Первый бой был против трех человек, все из тридцать восьмого отряда Доннитона. Тихо Элен спросила, что означает нумерация, и ей сообщили, что это означает, что в городе есть тридцать семь групп по десять человек лучше, чем этот отряд. И это даже не включая тех, кто, по-видимому, достаточно силен, чтобы иметь свой собственный рейдовый отряд.
Вся система показалась Элен немного запутанной, но она предположила, что это просто обычные бойцы, а не элита. Поэтому она отнеслась к ним довольно легкомысленно.
Это было ошибкой.
Их построение было простым. У них было два воина с мечом и щитом и один заклинатель позади них. Хотя Элен сочла радиус действия меча чрезвычайно коротким, она не могла отрицать эффективность их довольно больших щитов. Когда начался бой, она сразу же насторожилась по отношению к заклинателю. Но целая минута прошла, пока он пассивно стоял в задних рядах, позволяя двум мечникам и щитоносцам выдвинуться вперед и оказывать давление на Элен под углом.
Они были эффективны и жестоки в своих ударах мечом, но за ними не было никакого образа. Элен смогла отбросить их без особых усилий. Однако все ее контратаки просто выдерживались и отражались широкой стороной щита. Щиту было до смешного легко выдерживать ее атаки, потому что навыки Элен были значительно ослаблены (Доменом) Рандидли.
Элен могла полагаться только на свои образы, чтобы усилить свои удары. Она почувствовала некоторую отдачу, но Из-за постоянной угрозы заклинателя Элен не хотела рисковать всесторонней атакой, чтобы попытаться прорваться.
Время тянулось. Очень скоро Элен потеряла терпение. Пора проверить их края. Она мощно набросилась на одного из двух бойцов ближнего боя.
У нее было достаточно сил, чтобы ошеломить его двумя мощными последующими атаками, но другой поспешил ударить ее щитом в бок. Ухмыляясь, Элен обогнула его и вышла из окружения этих двоих, так что они оказались в линии и не могли
— Молния!
Как только Элен оторвалась от бойцов ближнего боя, ожидающий заклинатель выпустил в воздух разряд кобальтового электричества. Инстинкты взяли верх, и Элен отскочила в сторону. Заклинание пронеслось мимо нее, оставив после себя запах озона. Когда она выпрямилась, то увидела, что два бойца ближнего боя приближаются к ней с мрачной целью.
(Домен) Элен взорвался наружу, и она использовала чистую скорость, чтобы проскользнуть между ними. С поднятым копьем она устремилась к заклинателю. Пока они продолжают вмешиваться, это будет почти невозможно
— Вспышка.
Почти секунду Элен не понимала, что происходит. Ее зрение было просто белым. Моргая, она вдруг поняла, что ее ненадолго ослепили. Она развернулась и отпрыгнула в сторону, чтобы избежать любой опасности, и врезалась лицом в щит. Когда она упала на задницу, плоский кусок металла ненадолго прижался к ее щеке.
Было так, так холодно, прежде чем он провел своим ледяным металлом по коже и отстранился.
Медленно Элен заставила свой взгляд сфокусироваться.
— Это считается проигрышем, — сказал Дозер. — Готова к следующей ступени?
Элен подняла руку и вытерла кровь, которая сочилась из ее носа.
— Да, черт возьми.
Если мир, созданный узором на снаряжении, был образом , которому должен следовать навык, то энергия и форма, которые Рендидли вводил в него дальше, были энергией . Без обоих навык не существовал бы и, следовательно, не мог бы расти. Только объединив и то, и другое, могло родиться что-то особенное.
Все вещи обладают двойственностью. Интересное кроется в деталях.
По мере того как Рендидли медленно обводил желаемую форму в узоре, металл начал шипеть и испускать пар. Нахмурившись, Рендидли протянул руку и осторожно ощупал (Мана-Гравюры), которые передавали энергию через снаряжение. Тут же он раздраженно зашипел: там был небольшой дефект, который позволял (Мане) вытекать.
Игнорируя нагретый металл, Рендидли скомкал низкоуровневый нагрудник в шар и бросил его через комнату в сторону мусорного ведра. Он бы попал в него, но отскочил от дюжины таких же скомканных неудач из его работы ранее в тот же день, которые уже были навалены в корзине.
Взглянув в окно, Рендидли убедился, что сейчас еще разумное время дня. Скоро будет время обеда, а это значит, что у него останется только один день, когда Рендидли придется сидеть на месте и работать над своей гравировкой. После этого он станет (Гончим-призраком) для жителей Доннитона.
Его успехи в гравировке были хуже, чем он ожидал. Успешность создания узора приближалась к 50%, но это была изначально ошибочная цифра. Потому что в каждом из его успехов были небольшие дефекты в однородности (Маны), которые приводили к утечке энергии и быстро делали любой предыдущий успех бессмысленным.
Напевая, Рендидли встал и подошел к своей наспех возведенной кузнице. Она была несложной, но ее было бы достаточно, чтобы нагреть и придать форму основным металлам, которые он добыл в Доннитоне. Недолго думая, он достал около дюжины фунтов железной руды и вывалил ее в печь.
