Когда они подошли, их тут же окружили. Не из-за Рандидли, а из-за Рейта. Его тут же засыпали вопросами об обелиске, планах по созданию здесь постоянного поселения и о том, когда будет активирован обелиск.
Рейт сделал вид, что ничего не слышит, и спокойно пошел вперед, заставляя группу отскочить в сторону, чтобы не быть затоптанными. Удивленный, Рендидли последовал за ним.
В конце концов они подошли к самой большой палатке, и только тогда Рейт обратился к группе. — Пошлите ко мне Талима, Грема и Эулию. Мы активируем обелиск в течение часа.
Затем они закрыли полог палатки, и Рейт потер шею. — Мне больше нравилось, когда не я был настолько впечатляющим, что вокруг меня собирались толпы. Давление быть влиятельным Я скоро сломаюсь под его тяжестью.
— Не будь драматичным, — огрызнулся Рандидли. — То, что ты чувствуешь, скорее всего, просто старость.
— Ха, это ты говоришь? — огрызнулся Рейт в ответ. — Сколько тебе лет, в конце концов? Видеть зарю мира это, должно быть, было то еще зрелище.
Рендидли беспомощно покачал головой, с учетом разницы во времени, этот спор станет в значительной степени семантическим. Вместо этого он спросил: — Ты действительно собираешься активировать обелиск сейчас? Я был бы рад посмотреть, но
— Собираюсь, — подтвердил Рейт. — Не из-за тебя, а потому, что мы должны знать, что происходит с туманом в окрестностях, когда активируется обелиск. Мы ожидаем, что он отгонит туман, но это всего лишь предположение, основанное на отсутствии тумана вокруг первого обелиска. Туман можно медленно отогнать тщательным исследованием, но этот процесс очень медленный. Кроме того, новый вариант Класса может привлечь больше людей в Носители Факела. Дополнительная территория, очищенная от тумана, конечно же, привлечет, если это произойдет.
Как по команде, полог палатки открылся, и в нее вошли три фигуры. Из этих троих Рендидли узнал двоих: Талим был братом Аллики, а Грем был угрюмым Монстром, которого Рендидли часто подслушивал, когда он жил в Картаке. Третьей была Ткачиха с сияющей хитиновой оболочкой, которая была довольно красива в своем кремовом цвете.
Рейт лениво указал на троих. — Выбор довольно прост. Талим — крепкий воин. Класс, ориентированный на бой, был бы полезен, я думаю. Аллика больше склоняется к Грему. Он ремесленник и плотник, что, надеюсь, даст нам больше возможностей для строительства городов и стен. Монстры оказались большей проблемой, чем мы предполагали.
Рендидли кивнул. Оба варианта были понятны.
— И наконец — Рейт несколько долгих секунд изучал Ткачиху, Эулию. — Эта — последовательница Женщины со Шрамом. Она может использовать Ману для вырезания странных символов на всевозможных веществах. Это признаюсь, полезно, но не решит ни одну из наших краткосрочных проблем.
Сердце Рендидли забилось быстрее, и он приподнял бровь. Неужели она действительно жива? — Женщина со Шрамом?
Рейт оскалил зубы. — Ты должен признать, что сохранять имя Королева Когтей было не лучшим вариантом, верно? Количество людей, которых она убила ну, в общем. Ее небольшой роли сейчас для нее достаточно. И нельзя отрицать, что она полезна.
К своему удивлению, Рендидли почувствовал вспышку облегчения. Лукреция жива. Все знания, которые она собрала вместе с ним о гравировке и Системе, не были потеряны!
Но затем он сосредоточился и рассмотрел три варианта, представленных перед ним. Талим подозрительно смотрел на Рандидли. Лицо Ткачихи Эулии было довольно загадочным для Рандидли; он не мог понять, о чем она думает. А Грем просто угрюмо смотрел прямо перед собой, как будто все это к нему не имело никакого отношения.
Почесав шею, Рендидли наконец сказал. — Грем, вероятно, лучший вариант. Любой, кто уже хотел сражаться, вероятно, уже находится в Носителях Факела. Боевой Класс мало повлияет на людей. И я видел город хижин, возникший из ниоткуда; вам нужна группа людей, которые умеют строить. И это даст людям, которые хотят помочь, но недостаточно смелы, чтобы сражаться, возможность внести свой вклад.
Рейт кивнул, и очень быстро церемония была завершена. Рендидли не был уверен, чего он ожидал, но активация обелиска была довольно не впечатляющей. Грем подошел к нему и положил руки на внешнюю поверхность. Через несколько секунд кристалл на вершине начал светиться ржаво-красным цветом. Внешний вид обелиска изменился на серовато-серый.
Грем объявил, что получил Класс Каменный Певец , и тут же продемонстрировал, спев потрясающе впечатляющим баритоном, заставив камень под его ногами медленно подняться в низкую платформу.
Это было довольно медленно даже по стандартам строительства старого мира, заметил Рандидли, но он знал, что это улучшится с повышением уровней Навыков и Характеристик. Эти люди были такими новичками в Системе. У них было столько возможностей для роста.
Как и предсказывалось, около двухкилометровый круг пространства был очищен от тумана. То, что открылось, было довольно мрачным и негостеприимным горным хребтом, но Рендидли было невероятно забавно наблюдать за реакцией Грема на новую окружающую землю.
