им именем.
Но дешево купленный мир легко разрушить. Два ангела выступили против нового порядка, а один его поддержал. Один дьявол решил остаться нейтральным, довольствуясь тем, что остался в своем самосозданном раю.
Аватар выиграл ту войну и назвал себя своим окровавленным инструментом. Его будут называть Копейщиком.
— Стоп, — сказал Рэндидли, поднимая руку. — Это ?
— Так не называется, но кажется весьма вероятным, что это биография Копейщика, написанная современником, — сказал Трентион со сверкающими глазами. — Я не уверен, что означают ангелы и дьяволы, но возможно, это отражает их стиль руководства?
Рендидли ничего не сказал, но в душе у него все завертелось. Аватары могли быть общим термином для описания Чемпионов и Немесаев, или даже терминологией, используемой в более ранних когортах. Это также может быть ключом к тому, как активировать Бедствия, потому что казалось, что они позволили миру где-то там остановиться.
Казалось, что произошла великая война между Чемпионами и Немесаями, что могло быть одной из причин. Было также упоминание об объединении мира
— Есть что-нибудь еще? — Рендидли поднял глаза и спросил. Взволнованный, Трентион продолжал объяснять текст О доверии . Но очень быстро Рендидли покачал головой. После того, как в трактате было упомянуто, что в центре внимания был Копейщик, текст быстро превратился в бессмысленную ерунду. Именно такой материал был бы бесполезен для расследования Рэндидли, и который Трентион с удовольствием поглощал.
Но того, что узнал Рэндидли, было более чем достаточно, чтобы дать ему несколько зацепок. И, казалось, это указывало на что-то крайне странное: Копейщик был либо Немезидой, либо Чемпионом. Возможно, именно поэтому проблемы возникли во время заключительных частей Второго Бедствия? Было ли невозможно для одного из них быть источником образа, который победит Второе Бедствие?
Но это тоже не имело смысла. Образ одержал победу над Вихтами: но, казалось, в последний момент Копейщик отделил образ от себя. Образы были оставлены лежать под паром, быстро затвердевая. Почему?
Почему?
Поговорив с Трентионом еще немного о других свитках, которые, по его мнению, были релевантны, Рендидли покинул глубокую часть Зала Стойки и направился к самому ядру здания, спиральному пандусу с изображениями.
Но когда он приблизился к входу, фигура прислонилась к стене, словно ждала его. Глаза Хелен вспыхнули, когда она окинула его взглядом сверху вниз. Осмотр был чрезвычайно тщательным и длился почти целую минуту. Наконец, она печально покачала головой и сказала:
— Ты не боишься меня видеть. Ты также не смущен и не зол. Это значит, что тебя не волнует бой. Хочешь заключить со мной пари?
Губы Рендидли скривились. Он был несколько удивлен ее словами, потому что они подразумевали, что она что-то поняла о его планах. Поэтому Рендидли промолчал и наклонил голову набок вопросительно.
После долгого вздоха Хелен сказала:
— Я ставлю на то, что я сильнее тебя. В будущем через год нет, вероятно, всего через шесть месяцев ты будешь выше того момента, когда я смогу с тобой драться. Но прямо сейчас я могу тебя сокрушить. Я не позволю тебе уклониться от этого, сдавшись сейчас.
Рендидли поморщился. Он действительно думал о том, чтобы сдаться в матче против Хелен. По правде говоря, наградой за турнир был только просмотр изображений во внутреннем святилище. Это, вероятно, полезно, но это ничто по сравнению с тем, чтобы понять, как защитить Землю от Бедствия. Это было даже менее важно, чем выявление и устранение нынешнего Второго Бедствия, которое наносит такой ущерб Теллусу.
На данный момент у него не так много конкретных способов решения этих проблем, но когда прибудет Шал, все изменится. Кроме того, Рендидли слышал, что в Хастам прибывает процессия с Севера. Некоторые старые лица появятся, и у них будут сила и знания, чтобы помочь ему. В какой-то момент казалось, что турнир только помешает.
— так на что ставим? — тихо спросил Рэндидли.
— Мы сражаемся в матче до тех пор, пока один из нас не проиграет. А затем победитель уступает, — сказала Хелен. Единственным светом в коридоре был свет факелов, и он освещал ее загорелую кожу в темноте. Ее большие карие глаза были устремлены на его собственные изумрудные глаза. — Если ты недостаточно силен, чтобы победить меня, Рендидли ты действительно думаешь, что тебе место откладывать этот турнир и пытаться решать более важные дела?
Несмотря на себя, Рендидли усмехнулся.
, начиная с !
Глава 702
Сказав всё, что хотела, Хелен ушла. К удивлению Рандидли, в его сердце появилось странное тепло. Было ясно по тому, как Хелен сформулировала вопрос, что она пыталась защитить его.
В некотором смысле, Рендидли полагал, что её беспокойство исходит из правдивого места. Конец Северного Регионального Турнира включал в себя бегство Рендидли от разъярённой Инкарнации Навыка. Даже с помощью Эйтона Тая Рендидли был ранен, хотя Хелен не знала степени этого ранения. Вспоминая агонию, которую он перенёс после этого, со своим сломанным Навыком
Рендидли передёрнуло. Без вмешательства Саймона было трудно сказать, смог бы он вообще восстановиться.
