В глазах Шала мелькнула ярость, которую он с трудом сдерживал. Копейщик чуть не рассмеялся; дурак был в ярости на него. Вероятно, из-за манипуляций, которые Копейщик использовал, чтобы довести их всех до этого момента.
Но гнев был полезен. Это отличный мотиватор. Копейщику это было хорошо известно; он был зол шестьсот тридцать два года.
С тех пор, как Система забрала тебя у меня, Этэ .
— И что? — спросил Шал сдавленным голосом. Его лицо исказилось в посмертную маску, поскольку человек явно изо всех сил старался не смотреть в упор. — Кто еще должен умереть
Словно по команде, в нескольких кварталах от них произошел взрыв. Ударная волна сотрясла здание. Тут же с лица Шала схлынула кровь. Шепотом он сказал: — Не нужно впутывать ее.
Копейщик едва удержал улыбку на лице. Какая-то часть его хотела сказать Шалу, что Румера — это всего лишь часть его собственного Копьеисточника, которая неожиданно обрела разум. Просто чтобы увидеть выражение лица Шала. Но этот импульс тоже был подавлен.
Сначала Копейщик пришел в ярость, когда узнал, что Копьеисточник не был украден, а, похоже, обрел разум и ушел. Было облегчением, что его не предают, но это также наполнило его страхом, что воплощения снова распространят его образ по всей земле. Это разрушило бы сотни лет работы.
Но когда он понял, что ему все равно нужно использовать свои собственные образы, чтобы быть проигравшим в этой битве, он признал полезность Копьеисточника. Он быстро наделил силой тех, кто вступал с ним в контакт. Особенно таких дураков, как Сило, у которого не было и половины того боевого опыта и чутья, что были у Шала. Таким образом, это был легко убиваемый злодей.
При всем при этом Копейщик боялся позволить Шалу общаться с Румерой. Но это послужило удобным рычагом для принуждения к конфликту сейчас.
— Беги навстречу судьбе, мальчик, — прошептал Копейщик, в то время как Шал выпрыгнул в окно и бросился к зданию, в котором ждала Румера.
— Ты должен отпустить меня, — ровно сказал Рэндидли, глядя на Оракула. Она была слабым местом этой парочки. Если бы он мог убедить Оракула
— Невозможно. Ты — непредсказуемый элемент. Ты только создашь трудности, — сказал Версо, качая головой. — Ты молод и нетерпелив. Это известно. Но все же
— Ты был прав насчет того, что меня предали, — сказал Рендидли с гримасой на лице. — Ты просто не понял, кто меня предал. Это всего лишь теория, но ты должен выслушать. Если я прав эта битва пойдет не так. Кто-то украдет гром у Шала. Кто-то, кто является экспертом в краже грома.
Шал представлял десятки ужасных образов, когда мчался спасать Румеру. Ее тело корчится, кровь капает с ее губ, ее конечности сломаны и изуродованы, ее глаза мертвы и пусты, ее волосы вырваны с корнем
Ни один из них не подготовил его к тому, что он обнаружил, когда прибыл на место битвы.
Румера сидела, бледная, но невредимая, у остатков разрушенной стены.
В центре комнаты стоял Сило, покрытый ребристой костяной броней, с мощной завесой тьмы, клубящейся вокруг него. Ужасные когти формировались и рассеивались так же легко, как чешуя рыб, мелькающих на мелководье океана. Но даже сквозь эту густую, приторную черноту было видно яркое пятно цвета: из груди Сило торчала малиновая игла.
С пустыми глазами Сило соскользнул с копья, и кровь хлынула из зияющей дыры в его груди, затопив маленькую квартиру. Над ним стояла Азриэль с цвета слоновой кости волосами и огненными глазами. Пара ярко-красных лент тянулась от каждого бедра на ее кожаной броне, обвиваясь за ней.
Неумолимым потоком тьма перетекала по копью Азриэль от Сило в ее тело.
Она ухмыльнулась Шалу. — А здесь Хелен сказала мне, что он уже мертв. Глупая девчонка. Не волнуйся, Шал, я буду гораздо тщательнее.
Глава 819
Офелия резко вскинула голову, когда шепот Копейщика нарушил их ожидающее молчание.
— Как это возможно — прошептал Копейщик, глядя сквозь стену на поле боя, где решались все их судьбы. Впервые за время их долгих отношений учителя и ученицы Офелия услышала в голосе Копейщика страх и смятение, что наполнило её едва сдерживаемой паникой.
Копейщик никогда не терял контроль. Он был Копейщиком. Он был
— Что такое? — спросил Эйлвинд. Офелия тут же прокляла и благословила его, потому что та же паника в её груди хотела потребовать ответа на этот вопрос, и в то же время хотела притвориться, что она никогда не слышала этого проявления эмоций, и то, и другое одновременно.
— Я не знаю — Копейщик опустил голову. От гримасы страха на его лице Офелия с облегчением увидела, как оно сменилось яростным размышлением. — Это должно быть невозможно. Сайло был убит третьей стороной дуэль за Вознесение ещё даже не состоялась. Вся наша работа и снова один из наших избранников провалился, даже не дойдя до финиша. Чёрт возьми. СНОВА!
— Как это возможно? — услышала Офелия свой собственный вопрос.
