Оба кивнули, и Рендидли исчез. Он взлетел к своему настоящему телу и связался с Ио и Йонной, а также с другими лидерами тех, кто принял его образ в Теллусе.
Очень быстро он получил их согласие, и они переместились в формацию вокруг него, которую указал Рандидли. Затем, с долгим вздохом, он углубился во множество рун, которые составляли то, кем он был. Там было все: Навыки, Характеристики, Душевный Навык, образы. все они сосуществовали, смешиваясь и переплетаясь.
За ними находился Перекресток Эфира, продолжающий наводнять его Эфиром. Он охотно подчинялся его командам, желая построить для него мир. Но Рендидли хотел не создать другой мир как таковой; он хотел принести другой мир сюда, в свое Душевное Пространство.
Он не собирался разрушать свой Душевный Навык и переделывать его. Он хотел помочь ему превратиться во что-то более полное и здоровое. И для этого необходимо было нечто большее, чем просто бросать в него энергию. Ему нужен был образ. Ему нужен был фокус, где мир родится внутри него, и идея для его формы.
Но помимо ментальной стороны вопроса, Рендидли нужны были три элемента, чтобы создать мир.
Первым было огромное море внешней энергии с физической стороны, чтобы его тело могло быть терраформировано во что-то, способное поддерживать мир. Просто мысль о деталях вызывала у Рендидли косоглазие, но он чувствовал, что это сработает с энергией, которую он разграбил у Врайтов.
Вторая вещь была самой простой: ему нужно было что-то, что стало бы физическим ядром его нового мира. Семя, рожденное из его пепельного образа, прекрасно подойдет. К тому же, оно медленно перекусывало другими образами, которые текли в него с его Перекрестком Эфира. Из всех образов, к которым у него был доступ, он был самым полным и сбалансированным.
Последнее, что нужно было Рандидли, — это еще одно огромное количество энергии со стороны Душевного Навыка, чтобы перевести жителей в физический мир.
Его потребность в энергии была настолько велика, что он не осмелился просто черпать ее из Перекрестка Эфира; была не только опасность потерять себя в энергии, но и потребовалось бы слишком много времени, чтобы ее собрать. Его Душевный Навык гнил изнутри. Все было потрачено на то, чтобы довести население его Душевного Навыка до этой точки. Им больше нечего было отдать.
Причина, по которой он выбрал этот путь, заключалась в том, чтобы спасти жизни тех, кто остался. Если бы ему пришлось ждать. ну.
Ему нужна была энергия внутри себя прямо сейчас. Но, технически, она не обязательно должна была исходить от людей его Душевного Навыка.
Покачав головой, сознание Рендидли поплыло внутрь себя и почувствовало руны, которые создавали его Класс. Затем он медленно нашел свои различные Характеристики и Атрибуты. Взгляд Рендидли остановился на одном в частности.
Влияние Прародителя. От него нити связи распространялись наружу к нескольким различным Путям и Навыкам. Он даже вел к его текущему Пути.
Рендидли уже сделал этот выбор. Он отказался от своей роли божка, чтобы его Душевный Навык воспринимал как человека. Подобно Императору, он отказывался от влияния, которое он оказывал на свой Душевный Навык.
А взамен обретал силу.
— Разбейся для меня, — прошептал Рандидли.
Глава 813
— Сэр, Оракул движется. Направляется к берегу. К нам.
Платтон резко посмотрел на своего заместителя.
— Ты уверен?
— Абсолютно точно, — ответил тот. Он словно замялся, а потом произнес: — Вокруг больше ничего нет. В окрестностях только мы. Мы отправили разведчиков настолько далеко, насколько они могли добраться за восемь часов, но нашли только мертвых Врайтов и пустые пещеры.
Платтон все еще пытался понять, что именно происходит. Неужели странное построение, которое создал Рандидли, действительно уничтожило Врайтов? Это ужасно. И несколько унизительно, что многолетняя война могла быть решена за один день.
Но не оставалось ничего другого, кроме как поверить, ведь он сам был свидетелем этого.
Вздохнув, Платтон махнул рукой в воздухе.
— А войска под командованием сэра Гончей ?
— По большей части все еще небоеспособны. Ио прислал гонца, сообщившего, что они справляются с последствиями чего-то. С тех пор они все сбились в кучу. Насколько мы видим, около половины без сознания. Остальные выглядят так, будто совершили двойной марш-бросок без сна. Но они просто стоят там.
Платтон хмыкнул. Типично. Рендидли заперся в себе, а кто-то, с кем Платтон не в силах справиться, спешит к их местоположению.
И все же, несмотря на то, что Платтон знал, что должен чувствовать, уголки его рта поползли вверх. Они победили. Несмотря на то, что может означать внезапное приближение Оракула, они победили. Врайты повержены. Возможно, лишь на короткий срок, пока они не оправились от этого удара. И, возможно, лишь на небольшой территории; кто знает, какой в итоге оказалась область действия странного ритуала. Рендидли был очень расплывчат в деталях.
Но они победили.
— Да пошло оно все к черту, — тихо пробормотал Платтон.
Его заместитель, уже собиравшийся покинуть комнату, остановился.
— Вы что-то сказали, сэр?
Платтон покраснел.
— У нас есть работа. Давайте приступим к ней; начните подготовку к приему Оракула.
