О чем Наффур нарочито не думал, так это о том, насколько он отстает от тех, кто находится на передовой. Доля секунды тепла и жара, уничтожающая монстров выше 50-го уровня.
Кроме того, у него есть роль в Фруктовом саду в качестве Мстителя в маске. Люди полагаются на него. Поскольку люди в Восточных садах видели его, об Ордене Дюсис говорили как об одном из тех Орденов, которые остановили террористическую атаку. Это давило на Наффура тяжелым грузом стыда, но все же, не то чтобы он не помогал-
Наффур замер.
Марин шла по почти пустынной улице в сумерках, пробираясь сквозь закрывающиеся прилавки. Когда она приблизилась, старушка, работавшая в лавке с цветочными венками, выпрямилась. Марин шла вперед, но так и не подняла глаз и не увидела, как лицо Наффура исказилось в гримасе.
— Маленькая Марин! — сказала старушка с улыбкой. — Я так рада, что ты в безопасности! Надеюсь, твой день рождения не был испорчен этой трагедией в садах?
— Нам пришлось перенести его, но все прошло довольно хорошо, — сказала Марин с улыбкой.
— Замечательно, замечательно. Ну, чем я могу тебе помочь? Неужели ты разыскала меня, старушку, только чтобы поболтать? — спросила женщина.
Улыбка Марин несколько померкла. Она подняла руку и достала предмет из своего межпространственного хранилища. — Мне жаль, что я об этом прошу, но могу ли я вернуть это?
В ее руке был цветочный венок.
В ушах Наффура звенело. Его лицо залилось кровью так сильно, что казалось, будто кожа на лице горит. Она она собиралась вернуть его ?
Они продолжали говорить, но Наффур даже не слышал этого. Его глаза были прикованы только к цветочному венку. Мигнув, Наффур с удивлением обнаружил, что по его лицу текут слезы.
Что-то щелкнуло.
В следующее мгновение Наффур уже мчался по крышам, его зрение расплывалось от слез. Его дыхание было прерывистым, а тупая боль в руках затерялась в море захлестывающих эмоций. Страх, тревога, гнев, депрессия, одиночество
По мере того как Наффур бежал все дольше и дольше, его дыхание становилось еще более прерывистым. Хотя он обладал достаточной физической подготовкой, Наффур никогда не делал ничего подобного. Размер зданий постепенно уменьшался. Над головой небо становилось все темнее и темнее. Звезды нависали над головой, словно смотрели на Наффура и замечали каждый его недостаток.
— Я не могу здесь оставаться я не могу здесь оставаться я не могу здесь оставаться — повторял Наффур, как мантру. Каждый раз, когда он это говорил, на долю секунды он терял яркое воспоминание о том, что только что произошло.
Ничего страшного, что она вернула его подарок.
Это просто означало, что ей все равно.
Ей было все равно.
По мере того как слезы постепенно переходили в рыдания, Наффур был вынужден спрыгнуть с крыши на землю. Пройдя мимо сложенных штабелей материалов возле новой стройки на окраине Фруктового сада, Наффур вывалился из города в дикую местность. Он не знал, куда идет, но он не собирался здесь оставаться.
— Мне жаль, что я об этом прошу, но могу ли я вернуть это? — сказала Марин, чувствуя себя ужасно неловко.
Владелица цветочной лавки нахмурилась. — Так скоро? Ты смотрела на этот цветочный венок несколько месяцев! Если бы он тебе нужен был только для вечеринки по случаю дня рождения, я бы дала тебе его напрокат.
— Нет, нет, — улыбка Марин стала мягкой. — Он мне очень нравится, но кто-то подарил мне другой. Кто-то особенный. Каким-то образом он выбрал тот, который мне больше всего понравился. Разве это не удивительно?
— А-а действительно, — старушка протянула руку и взяла цветочный венок. Затем она одарила Марин теплой улыбкой. — Случайность — странная вещь слушай, что говорит тебе Вселенная, маленькая Марин.
Зарумянившись, Марин посмотрела в землю. — Да думаю, я так и сделаю.
Рендидли посмотрел на небо. Звезды складывались в странные фигуры в небе Теллуса, показывая совершенно другую вселенную. Рендидли задавался вопросом, какое расстояние разделяет Землю и Теллус. Возможно ли преодолеть это расстояние физически, или они находятся в разных вселенных?
Но это была лишь небольшая часть внимания Рандидли. Большая его часть была сосредоточена на (Эфире), который наполнял небо.
Сердцебиение Теллуса, четкое изображение копья, становилось все более ясным. (Эфир) производился, когда поток (Эфира) терся о окаменевший (Эфир) Теллуса и медленно изнашивал его. К настоящему времени сила сердцебиения неба достигла критической массы, и оно быстро разрушало прежний (Эфир) мира. Вскоре старые образы сотрутся в пыль.
И все же Рендидли нахмурился. Потому что он не мог не заметить, что, хотя (Эфир) был разбит на части и выпущен в мир в гораздо более усваиваемой форме, большая часть острой жестокости и агрессии, присутствовавшей в старом (Эфире), сохранилась. Если что, разрушение только усугубило его. Этот злобный (Эфир) опускался вниз, оседая на все более активных передовых линиях.