Эйлвинд хмыкнул и пожал плечами. — Ну, у нас уже есть Шал. Мы можем просто обучить другого, чтобы он достиг этого Уровня. Это займёт время, но
— Глупец, — резко сказал Копейщик, одарив Эйлвинда острым взглядом. — Так много мира было потеряно, чтобы создать ту силу образа и опыта, которую Шал впитала за последние два года. Мы сожгли наши ресурсы, чтобы достичь этой точки. Теоретически это возможно, да, но энергия этого мира
Взгляд Копейщика устремился вверх. Его глаза метались из стороны в сторону, словно читая жизненную энергию самой Теллус в небе. Затем его выражение лица превратилось в мрачную ненависть.
Чтобы доказать, что она понимает Копейщика, Офелия повернулась к Эйлвинду и тихо сказала: — Теллус застряла на полупути, на полпути к завершению Второй Катастрофы. Таким образом, мы перестали получать относительно чистую энергию, которой Система питала нас, чтобы мы выросли до этого уровня. Мы доказали себя выше этого. Так что теперь
— Но мы же однажды сюда добрались, разве нет? Почему мы не можем сделать это снова? — упрямо сказал Эйлвинд. Он скрестил руки на груди. — Мне не нравится это пораженческое отношение.
В этот момент ярость Офелии не знала границ. Она украдкой взглянула на Копейщика, чтобы проверить, разделяет ли он её возмущённое неверие. Если бы это было так, Офелия убила бы Эйлвинда. Но, похоже, Копейщик был отвлечён собственными мыслями, размышляя о том, как двигаться дальше. Поэтому Офелия могла только стиснуть зубы и повернуться обратно к Эйлвинду.
— Мы уничтожили многие собственные образы Копейщика, чтобы сделать это, — стараясь сохранить ровный тон, Офелия, по крайней мере, могла встретить взгляд Эйлвинда обжигающим взглядом. — Это была неэффективная сделка. Кроме того, мы в основном пытались отчуждать наши собственные образы, чтобы их теоретически можно было использовать в качестве топлива. Но, поскольку мы были так близки к успеху, мы снова начали использовать наши образы. Это было глупое решение. Я сожалею, что не послушала Версо. В связи с этим на подготовку к уничтожению этих образов потребуется гораздо больше времени.
— Чего я не понимаю, — внезапно сказал Копейщик, — так это того, как это возможно. Азриэль — 57-й уровень. Я чувствую это в воздухе, даже если она сейчас растёт в Уровне. Сайло достиг 98-го. После того, как он поглотил Румеру, он должен был стать 99-м Уровнем, который нам нужен. Даже на 98-м Уровне Навык, который он получил на 90-м Уровне, должен был дать ему преимущество, с которым Азриэль не могла сравниться. Как она могла победить его?
Если странный, потерянный шёпот Копейщика наполнил Офелию паникой, то голос, заговоривший сейчас, окатил её ледяной водой.
— Возможно, аватары твоего Копейного Источника были разработаны со слабостью, о которой она знала?
— Ты ! — прошипел Копейщик, когда хлипкая деревянная дверь медленно распахнулась, открыв высокую фигуру, чьё лицо было скрыто густой тенью от плаща.
В голосе закутанной фигуры чувствовалось веселье. — Давно не виделись, Авто Рах. Как поживаешь? Разочарован? Побеждён? Сломан?
— Сам изначальный Автократ, ползает на брюхе, чтобы встретиться со мной, скрываясь под маской, — прошипел Копейщик. — Значит, это дело твоих рук?
— Всё это было делом моих рук, хотя я удивлён, как ловко ты парировал мои предыдущие попытки уничтожить твою глупую игру, — закутанная фигура пожала плечами. — Ну, теперь это не имеет значения. Всё кончено. Ты проиграл.
— Если ты думаешь — начал Копейщик, но осекся на полуслове, когда плащ вокруг незваного гостя взорвался, обнажив большое аметистовое тело, которое было низко к земле и слишком большим, чтобы быть на самом деле заключённым в плащ. Но как только глаза Офелии попытались осознать огромную кристаллическую форму, которая появилась, возле крыши возникло размытое пятно.
Забавно, подумала Офелия, что даже Копейщик не понял, что происходит, достаточно быстро. Единственным в комнате, у кого хватило присутствия духа, чтобы двинуться, был Эйлвинд.
Эйлвинд взревел и подпрыгнул вверх, подняв своё копьё. Мгновенно волна жара вырвалась из него, чтобы обуглить и опалить стены и потолок. Двигаясь молниеносно, Эйлвинд встретил размытое пятно.
Хрясь!
У Офелии перехватило дыхание, когда мгновение времени, последовавшее за этим резким треском, врезалось в её зрение.
У Эйлвинда, вставшего между аметистовым скорпионом и Копейщиком, было отсутствующее выражение лица. Его копьё было сломано; невероятно острый хвост скорпиона пронзил его насквозь и проник в грудную клетку Эйлвинда.
Офелия стояла, застыв от шока, что оба двигались так быстро. И что сразу стало ясно, что острая как бритва игла на кончике хвоста скорпиона выпустила какой-то смертельный яд в тело Эйлвинда. Через секунду его глаза померкли, и Эйлвинд повалился набок.
— Хм, какая жертва. Стал бы он действовать так же храбро, если бы знал, сколько жертв ты потребовал от копейщиков Теллус, Авто? Если бы он знал, что ты сделал, чтобы победить меня в первый раз?
Копейщик проигнорировал скорпиона и разбил стену за собой. — Офелия, двигайся. Мы должны отступить и перегруппироваться. Пока мы не поймём ситуацию