— Хм, — сухо сказал он, выбравшись из туннеля на землю и оглядевшись. Это не была улыбка, которая тронула его губы, но на секунду показалось, что глубокие морщины на его лице исчезли. — Напоминает мне дом.
Впоследствии он немедленно приступил к строительству Крепости Одиночества, в которой собирался проводить время, изучая свои новые (Навыки).
Рейт горестно вздохнул:
— Не думаю, что он собирается просто строить дома для людей
Рендидли усмехнулся и покачал головой:
— Полагаю, что нет.
Глава 824
Рендидли нашёл Лукрецию перед могилой.
Одной из причин, по которой город вокруг первого Обелиска был таким переполненным, было то, что все почти сразу же согласились с тем, что часть территории, очищенной от тумана, необходимо использовать как кладбище, чтобы оплакать кончину столь многих, кто умер за последние несколько лет. От короля до нищего, каждый потерял кого-то.
Было несколько предприимчивых людей, которые вырезали причудливые надгробия за медную монету, но среднестатистический гражданин просто рубил деревья и выцарапывал имена своих близких на досках. Ряды неровных и разномастных могил извивались странными диагоналями друг через друга, пока не образовывали странные, сложные узоры скорби.
Тихо Рендидли встал рядом с Лукрецией и посмотрел на могилу. Она была маленькой, но сделанной из камня. Стороны были испещрены светящимися рунами, которые, как понял Рэндидли, очень затруднили бы разрушение камня. На лицевой стороне простыми буквами было написано имя Альта Баунти.
— Ты решила жить, — легко сказал Рэндидли. Ему было трудно скрыть счастье в голосе.
Лукреция кивнула, не отрывая глаз от могилы. — На самом деле это было не сложное решение. Меня привели сюда чувство вины, стремление исправить это. И после того, что случилось с Альтой. ну, я не думаю, что кто-нибудь скажет, что мне удалось исправить свои ошибки. Скорее, моя эгоистичная вина отравила весь твой (Душевный Навык). Если бы я не позволила Альте разгуляться.
— Мы все совершали ошибки. Теперь это место, где мы это исправляем, — перебил Рэндидли, не желая, чтобы Лукреция продолжала развивать эту мысль. Он слишком долго боролся с вопросом о том, мог ли он сделать больше. Затем, после долгого колебания, он добавил: — .Мне жаль о твоей утрате. Я знаю, как вы были близки.
— Интересно, какой яркой и красивой она была раньше. И как она медленно умирала и оставила. что-то там, носящее её кожу. Но это тоже была она. Никто не состоит исключительно из героических черт. У нас столько же частей анатомии злодея. — прошептала Лукреция.
Рендидли печально кивнул. Он слишком хорошо знал эту истину.
Лукреция кивнула. По её щеке скатилась слеза, которую она не потрудилась вытереть. Затем она повернулась к Рэндидли. — Я. следила за реальным миром, знаешь ли. Другие здесь не должны уметь этого делать, но из-за нашей связи я чувствую кое-что из того, что происходило наверху. Первый Распространитель начал двигаться, стремясь помешать Автократу достичь своих целей. Я думаю. у меня есть некоторое представление о том, что произойдет дальше.
Рендидли жестом предложил ей продолжить.
— Во время моего пребывания в качестве Умертвия вся работа Автократа по сотворению совершалась в его кабинете, где в центре комнаты стоит его вешалка для пальто. Это стальной столб, воткнутый в землю с такой силой, что фундамент был пробит этим ударом. Очевидно, это не просто вешалка для пальто; это был источник силы, который позволял ему возиться с Умертвиями. В связи с этим. у меня есть теория о том, чем это является на самом деле.
— Если это не вешалка для пальто. не то чтобы это имело значение. — медленно сказал Рэндидли. — Почему он вешал на неё пальто?
Лукреция слабо улыбнулась. — В этом, по крайней мере, я могу быть уверена: Копейщик ненавидел атрибуты власти. Ему было приятно настаивать на том, что ни один из Умертвий никогда не должен иметь влияния друг на друга. Только он будет ими руководить.
— Это не похоже на человека, который избегает власти, — заметил Рэндидли. — Это человек, который непочтителен и хочет всю власть себе.
Сделав пренебрежительный жест, Лукреция продолжила. — Однако вернёмся к моей теории. Известно, что Копейщик давным-давно победил первого Распространителя. Об этом знали даже Умертвия. Ходили слухи, что Копейщик победил первого Распространителя, уничтожив его сердце, поэтому Умертвия всегда должны мстить пользователям Копья. Поэтому я подозреваю, что это. сердце первого Распространителя лежит пронзенным под копьём Копейщика, образуя вешалку для пальто. Вот почему Копейщик оставался рядом с ним для своих экспериментов; сила вытекает из него и в комнату.
— И поэтому, если бы я был возрождающимся первым Распространителем. — медленно сказал Рэндидли. — Я бы бросился обратно в столицу Умертвий, чтобы попытаться вернуть своё сердце.
— Также помните, что Копейщик отсёк свои образы, оставив Восхождение наполовину завершённым, — ровно сказала Лукреция. Её глаза скользили по рядам неровных могил, наполненные сильной печалью. — Образы Копья стали Источником Копья, но какой бы образ ни был у Распространителя, он будет там, повреждённый, но сохранённый. Если бы они не были в рабочем состоянии, Копейщик никогда не смог бы контролировать Умертвий так, как он это делал.