Позади неё Короли-Ведьмы бросились к её спине.
Казалось, что блестящее копьё Эйтона превращается в металлический клюв, направляющийся к её груди.
И всё же.
Взгляд Офелии скользнул вбок к Копейщику. Он был столпом, на который они все опирались в поддержке. Даже сейчас он боролся с Первым Пропагатором. Он был самым сильным человеком, которого знала Офелия, но рядом с гигантским аметистовым скорпионом он казался таким маленьким.
Сдерживая слёзы, Офелия сосредоточилась на врагах перед собой. Копейщик научил её каждому приёму с копьём, который она знала. Он был её Мастером. И её первой и единственной любовью.
— Да пошли вы все, — прошептала Офелия. В воздухе вокруг неё образовался вал из камня, когда она заняла оборонительную позицию. Она чувствовала, как её сила воли истощается после создания стольких ярких образов, но она не могла позволить себе дрогнуть здесь. Поэтому она вложила всё в эту защиту. Эйтон, казалось, заметил это, но нисколько не замедлился.
Они столкнулись с волной силы, которая, к счастью, отбросила назад Королей-Ведьм, приближавшихся к ней сзади. Каменная гора её защиты содрогнулась, но устояла. Металлический сорокопут ошеломленно взвизгнул снова и отодвинулся, чтобы освободить пространство.
Офелия встретилась взглядом с Оракулом; они обе кивнули.
Обе женщины бросились к спотыкающемуся Эйтону. Эгиант заметил это, но Версо в основном сдерживал его. — Вы верите, что ветер может остановить солнце? Глупо.
Раздался приглушенный грохот, когда воющий ветер обрушился на бесконечный свет зари. Земля задрожала, но Офелия проигнорировала это. Им нужно было устранить эту одну угрозу, а затем они могли сосредоточиться.
— А-а-а-а!
Крик остановил её как вкопанную; это был Копейщик.
Обернувшись, Офелия увидела, что скорпионий хвост пронзил плечо Копейщика. Он тут же схватил хвост и отломил его, но это выражение боли на его лице.
— Офелия, это было сделано намеренно, — крикнула Оракул. — Тебе нужно сосредоточиться.
Офелия не обратила на неё внимания. Её сердце колотилось сильнее, чем когда-либо прежде. В пальцах покалывало от прилива свежей крови. Адреналин превратил её кровоток в гоночную трассу. Нет, не-е-ет.
Офелия оказалась рядом с ним быстрее, чем могла поверить. Образы казались такими простыми в этот момент. Всё приходило к ней в зернистых вспышках цвета. Первый Пропагатор не видел её или не реагировал на её присутствие. Он продолжал смотреть на Копейщика. Копейщик увидел её, и его глаза расширились.
— Офелия.
Она была одиноким камнем. Который катился вниз по горе. Что было всё, что нужно камню, чтобы вызвать катастрофу. Потому что импульс.
— .заимствуется из мира, — прошептала Офелия. — Ты научил меня этому.
Её копьё пронзило основание хвоста с запасом силы, а затем продолжило через тело Первого Пропагатора в нижней части живота, и, наконец, пригвоздило всё его тело к полу, когда она закончила удар.
Впервые Первый Пропагатор пронзительно закричал от настоящей боли. Его хвост скрутился и с силой ударил назад, а затем.
Эгиант нахмурился. Было странно, как сильно звук ломающейся шеи Офелии эхом разнёсся по залу. Особенно когда там было почти сто человек, пятеро из которых были самыми могущественными копейщиками в Теллусе, с дико сталкивающимися образами.
Её тело медленно вращалось в воздухе, казалось, легко паря, кувыркаясь и падая за колонну. Слегка покачав головой, Эгиант вернулся к текущей битве. Он пульсировал бесконечной силой солнца, и Версо был вынужден отступить перед ним.
Эгиант ухмыльнулся. Так и должно быть всегда.
Впереди Первый Пропагатор боролся с Копейщиком. Без хвоста и пригвождённый к земле, это была проигрышная битва. Даже когда он бил Копейщика когтями, Копейщик сцепил обе руки вместе и поднял их над головой, готовясь обрушить их вниз в сокрушительном ударе молота.
Эгиант фыркнул и отвернулся. У каждого своя битва. Ты сам по себе, монстр.
Битва перед ним быстро пошла на юг для противника без Офелии. Теперь, без отвлекающих мощных ударов Офелии, Эйтон начал оттеснять Оракула назад. Не было сомнений, что Оракул была сильна, но большая часть её силы исходила от контроля и отрицания. В конце концов, она использовала мощь океана в качестве основы для своих образов. Из всех присутствующих у Эйтона был самый маленький и плотный образ. Для него было детской игрой сопротивляться океанским течениям своим тяжёлым и острым телом.
Он прорезал воду, как будто был рождён для этого.
Что оставило Версо одного перед Эгиантом.
Ухмыляясь, Эгиант начал медленно идти вперёд, просто увеличивая силу своего образа. Солнце растягивалось и растягивалось, принося свой злобный жар и вес на всё вокруг. Короли-Ведьмы, которые подходили слишком близко, были раздавлены в кричащие кучи месива.
Но Версо выдержал, его изрезанное морщинами лицо скривилось в ненависти. — Ты, глупец. Если ты зайдёшь слишком далеко.
