Когда Рендидли активировал навык, он почувствовал, как его мана начала понемногу утекать. Но это было вполне терпимо. Медленно волны пепла начали распространяться от него, заполняя воздух, словно безлюдные волны скорби.
Рендидли сделал хватающее движение рукой, и пепел радостно закружился в ответ на его зов. Когда он сжал его, он почувствовал голод и пустоту, которые оживляли пепел. Пепел, как элемент, сильно отличался от естественного порядка растений, к которому прикасался Рандидли. Он также отличался от (Изумрудной Эссенции), которая была огнем Рандидли.
Оба эти образа были сосредоточены на росте и возможностях. Но для пепла Рендидли закрыл глаза.
Больше всего я чувствую от него тоску. Стремление к прошлому. Всеобъемлющее раскаяние о том, что было потеряно
Что Рендидли мог использовать в своих интересах. Пепел закружился вокруг его фигуры, собираясь вокруг него и создавая броню, сотканную из сотен тысяч пепельных частиц. Мана Рендидли продолжала утекать, и все новые и новые волны пепла распространялись от него. Медленно его броня становилась все больше и внушительнее. Образовывались шипы и тяжелые пластины, превращая Рендидли в ходячую крепость.
Но это раскаяние можно было также превратить в зависть и ненависть. Простым движением Рендидли рубанул рукой вперед.
Пепел жаждал. И то, чего он жаждал, он брал для него.
Трехметровый клинок пепла устремился вперед, пролетев двадцать метров и срубив дюжину деревьев, прежде чем рассеяться.
Рендидли приподнял брови. В конечном итоге атаку ограничило не ее собственные пределы, а то, что расход маны Рендидли резко возрос, и ему пришлось прервать ее, прежде чем она вытянет слишком много маны.
Похоже, стоимость увеличивалась при перемещении пепла под его контролем дальше от того места, где он стоял. Он пассивно терял ману на производство постоянного потока пепла, но фактическое манипулирование пеплом в окружающей области практически ничего не стоило. Следовательно
Слегка надавив силой воли, Рендидли окружил себя дюжиной клинков пепла, быстро вращая их вокруг себя. Когда это никак не сказалось на его умственных или магических резервах, Рендидли удвоил количество клинков. Когда и это показалось ему вполне терпимым, Рендидли сосредоточился на образе (Остроты), чтобы повысить их силу атаки.
В этот момент он начал ощущать легкое напряжение. Но кто-то, стоящий за пределами круга, даже не смог бы увидеть Рандидли; все, что он увидел бы, — это густой лес вращающихся серых клинков. И это даже без применения его образов к процессу.
Рендидли развеял пепел. В одно мгновение Рендидли стоял один на широком пространстве, очищенном от деревьев. Хворост и обломки толстым слоем покрывали землю вокруг него. Ухмыляясь, Рендидли снова вернулся в свою хижину, изо всех сил стараясь не смотреть на свой маленький вулкан. Рендидли изо всех сил убеждал себя, что тот факт, что он все еще слышит его постоянное бульканье, объясняется только его высоким восприятием.
Быстро перекусив тушеным мясом монстра, Рендидли обратил свое внимание на гравировку. Ему очень хотелось потратить час-другой на обдумывание возможности объединения своего навыка (Магическая Гравировка) со своим (Древом Иггдрасиль).
С тех пор как ему пришла эта идея, она сидела у него в голове, требуя его внимания.
Хитрость заключалась в том, чтобы сделать (Магическую Гравировку) языком Мирового Древа. Или, скорее, Мировое Древо было (Иггдрасилем) только потому, что оно было покрыто этими чрезвычайно сложными гравюрами. Но функциональность этих гравюр была неясна Рандидли.
Что это были за письмена?
Были ли они источником силы дерева?
Была ли это записанная история тех, кто жил с Мировым Древом, со временем разросшимся до мифических размеров?
Или это было еще одно природное явление, часть древней силы дерева, проявившаяся физически?
Серьезность вопроса заключалась в том, что это решение будет иметь серьезные последствия для того, чем станет навык. В зависимости от того, что выберет Рандидли, пути развития его (Магической Гравировки) пойдут в совершенно разных направлениях. Более того, изменится и то, чего сможет достичь его (Магическая Гравировка).
Рендидли постучал пальцем по подбородку, размышляя. Там пробивалась легкая щетина, напоминавшая Рендидли о том, что ему, вероятно, нужно побриться. Но он проигнорировал это и сосредоточился на гравировке.
Было вдвойне важно определиться с этим сейчас, потому что он заканчивал продвинутый путь (Магической Гравировки). Хотя Рендидли не мог быть уверен, что это имеет значение, наличие образа перед завершением пути, вероятно, повлияет на награду.
И из вариантов
Превращение (Магических Гравировок) на Мировом Древе в источник его силы, вероятно, сделает навык самым мощным, но это также опасно. Рендидли опасался, что это ослабит его навыки (Мирового Древа) в долгосрочной перспективе.
Между тем, превращение гравюр просто в историю было немного пресным. И с его недавним опытом странного континента, появившегося в его (Навыке Души), Рендидли немного опасался разрешить еще один очевидный путь для подобных махинаций.
