твердыми. Он был из тех людей, от которых исходила физическая жестокость из-за его пристального взгляда, каким бы контролируемым ни были его движения.
От него также исходила опасность. Рендидли заставил свои мышцы, напрягшиеся от одного взгляда на Копейщика, расслабиться; он старался смотреть на Копейщика спокойно. Глаза Копейщика были темными и серьезными, а брови чрезвычайно густыми. Конечно, больше всего Рендидли поразило то, что он был одним из немногих людей на Теллусе, которых он видел без копья.
Ирония приподняла уголок рта Рандидли.
— Северный лагерь двигается. Следуя за Первым Пропагатором в Иклид, — наконец сказала Офелия, нарушив тяжелое молчание. — Почему? Почему они предали своих собратьев-копейщиков и последовали за монстром?
Молчание продолжалось. Копейщик посмотрел в окно и просто продолжал тереть большим пальцем об обломок дерева, который он поднял. Он уже был отполирован почти механическим жестом. Рендидли подозревал, что он заблестит и будет отражать свет, настолько он был изношен.
— Копейщик! — прошипела Офелия, которая, казалось, была на грани паники.
Рендидли заметил, что Оракул закатила глаза, а Версо презрительно посмотрел на Офелию, когда она говорила. Похоже, не только к нему они относились с пренебрежением.
— Мистер Призрачный Гончий.
Рендидли подпрыгнул, когда первые слова, сказанные Копейщиком, были обращены к нему. Плавно Копейщик повернулся и окинул его своим тяжелым взглядом.
— Не будете ли вы так любезны оказать мне услугу?
Улыбка Копейщика была скупой и холодной.
— Отправляйтесь к своему хозяину, Шалу, и пригласите его присоединиться к нам. Скажите ему, что его время с моим отродьем может подождать. Сейчас нам нужна его сила.
Рендидли задумался, не отказаться ли, но в конце концов кивнул. Потому что внезапно внутри него возникло что-то, что ему нужно было немедленно проверить. Чувство в груди было приторным и горячим, совсем не похожим на Пепельный Образ, с которым он сталкивался ранее. И если он собирался обратиться внутрь себя, чтобы исследовать себя, Рендидли не хотел находиться рядом с этими людьми.
Особенно с Копейщиком. Его опыт создания Врайтов и извлечения энергии встревожил Рандидли.
Рендидли также был несколько впечатлен тем, что Копейщик одной просьбой отпустил Рендидли для частных бесед, попросил Шала присутствовать и на время отвлек внимание комнаты от себя. Оракул, Версо и Офелия все злобно смотрели на Рандидли, желая, чтобы он поскорее ушел. Воистину, этот человек был большим мастером манипуляций.
Поэтому Рендидли кивнул и ушел, промелькнув по крышам Хастама. Медленно город восстанавливался. Но это мало что значило, если Эфир в мире скоро иссякнет.
Выйдя за пределы города, Рендидли остановился и создал для себя небольшой купол из корней. Молниеносно он нацарапал на растительной материи руны, которые блокировали бы любые Навыки Восприятия, пытающиеся следовать за ним. Затем он сел, скрестив ноги, и сосредоточил свое внимание внутрь себя.
Что-то было не так с рекой Эфира, идущей от Азриэль.
Рендидли заметил, когда прибыл в Хастам, что внезапно ее потребности в Эфире резко возросли, но не придал этому значения. Но теперь Эфир, который она брала у него, уменьшился вдвое по сравнению с ее предыдущим уровнем. И некоторые из смыслов, которые возвращались от нее
Они были мутными и опасными. Часть из них уже просочилась в его (Соулскилл), что заставило Рендидли поморщиться. Чего ему сейчас точно не хватало, так это новых проблем там. Щедрой рукой используя (Системное Вмешательство), Рендидли установил своего рода сеть , которая будет просеивать смысл, текущий к нему. Она не сможет уловить все, но, безусловно, очистит его довольно хорошо.
Кроме того, он послал нити огня и пепла, текущие сквозь смысл, который направлялся к Азриэль. Она могла и не чувствовать и не использовать его, но это послужило бы естественной защитой от этих искаженных образов насилия. Это было похоже на них, но саморазрушительная природа этих образов, как он надеялся, нейтрализовала бы худшее из этого и уменьшила бы давление на Азриэль.
Это, конечно, заставило Рендидли скрипнуть зубами; это были те самые образы, которые он чувствовал в Сило. И теперь Азриэль изо всех сил пыталась справиться с ними
Рендидли опустил купол из растений и бросился к месту, где находился Шал. Возможно, он был слишком беспечен в своем отношении к более широкой проблеме Теллуса. Сейчас на карту поставлен не только весь Теллус. Что бы ни происходило в Иклиде, это затрагивало Азриэль. Судьба мира, вероятно, важнее
Но эти изменения в Азриэль бесили Рандидли.
Не могло быть и речи о том, чтобы позволить плану Первого Пропагатора позволить Теллусу вознестись, если это произойдет ценой жизни Азриэль.
Через десять минут он нашел Шала. Как только Рендидли прибыл на ферму, Шал встал, словно ожидая его.
— Тебя прислали? Не то чтобы это имело значение. Я полагаю, Копейщик включил какую-то угрозу о Румере ?
Подумав об этом, Рендидли кивнул.
Шал вздохнул.