Битва Рендидли с Хелен состоится послезавтра. Сегодня был взрыв атак Врайтов после того, как Эйлвинд Скай наконец-то двинулся с места. Большая часть боев происходила не рядом со столицей, но Рендидли связался с Платтоном и узнал, что существует широкая поддержка со стороны фермеров и торговцев. Они были агрессивны и жаждали крови.
Теллус менялся. И у Рендидли закралось подозрение, что это означает, что он узнает довольно много о Второй Катастрофе ценой жизней людей, с которыми он здесь познакомился.
Глава 701
Внимание Рэндидли, прикованное к небу, отвлекло сообщение от Трентиона.
— Вау. Вау. Вау. Приходи в комнату свитков.
С легкой улыбкой Рендидли покачал головой. С Трентионом было подозрительно трудно разговаривать. Рендидли изначально надеялся, что его доступ к свиткам из Зала Стойки будет плодотворным для изучения истории Копейщика, но вскоре стало ясно, что его интересы лежат в областях, в лучшем случае, исторически смежных.
По сути, Трентион быстро увяз в мелочах чего угодно. Очевидно, свитки, представленные в Зале Стойки, предшествовали всему, что Трентион видел раньше, и Рендидли поинтересовался им несколько дней назад, только чтобы обнаружить, что он просматривает предположения о религиях, существовавших до Копейщика.
Рендидли был несколько воодушевлен тем, что была доступна информация о периоде до Копейщика, но был скорее раздражен тем, в какой форме Трентион ее преследовал. Честно говоря, стыд и ненависть к себе, которые Трентион испытывал, будучи человеком, сосредоточенным на литературе, в мире копья, переросли в прожорливое отношение к доступным свиткам. Не то чтобы Рендидли мог его винить. К лучшему или к худшему, Рендидли поддерживал его так, как Трентион никогда раньше не испытывал. Но от жизненного опыта, связанного с отказом соответствовать чужим ожиданиям, не так-то легко избавиться.
Но тот факт, что Трентион вышел на связь сейчас, был хорошим знаком, потому что те несколько раз, когда он делал это до сих пор, были связаны с конкретной информацией о Копейщике. Хотя Рендидли хотел, наконец, спуститься в сам Зал Стойки, он не был бы против отвлечься, если бы это помогло ему узнать больше информации. Насвистывая, он спустился в глубокий подвал, где хранились свитки.
В то время как в первоначальном доме Трентиона была глубокая яма с беспорядочно сваленными свитками, здесь свитки находились на высоких полках, которые напоминали Рендидли винные стеллажи. После спуска по крутой наклонной лестнице, высокая пещера хранила историю, собранную Залом Стойки.
Когда Рендидли приблизился к углу, который Трентион приспособил для своих исследований , его бровь дернулась. Рядом с хихикающим Трентионом лежало несколько высоких стопок свитков, и Рендидли задумался, не является ли плохое обращение со свитками следствием Теллуса, как он изначально думал.
Возможно, Трентион просто неряшливый человек
— Хорошо, хорошо, хорошо! — сказал Трентион, заметив приближающегося Рэндидли. — Ах, я наконец-то сделал то самое открытие, которого ты так ждал! И подумать только, ты хотел, чтобы я сосредоточился на бесплодных начинаниях На самом деле именно во время изучения влияния Копейщика на изучение этики я наткнулся на эту жемчужину.
Трентион протянул свиток. На самом верху с гордостью красовалась надпись: О доверии, автор Эдрик Золан .
— И это имеет отношение к делу, потому что — протянул Рэндидли.
Но хорошее настроение Трентиона только усилилось, когда он улыбнулся в ответ. — Сначала я полагал, что это всего лишь комментарий о доверии. Но потом я начал понимать, что это критика режима правительства Копейщика с использованием странных примеров. Но чем больше я в это вчитывался
В порывах возбужденной речи Трентион начал объяснять содержание свитка, разворачивая его, чтобы указать на каждую часть по мере того, как он до нее доходил. И по мере того, как он это делал, лоб Рендидли хмурился.
В истории Золана было 6 Аватаров , которые жили в согласии. Среди них было два дьявола и четыре ангела. Первоначально было более 20 Аватаров, но великая война потрясла их, столкнув ангелов с дьяволами. После этого оставшиеся решили позволить войне прекратиться. Из-за природы Аватаров рост остановился бы без войны, но народы были бы в безопасности.
В это время мира один из ангелов и дьяволов сблизились и полюбили друг друга. Это, как полагал Золан, было величайшей ошибкой, ибо никакие рациональные решения не могли быть приняты, когда разум был затуманен.
Мир продолжался до тех пор, пока мир не был опустошен медленным потреблением без нынешних источников . В этой пустоте умер один из двух влюбленных. Такова была любовь выжившего Аватара, что он горевал сто лет. После этого его сердце было разбито, когда он увидел страдания народа умершего.
Во имя его этот Аватар вновь раздул пламя войны. Аватар владеет длинным прутом из черного железа и носил плащ тьмы. Перед этим Аватаром никто не мог устоять, и в своем горе он смог, наконец, объединить мир под одним знаменем, с одн