Оставалось только превратить (Магические Гравировки) в естественное выражение законов и сил, заключенных в (Мировом Древе). Тоже немного беспокоило, потому что это означало, что сами (Магические Гравировки) не обязательно были сильными. Но это означало, что они были тесно связаны с силами, содержащимися в (Мировом Древе).
Оставалось только разобраться в них.
Успокоив свой разум, Рендидли сосредоточил свои усилия на создании конкретного образа того, что это такое.
Бесконечная сила, мощная и безграничная жизненная сила, общающаяся с миром с помощью этих древних символов. Вот чем была (Магическая Гравировка). Это был язык энергии, говорящий о вещах, находящихся за пределами понимания большинства смертных.
Это был старейший язык в мире. Настолько старый, что никто даже не помнит, кто первым заговорил на нем.
Стремиться понять символы — значит приблизиться к божественности. Потому что эти символы обладали способностью направлять природные силы мира.
Рендидли почувствовал огромное дерево, его золотые корни распространились по всему миру. Он почувствовал, как бьющееся сердце планеты сливается с этим возвышающимся деревом. Кора была глубокой и изрытой, выдержавшей любую погоду на протяжении тысячелетий. Но если присмотреться к темно-коричневой коре, можно увидеть проблески золота.
Эти проблески можно было увидеть, глядя вверх на огромный полог (Мирового Древа), когда солнечный свет проникал сквозь сочную листву. Крошечные частицы золота, казалось, танцевали на нижней стороне жилок листьев.
Эти частицы были бесконечно маленькими гравюрами, сделанными природными законами на этом дереве.
Хотя глаза Рендидли оставались закрытыми, его видение в мире грез расширилось. Весь мир, казалось, предстал перед его взором: вращающиеся воздушные потоки, океанические течения, геотермальная энергия, солнечные волны и дрейфующие тектонические плиты
Все медленно двигалось. В мире не было истинной неподвижности. Все вещи находятся в состоянии изменения. Таково существование.
Но когда Рендидли посмотрел на крошечные линии, по которым движутся эти мощные силы
Он увидел маленькие проблески золота. Письмена будущего, направление великих сил, управляющих всем, как невидимый дирижер.
Но называть (Магические Гравировки) дирижером было неправильно. Это было больше похоже на силу судьбы, управляющую миром. Это была карма каждой частицы энергии. Обещание, что она не предаст свою природу и не будет действовать вне своей компетенции.
Что-то сдвинулось в груди Рандидли, когда образ медленно слился воедино. Почти час он сидел, просто наслаждаясь ощущением того, как его образ (Магической Гравировки) меняется и принимает тот вид, каким он теперь будет. От его (Древа Иггдрасиль) исходили грохочущие изменения, но они были гораздо менее всеобъемлющими.
Наконец, Рендидли открыл глаза и потянулся. У него снова болела голова, но он был очень доволен собой.
Это было незначительное изменение в образе. Но Рендидли верил, что это каким-то образом направит его в новом направлении.
Слегка кашлянув, Рендидли встал. Должно быть, он менял свой образ дольше, чем думал, потому что солнце уже садилось за горизонт. Темно-бордовые и лиловые оттенки пересекали небо, медленно проникая в королевский синий цвет.
— Думаю, осталось только одно, — легко сказал Рандидли. — Создать своего (Пепельного Фантома).
Глава 916
Рендидли был весьма удивлен, когда утром в день испытания спустился по тропе в Доннитон и увидел настоящее море людей, толпящихся вокруг. В сквере было столько разговаривающих и смеющихся людей, что Рендидли смог незаметно затеряться в их гуще. В конце концов, мало кто из простых жителей Доннитона хорошо его знал.
Он был просто обычным путешественником, прибывшим на испытание. И в этом вся толпа была едина.
К тому же, на нем не было ни одного из новых предметов экипировки, а Сера и Акри хранились в пространстве его пояса. Он был простым человеком, одетым в поношенную кожу и шерсть, как и все остальные. У Рендидли была небольшая тревога, что если он подойдет к воротам арены в таком виде, его попросят заплатить за вход.
Было несколько забавно идти сквозь толпу, не привлекая ничьего внимания. Это успокоило сердце Рандидли.
На Земле лежало большое давление. Рендидли видел обе стороны того, что может случиться с планетой, благодаря своей связи с Теллус, а также с Покровителем Пепла. Это был сковывающий страх, глубоко укоренившийся в его сердце. Любой ценой Рендидли хотел направить людей к пути Теллус, хотя и гораздо более эффективным способом.
Сегодня будут сделаны первые шаги на этом пути.
Итак, Рендидли прошел сквозь толпу, намереваясь направиться к той самой милой булочной, в которой он останавливался, когда прибыл в Доннитон. Идя, он прислушивался к разговорам. Большинство из них, конечно же, касались вызова, брошенного Рендидли отрядам. Распространенное мнение об исходе было неоднозначным. Те, кто поддерживал Рандидли, яростно утверждали, что он является краеугольным камнем, на котором держится Доннитон. Рендидли Гончий Пес не может проиграть.