На этот раз враги, с которыми столкнулся Рандидли, были ещё более могущественными. Думая о волне разрушения, оставленной после Эйлвинда, Рендидли не мог не чувствовать давления. Мёртвые и сухие луга были не просто разрушены, они были наполнены глубоким образом жара, граничащего с паразитическим. На этом уровне жар выбеливал цвет и влагу из уязвимой земли, оставляя её дымящимися руинами.
Дело не только в разнице в характеристиках, понял Рандидли, глядя на разрушения. Что отделяло Рендидли от этого уровня силы, так это также устойчивость и ясность образа. Поэтому Рендидли знал, что ему нужно заглянуть в Зал Стоек. Может быть, он и не современный, но его будет достаточно, чтобы получить представление о том, чего могут достичь мощные образы.
Пройдя по обязательным богато украшенным коридорам, Рендидли прибыл ко входу в настоящий Зал Стоек. Там стояли двое странных типов послушников, которые глубоко поклонились, когда Рендидли приблизился. Дверной проём был широким и высоким, вырезанным из кости. Когда он приблизился, Рендидли остановился, но послушники оставались идеально склоненными в поясе, пока он колебался.
Честно говоря, казалось, что он мог сесть на них, и они бы не сдвинулись с места. Это, безусловно, преданность, хотя и кажется довольно бессмысленной. Пожав плечами, Рендидли вошёл в Зал Стоек.
Основная часть представляла собой широкую спиральную рампу, ведущую вниз. Она была достаточно широкой, чтобы по ней могли удобно идти в линию около тридцати человек. Наклон рампы был также чрезвычайно пологим, так что было легко просто думать, что идёшь по медленно изгибающемуся залу, а не по спирали, ведущей глубоко в землю.
Первое, что осознал Рандидли, это то, что он сильно недооценил размер Зала Стоек. Здание над настоящим Залом было огромным, но Рендидли предположил, что это потому, что организация, управляющая Залом, разрослась до смешных размеров. Но, возможно, если этот Зал действительно так велик, то только размещение достаточного количества людей, чтобы подметать здесь пол, займёт целую гостиницу
Затем Рендидли заметил маленькие алтари. Первый алтарь находился примерно в пятидесяти метрах вниз по Залу. Это была довольно простая вещь, каменный квадрат с тонкой и потрёпанной кисточкой, свисающей спереди. На вершине алтаря лежал диск из кристалла грязного красного цвета.
С сардонической улыбкой Рендидли подошёл к кристаллу. Именно поэтому он должен был форсировать этот вопрос и задавать вопросы о фактическом процессе этого места. И всё же, это не в стиле Рандидли. К тому же, никого не было рядом.
Эта мысль заставила Рендидли вздрогнуть. Если Зал Стоек такой огромный, почему он избегал людей?
Рендидли протянул руку и слегка коснулся кристалла. Мгновенно он почувствовал острое впечатление, заполнившее его разум. Там стоял смутный образ женщины средних лет, держащей копьё. Как будто она тащила большую кисть по холсту, она провела копьём вбок в воздухе. Мгновенно ветер завихрился и зажужжал, и тонкие диски бритвенно острого воздуха взорвались, отлетая от неё. От этого простого удара копья эти диски воздуха пролетели почти пятьдесят метров конусом перед ней.
Затем изображение остановилось. Рендидли отступил на пятки и нахмурился. Затем он снова коснулся кристалла.
Ещё раз женщина неподвижно стояла секунду, а затем целенаправленно провела копьём в воздухе. На этот раз всё внимание Рендидли было сосредоточено на том, как её, казалось бы, случайный удар копьём сумел вмешаться в воздушные потоки таким образом, чтобы вызвать такую реакцию.
К сожалению, казалось, что у Зала Стоек есть какая-то цель ограничивать доступ к изображениям здесь. Когда Рендидли направил всё своё внимание на рассматривание изображения, его зрение очень быстро затуманилось. Казалось, что медленное повторение изображения привело к тому, что его более глубокие моменты были утеряны.
И всё же
Выражение лица Рендидли было мрачным. Потому что, когда он посмотрел на это первое изображение, он увидел, что женщина не использовала никакой глубокой техники и не полагалась на характеристики. Она просто держала образ такой силы, что он искривлял мир.
Чем больше Рендидли смотрел, тем больше он убеждался. Это было легко упустить из-за нечёткости и перспективы, но у женщины не было наступательного образа, когда она двигалась. Вместо этого она держала очень простую концепцию: ветер острый.
Когда она повлияла на ветер таким образом, даже небольших порывов от движущегося копья было достаточно, чтобы выровнять пятьдесят метров шрамов в земле. Этот несравненно острый образ ветра сбросил эти маленькие жужжащие пилы воздуха, чтобы разорвать землю на довольно большое расстояние, выходящее за пределы того, что обычно было бы возможно.
Через некоторое время стало ясно, что Рендидли не получит больше от этого кристалла, поэтому он начал медленно идти вниз по спускающейся рампе. Целенаправленно он держал свои шаги ровными и редкими, чтобы он мог совершить короткую прогулку как перерыв, чтобы подумать об этом использовании образов. Не движение или атака, а удержание истины о мире как образ