Аллика смотрела на спину Рейта после ухода Рандидли. Они оба медленно начали обрабатывать свои раны.
— Ты все это время знала, что он Прародитель?
Рейт улыбнулся и продолжил перевязывать плечо.
— Конечно, нет. Но нашему богу не полезно знать все наши секреты. Так он не будет нас недооценивать в будущем.
Поджав губы, Аллика сказала:
— ты хочешь сказать, что так у него не будет твердой хватки реальности.
— Ах, превратности божественности, — заметил Рейт с искренней нежностью. Затем он покачал головой. — Но Рендидли должен научиться одеваться соответственно. Сейчас же он всегда босиком. Неужели быть богом так сложно, что он не может найти времени, чтобы посетить сапожника?
Аллика открыла рот, чтобы ответить, но ее остановил приглушенный грохот, прокатившийся по пещерной системе вокруг них. После этого наступила секунда тишины, когда Аллика и Рейт с тревогой посмотрели друг на друга. Если бои наверху достигли такой степени, что это вредит структуре пещер
При всей их силе тонна камней, упавшая на них, была бы слишком, чтобы похоронить их заживо.
Но затем Рендидли возник рядом с ними.
— Быстро, идите сюда. Пора двигаться дальше. Это место ну, оно используется для подпитки перехода.
Прежде чем кто-либо из них успел осознать это заявление, вокруг Аллики и Рейта появился странный пузырь. Он был в основном полупрозрачным, но по краям, казалось, имел синий оттенок, который окрашивал воздух вокруг них.
Рендидли стоял в центре пузыря с Рейтом и Алликой, его глаза светились изумрудом, когда пузырь взмыл вверх прямо в толстые стены пещеры. Вместо того, чтобы пробиться силой, казалось, что пузырь уничтожает стены напрямую; они даже не оставили следа пепла, когда они взмыли к поверхности.
Когда они вышли на уровень земли самой нижней Земли, небо было покрыто густыми тучами, которые зловеще грохотали, а садящееся солнце окрашивало их в оранжевый цвет. Холодный ветер дул по бесплодным землям, унося перекати-поле и многие палатки, используемые в качестве домов теми, кто не входит в высший эшелон Процессии.
Рендидли хмыкнул.
— Теперь начинается чертовски трудная часть. Господи, переезды — отстой.
Он закрыл глаза, даже когда пузырь, в котором они плыли, замедлился до ползания под грохочущими облаками. Аллика открыла рот, чтобы задать вопрос, но передумала. Казалось, Рендидли был чем-то занят. Поэтому она повернулась к Рейту и увидела, что он тычет в пузырь копьем.
— Прекрати это, — прошипела Аллика. — А что, если он лопнет?
— Хм, ты думаешь, я бы стал тыкать второй раз, не проверив сначала? Невозможно, — ответил Рейт с печальным покачиванием головы. Словно для демонстрации своей точки зрения, он прижал копье к пузырю и заставил пузырь растянуться с поразительной эластичностью, чтобы покрыть лезвие копья, высунутого сквозь него. За исключением затронутой области, он оставался совершенно прочным.
Аллика снова закрыла рот. На этот раз с такой силой, что ее зубы щелкнули друг о друга. При всей своей способности Рейт иногда был на удивление беспечен.
Затем взгляд Аллики зацепился за что-то, приближающееся к их позиции: еще больше пузырей.
Тысячи пузырей.
Десятки тысяч. Вся Процессия, поднятая группами от двух до десяти человек, быстро поднималась к их позиции.
— Что происходит? — прошептала Аллика.
— Мы натворили дел в этом мире. Но многому научились, и это определит то, кем мы будем в будущем, — объявил Рандидли. Он снова открыл глаза, и яркость его радужек была такова, что ей пришлось отвести взгляд от его прямого взгляда, быстро моргая. — Поистине, я многому научился на этих семи Землях. Но я не могу поддерживать это. Не так.
— Ты покидаешь этот мир? — Рейт нахмурил брови. — Ты не можешь его исправить?
Аллика наблюдала за людьми в пузырях. Несмотря на их относительную безопасность, каждый человек, которого она видела, казался раненым и изможденным. Они обхватывали себя руками и испуганно озирались на пузыри, которые уносили их прочь. Это были люди, которые многое выстрадали; теперь все они задавались вопросом, какую новую трагедию предвещают эти пузыри.
— Я мог бы, — признал Рандидли. Свет в его глазах потускнел. Он моргнул и вздохнул, и вдруг стал очень похож на молодого человека, который медленно проигрывал гонку с усталостью. — Но если бы я это сделал, мы бы снова и снова сталкивались с одними и теми же проблемами. Я не могу управлять миром; я не готов быть богом. У меня есть свои битвы.
— Против кого? — спросил Рейт. Но Рендидли не ответил.
Вместо этого взгляд Рендидли устремился вверх, и пузыри потекли, как река, в облака. Они врезались в задымленные оранжевые облака, как карета, проносящаяся сквозь толпу голубей; волна облачного вещества выплеснулась наружу и потекла волной перед ними. Внутри преломленный свет от заходящего солнца был еще более интенсивным. Огненно-красные и горчично-желтые цвета образовывали странный контраст с синей молнией, которая змеилась туда-сюда.