Он нагрел ее быстро, полагаясь на свое (Возгорание Изумрудной Эссенции), а не на более естественный огонь. Он быстро понял, что тонкость его ощущений по отношению к гравировке значительно улучшается, когда она уже пропитана его образом, поэтому теперь он кует почти исключительно с помощью животворного изумрудного огня.
Это делало кузницу несколько жуткой, но все еще можно было видеть, как только привыкнешь к окраске.
У Рендидли появилась еще одна мысль, но он еще не проверил ее. Возможно, часть причины, по которой он так плохо чувствует недостатки однородности, заключается в том, что он не понимает узор, который использует, так же хорошо, как следовало бы. Это были самые простые шаблоны, приведенные в тексте, но реальность показала, что у него еще нет необходимого тонкого прикосновения для такой работы.
Этого можно было достичь только со временем. Но Рендидли подозревал, что, как и ковка с помощью этого огня немного помогает, опора на его собственные образы для создания узора также даст ему преимущество.
А это означало, что у него есть кратчайший путь если, конечно, не обращать внимания на обременительную перспективу создания масштабируемого узора из одного из его образов Кроме того, тогда не было бы никаких доказательств того, что такое возможно. Это, по крайней мере, было гарантировано этими шаблонами из книги в кожаном переплете.
Закаляя новоиспеченную партию нагрудников, Рендидли задумался о возможности создания своего собственного узора. Из всех его образов легче всего масштабировать, вероятно, саму (Изумрудную Эссенцию). Огонь и хаос. Пепел как образ было немного трудно определить. (Фантом Копья) и (Древо Иггдрасиль) показались ему слегка слишком сложными.
Конечно, (Возгорание Изумрудной Эссенции) — это не просто огонь. Но Рендидли казалось, что выделение образа только в огненную часть было бы самым простым вариантом, который он мог бы сделать. Оттуда.
Рендидли вышел на улицу и расчистил небольшой участок травы и растений. Затем на земле он начал слегка набрасывать простой узор для образа. Два зеркальных языка пламени, склоняющихся друг к другу, бесконечно повторяющихся.
Несколько раз он стирал то, что сделал, и начинал заново, и были моменты, когда его поражала внезапная перемена, которую ему нужно было внести в образ. Поэтому он медленно стирал все и начинал заново, вдыхая жизнь в узор.
Снова и снова он стирал и переделывал его. С каждой итерацией следующая складывалась немного быстрее, немного четче, но всегда немного не то.
Солнце медленно скрывалось за горизонтом, но Рендидли не возражал; то, что он делал, создавало мир. Он не должен беспокоиться о времени, потраченном на развитие мира.
Чем больше он работал, тем глубже опускалось солнце и тем больше небо меняло цвет с голубого на бордовый, а затем, наконец, на синевато-лиловый. Продолжая изучать и переделывать узор, который он кропотливо рисовал в грязи, Рендидли протянул руку и почувствовал тех людей, которых он привел с собой с Теллуса.
Их образы текли сквозь его пальцы и на землю, вырезая мир. От них он почувствовал их горячую веру в огонь.
Когда свет неба померк до такой степени, что стало трудно уловить ощущение того, что он делает, Рендидли смастерил факелы из плетеной травы и поджег их (Возгоранием Изумрудной Эссенции). Под светом, породившим узор, все это, казалось, покачивалось и танцевало.
Какая-то часть Рендидли понимала, что происходящее не имеет логического смысла. У него должно быть больше трудностей в рисовании сейчас, когда мерцающее пламя вокруг его рабочей зоны отбрасывает тени на узор. Но, казалось, узор мерцает в ответ. Он медленно просыпался, становясь миром, который мог бы вместить в себя навык.
В какой-то момент луна поднялась в небо, и Рендидли откинулся на пятки. Он рассмотрел узор, который продолжал плыть в его видении.
Даже когда он сосредоточился на этом всей своей силой воли. Это не должно работать. Это была глупая идея, которая не отдавала должного уважения бесчисленным годам, которые Стиль Копья Ивы вложил в свое руководство по созданию растущих Гравировок.
Глядя на узор, Рендидли нутром чувствовал, что это сработает. Он знал этот узор, и благодаря этому факту он мог интуитивно чувствовать недостатки в нем. Это был мир, который он понимал.
Выдохнув, Рендидли развернулся и вернулся в свою хижину. Это было полезно – правда о Системе, которую доказал этот успех. Но это была и опасная правда.
Чем больше ты поглощен собой тем больше Система реагирует на этот изоляционистский образ. Мне только интересно это потому, что это тот тип образа, который Система пытается культивировать, или
или это потому, что на таком образе построена вся Система?
Медленно, поначалу, Рендидли начал гравировать.
Глава 864
Эд жадно пил вино, когда миссис Гамильтон обратилась к группе. Ей нужно было действовать быстро, пока он отвлечен. Обычно он не очень разбирался в этом вопросе, и поэтому ему не стоило высказывать свое мнение. Конечно, это означало, что он тем более захочет что-нибудь сказать.