— Это мир достижений, — сказал Эгиант с печальным покачиванием головы. Он уже чувствовал нарастающее стремление к насилию в своём теле, но он не возражал. Он ждал своего часа почти 200 лет. По настоянию Копейщика он отвёз свою семью в дикие земли и попытался создать уникальный образ. И для чего? Чтобы его сын был сломлен махинациями других? — Что ещё есть, кроме победы? Нет цены, слишком высокой, чтобы заплатить за победу.
— Твой мир больше не будет миром, если это удастся. — прошипел Версо. Он уже потел, его образ медленно рушился перед величием солнца. — Теллус.
— Да, да, — махнул рукой Эгиант. — Меня не волнует, насколько. обдуманным стал этот мир. Всегда заботятся о том, откуда какой образ и почему. Скучно. Но это изменится после Вознесения. Тогда. всё, что будет иметь значение, — это сила.
Эгиант широко раскинул руки и ухмыльнулся, глядя на борющегося человека. — И кто могущественнее меня?
В этот момент Версо взорвался движением, как и подозревал Эгиант. Ветер поднялся с жужжащей злобой, прорезая волны солнечного света, которые производил Эгиант. Но Эгиант стоял на месте и ждал. Когда клинок пробивался вверх сквозь волны жара, он медленно ослабевал, пока не остался только наконечник копья.
Но выражение лица Эгианта было злобным, когда это копьё действительно пронзило его плечо. В атаке была упорная решимость, которая выдержала его злобную бомбардировку жаром и весом. Кровь капала с клинка на пол, почти мгновенно испаряясь в высохший круг.
Версо злобно захихикал.
— Это была ошибка, — мягко сказал Эгиант. Затем он сжёг человека до хрустящей корочки. Ухмыляясь, Эгиант повернулся и задумался о своём следующем порядке действий.
Глава 831
Эйден Дарк отшатнулся назад, вокруг него зловещим кругом лежали три дюжины мёртвых тел Королей Ведьм. Возле портала Шал был вихрем ударов копья, разрывавшим замедляющийся поток Королей Ведьм, проходивших через портал, чтобы помочь им в обороне. Но на данный момент от их помощи было мало толку.
Несмотря на потрясённое выражение лица Дарка, Рендидли всё ещё чувствовал в сердце слабый страх. Во-первых, не могло быть хорошим знаком, что через портал проходило так много Королей Ведьм. Рендидли не мог поверить, что у них было достаточно Королей Ведьм, чтобы отвлечь многих из них от битвы против Копейщика и его сил. Его работа распространилась и на этот связанный мир. Все Короли Ведьм были созданы за последние двадцать четыре часа.
Неужели Первый Распространитель сильнее, чем предполагал Рандидли?
Это усложнило бы ситуацию.
Вторая причина, по которой Рендидли почувствовал резкий приступ страха, заключалась в том, что его поток Эфира, текущий к Азриэль, начал иссякать; она больше не поглощала его. Стиснув зубы, Рендидли изо всех сил старался изолировать весь смысл, который он всё ещё получал от неё, и превратить его в свой собственный замкнутый шар, который он мог бы предоставить ей после того, как всё закончится. Но это всё равно не объясняло, почему она больше не черпает от него смысл.
С помощью образов, которые собрал Рандидли, она, надеюсь, сможет оправиться от ран, которые этот процесс нанёс ей.
Если она вообще сможет оправиться. Если её не сломает этот поток образов.
Им с Шалом нужно двигаться. Это занимает слишком много времени.
Шал оторвался от своей кровавой работы по уничтожению оставшихся Королей Ведьм и посмотрел на Рандидли. — Ты тратишь время, почему? Тебе нужна помощь?
Рендидли злобно усмехнулся; он не объяснил Шалу детали своего плана. По крайней мере, ту тяжёлую работу, которую Рендидли должен был выполнить. Но так было даже лучше. Некоторые вещи беспокоили Рандидли; это была одна из них. Даже если им нужно было спешить, это было бесполезно, если Рендидли не был готов. — Нет. Иди вперёд. Я закончу здесь, а потом продолжу путь, чтобы встретиться с тобой.
Кивнув, Шал ударил вбок и отбросил Короля Ведьм в сторону, а затем прошёл через портал. Рендидли успокоило то, что сразу после того, как Шал прошёл через портал, не произошло немедленного взрыва боевых звуков. Надеюсь, тогда поток Королей Ведьм на Теллус не является таким уж плохим знаком.
Осторожно Рендидли повернулся к Эйдену Дарку.
— Так убей меня, — горько сказал мужчина. Его глаза были красными, а руки дрожали. — Мне, конечно, приходилось выполнять такие задачи достаточно часто в моей работе. Я не боюсь этого. Я работал со смертью годами.
Есть ли смысл так позировать? — подумал Рандидли. Он поднял Акри, но несколько долгих секунд колебался, раздумывая, не отпустить ли мужчину.
Но затем Рендидли вспомнил убегающих Стиль, которых он встретил с Шалом. Они были холодными и прогнанными, преследуемыми такими же людьми, как этот. Фактически, если бы не случайная встреча Рендидли с ними, он никогда не смог бы стать таким компетентным в Гравировке Маны, каким он стал. И Рендидли знал, что ему ещё многому предстоит научиться.
Давным-давно он пообещал прийти на помощь, когда сможет.
Если вы всё ещё там это моя долгожданная помощь , — подумал Рандидли, вонзая копьё в сердце Эйдену Дарку. На лице мужчины были слёзы, и казалось, что он обмочился, когда произошла атака. Вздохнув, Рендидли позволил телу упасть на землю и отошёл на несколько шагов.