доблестно боролся?
Единственным вариантом было то, что он боролся не так сильно, как думал. Сайло нужно было больше. Герой — это не половина команды
герой — это существование, на которое нет ответа.
Сайло не достиг этой высоты. Поэтому обстоятельства вынудили его черпать глубже, чем когда-либо прежде, из своего драгоценного сокровища. Он черпал настолько глубоко, что на мгновение потерялся в чувстве странности. Его тело больше не казалось его собственным. Но это чувство быстро прошло.
Когда Сайло пришел в себя, он заметил две вещи. Во-первых, он достиг 50-го Уровня. Во-вторых, у него не хватало одного пальца, а его левый глаз был другого цвета. Естественно, волнение от достижения первого перевесило любые небольшие опасения, которые могли быть у Сайло по поводу обнаружения последних вещей.
Он также был рад увидеть два новых Навыка, которые он получил от сокровища, которое дали ему его старейшины: (Отвратительное Обезглавливание) и (Яростный Импульс). Оба легко получили Уровни Навыков в последующие часы. Хотя Сайло был в основном переполнен чувствами, у него хватило присутствия духа, чтобы пробраться обратно через трущобы Хастама к месту, где он был благословлен этим сокровищем. Без сомнения, старейшины могли дать ему совет.
Но их там не было.
Дома, где они жили, влача скромную жизнь заброшены. Сайло почувствовал себя потерянным.
Затем он услышал, как подросток издевается над пожилой женщиной, и вся растерянность Сайло исчезла. На смену ей пришла тупая головная боль и непреодолимое желание наказать дурака, который посмел обидеть почтенную старейшину.
Излишне говорить, что Сайло последовал за молодым человеком из Хастама, в нескольких километрах по сельской местности, и ждал возле таверны, пока парень пил. Честно говоря, весь этот опыт пошел Сайло на пользу. Дыхание прохладным ночным воздухом помогло притупить головную боль.
После того, как он вернулся в этот заброшенный фермерский дом со своими друзьями, Сайло больше не мог ждать. Он ударил и преподал этим юношам урок уважения, который они никогда не забудут. Можно было бы счесть это своего рода щедростью, что Сайло великодушно преподал им всем один и тот же урок. Последний урок.
учит .
Сайло нахмурился и наклонил голову набок. Затем он внимательно огляделся. На долю секунды ему показалось, что кто-то говорит. Но это было невозможно. Сайло позаботился о том, чтобы ни у кого из присутствующих не было языков, чтобы говорить.
учит
— Что? Кто здесь? — взревел Сайло. Слова прозвучали резко в скрипучем фермерском доме, и после них был слышен только звук ветра. Его сердце колотилось в ушах, когда он крутился на месте, посылая небольшие волны по луже крови на земле.
отвечаю на твой вопрос. Герой — это тот, кто учит
Сайло моргнул. Голос был в его голове! Как странно. Возможно, это было источником головной боли?
Но, несмотря на то, что у голоса было сомнительное происхождение, ему, несомненно, было что сказать мудрого. Сайло широко улыбнулся. — Да Верно ведь? Герой — это существование, которое может формировать остальных. Только я думаю, что эти люди научатся только одним способом: через дисциплину.
Голос в голове Сайло усмехнулся.
Глава 686
— Дерьмо, — объявила Альта всей комнате, вздернув руки к небу. Две ассистентки, работавшие в мастерской на полставки, не отрываясь смотрели на свою работу, в то время как электрическая схема перед Альтой с шипением сдавалась, а разъемы выходили из строя.
Лукреция беспомощно улыбнулась, заметив, как Альту явно раздражает, что никто не спрашивает, что происходит. Теплое чувство наполнило сердце Лукреции, когда она наблюдала, как молодая женщина разворачивается и сверлит взглядом потолок, ожидая, что кто-нибудь поинтересуется о последней из серии почти часовых неудач в исследованиях. Лукреции пришло в голову заставить Альту подождать. Когда она расстраивалась в мастерской, это было одно из немногих времен, когда Альта возвращала себе юношеский задор, который был у нее давным-давно.
Сейчас, в свои двадцать шесть, Альта расцвела и превратилась в прекрасную женщину. Но в настоящее время она была сервисным механиком для тех самых электростанций, которыми когда-то владела ее семья, и не многие соглашались с восторженной оценкой красоты Альты, которую давала Лукреция. Впрочем, это не имело особого значения; многое из этого исходило из времени, которое они провели вместе после несчастного случая в детстве Альты.
Никто не видел, как усердно работала Альта, как решительно она была настроена не упускать из виду свои цели. Никто другой не испытывал того глубокого чувства вины, которое испытывала Лукреция, наблюдая, как бледный цветок в груди Альты с каждым днем становится все ярче и сияет все сильнее.
— Что случилось? — устало спросила Лукреция, все еще с улыбкой на лице. Как ни странно, впервые за свою долгую жизнь Лукреция почувствовала себя по-настоящему старой. Это было похоже на извращенную мудрость и пессимизм в отношении человеческой природы, которые изменили ее мировоззрение.
— Ба! Электромагнитная энергия от древа нестабильна. В один момент она спокойна, в другой — бушует. Полагаю, это имеет смысл, — нахмурившись, сказала Альта. — Древо — живое существо. Как оно дышит, так и мы все живем. Но даже небольшая мощность, содержащаяся в самой маленькой жилке сока, которая течет по древу, может перегрузить базовую схему. А если я ее изолирую, бывают моменты, когда напряжение падает, и энергия не генерируется ! Без этого происходит, в основном, то же самое: реакция не удается без постоянного источника энергии, из-за чего схема перегорает.