— Хорошо тогда. Давайте закончим этот фарс раз и навсегда.
— Подожди, — сказал Рандидли. Он долго и упорно думал об этом, и его тоже беспокоили отношения Копейщика с Румерой. Как только у него появилась идея решения, оставалось только предложить ее; он искал подходящие слова. — Есть кое-что, что я хочу дать Румере на всякий случай.
Глаза Шала были темными и злобными, когда он сканировал Рендидли на предмет каких-либо угроз.
— Этот подарок от тебя ?
Рендидли кивнул, надеясь, что Шал не задаст слишком много вопросов. В конце концов, Рендидли не был уверен, что произойдет, если он установит Эфирную связь с Румерой. Она действительно может быть такой, какой Копейщик считает ее; просто чем-то, что порождено его образами. Меньше, чем настоящий человек.
Когда Рендидли установит связь, он узнает. И он не думал, что сможет скрыть эту правду со своего лица после этого. Поэтому с узлом напряжения в груди Рендидли вошел в ветхую ферму, в которой они остановились.
Несмотря на то, что снаружи практически шла война, внутри было тепло и уютно. Рядом с пылающим огнем стояли два мягких кресла. Рендидли с удивлением отметил, что в комнате было всего по два экземпляра. Два свитка, два стола, два стула, две дымящиеся кружки.
Румера подняла на него затуманенные глаза, когда Рендидли вошел в комнату. Шал даже не стал объяснять; он просто прошел через проем в задней части и исчез в задней части дома.
И вот, запинаясь, Рендидли объяснил, что он делает. Румера моргнула.
— Если это сработает, я буду
— Свободна. Или не будешь зависеть от Копейщика, если ты все еще зависишь, — уточнил Рандидли. Затем он беспомощно покачал головой. — Не глядя на тебя, я не могу сказать наверняка. Я чувствую, что у тебя есть свой собственный Эфир, но
— Хорошо. Делай это, — сказала Румера. — Просто пожалуйста. Не говори мне, что произойдет. Я закрою глаза. Я я чувствую себя свободной. Я хочу сохранить это, даже если это всего лишь ложь.
И она сделала это, оставив Рендидли в замешательстве подойти к ней и положить руку ей на плечо. По какой-то причине он тоже закрыл глаза; это казалось уместным. Мягким прикосновением его навык (Эфирного Восприятия) проник в ее тело, разыскивая точку привязки, к которой он мог бы присоединить связь.
До сих пор он никогда не задумывался о том, что именно
Затем Рендидли ухмыльнулся, когда нашел ее и установил связь. Мне следует быть осторожнее с этим впредь, но ради тебя, Шал Я доверяю твоему вкусу .
После этого Рендидли и Шал тут же побежали обратно в Хастам. Шал даже не стал спрашивать, как прошел процесс, устремив взгляд прямо перед собой.
И когда он наконец заговорил, это было совсем на другую тему. Посмотрев на Рандидли, Шал сказал:
— Ты стал сильным. Но готов ли ты к этой битве?
Выражение лица Рендидли было мрачным.
— Возможно. Но я не думаю, что у меня сейчас есть выбор. Проигрыш будет означать, что вся эта смерть и жертвы ничего не будут значить.
Шал хмыкнул.
— Мне это не нравится. Даже сейчас мы не знаем, почему мы сражаемся. Мы танцуем под чужую дудку. Поединок, чтобы решить судьбу Теллуса мы не истинные игроки. Мы всего лишь пешки.
Рендидли ничего не оставалось, как согласиться. Шал явно был способен вознестись со своим образом, и Рендидли не хотел бы ничего лучше, чем помочь этому случиться. Особенно если то, что делал Первый Пропагатор, подвергнет опасности Азриэль. Но без противника с доминирующим образом Рендидли замолчал. Судя по словам Копейщика и тому, что он узнал от Улаата, Покровителя Пепла, источник образа не имеет значения. Просто необходимо, чтобы его сопровождал человек 99-го уровня, принявший Великий Путь. Но обеим сторонам нужен был
Великий Путь?
Улаат столкнулся с двумя образами и испепелил их. Дело было не в дуэли, а в превосходстве.
Но вполне логично, что ни Копейщик, ни Первый Пропагандист этого не знали. У них не было примера, который был у Рандидли. А Система искала мощный образ, а не части, которые могли бы точно следовать ее формуле. Так что, если Рендидли просто
Рендидли резко остановился. Шал замедлилась и повернулась, чтобы посмотреть на него. Рендидли изучал Шал, прежде чем заговорить. Потому что, если это должно было сработать, им нужен был не хитрый план. Им нужно было, чтобы Шал была самым могущественным существом на Теллусе. — Шал, у меня есть идея. Но чтобы она сработала, нам нужно немного подготовиться, прежде чем мы вернемся.
Глава 827
Копейщик надменно посмотрел на Шала и мальчика, когда те вернулись. Его взгляд скользнул между ними, подозрительный. Им потребовался почти час, чтобы вернуться, и, стоя перед ним, мальчик вытирал немного инея со своей кожи. Оба были довольно промокшими.
Затем Копейщик повернулся и посмотрел в окно. Волнами сыпал мокрый снег, пропитывая и замораживая Хастам. Похоже, погода наконец-то ополчилась на Теллус. Долгое лето, которым они наслаждались, закончилось. Неужели их и вправду могла так задержать погода?