Но она не будет такой быстрой, как дубинка Дозера. Она будет разбита вдребезги прежде, чем он будет пронзен.
— Я его рыцарь, — прохрипела Хелен сквозь стиснутые зубы. В ее голове за ней стоял темный силуэт с горящими изумрудными глазами и бледной короной. Его руки опустились вниз и коснулись ее спины с легкостью перышка. Ощущение каждого пальца было отчетливым на ее плечах. Его руки были теплыми.
Я его рыцарь и он мой господин. В некотором смысле мы едины .
Он слегка подтолкнул ее вперед.
Ограничения (Области) немного ослабли. Настолько, что Хелен подумала, что ей это привиделось. Но впервые Хелен не была другой . Она была его огромной левой рукой, которая связывала этот мир с миром внутри него. Она была рыцарем Рендидли Гостхаунда. Она была копьем.
Она была мостом.
(Область) Рендидли зашумела и задрожала. Хелен шагнула вперед.
Когда дубинка Дозера ударила ее, она раздробила ей бедро и отбросила в сторону. Сила удара была такова, что придала Хелену достаточно импульса, чтобы ее последующее падение на землю причинило больше боли, чем первоначальный удар. К счастью, он не ударил ее точно в центр тяжести, и большая часть силы была рассеяна вращением.
В противном случае
И все же Хелен потеряла свое оружие и чувствовала, как ее (Область) медленно разрушается. По мере того, как связь между мирами ослабевала, те глубокие монстры, которые наблюдали за боем, просто оставались пассивными наблюдателями, озадаченными внезапным появлением и исчезновением этих маленьких существ.
Небо над головой было темным и пасмурным. Звезд не было видно. Но земля внизу сдвинулась. Прикусив язык, чтобы оставаться в сознании, Хелен села.
Дозер стоял там, с гарпуном, торчащим из середины правой стороны его широкой груди. Он посмотрел на Хелен и ухмыльнулся. — Хороший бой.
Затем он повалился, оставив задыхающуюся Хелен в одиночестве.
Несколько секунд она просто кашляла, пытаясь собраться с силами. Она высвободила свою (Судьбу), не желая просто оставлять гарпун внутри Дозера. Уже команда медиков Доннитона спешила к Дозеру, в то время как эвакуация трибун продолжалась. К этому моменту более половины трибун были пусты.
Под ними земля продолжала сдвигаться. Хелен с тревогой посмотрела на толстые трещины. Такими темпами арена не продержится до конца этого этапа.
Внезапно резкая волна ментального давления заставила Хелен резко поднять взгляд. Парящий в небе Рэндидли, казалось, горел, как солнечное затмение. Края были ослепительными, но ядро было бесконечно пустым и черным. И пока она смотрела, форма Рендидли медленно искажалась и менялась.
Его левая рука дернулась и треснула, ее локоть и пальцы вытянулись в длинные, похожие на кинжалы лезвия. Кожа покрылась рябью, превратившись в темно-серую чешую в мгновение ока. На правой руке Рендидли рука дернулась, пока из его ладони не вырос длинный костяной отросток, малиновый от свежей крови.
Очень быстро эта кость вытянулась, образуя копьеобразную форму, даже `
Когда его пальцы истлели в пепел и костную пыль вокруг новоявленного оружия, по его телу расползлись темные вены, а из шеи и копчика выросли два длинных костяных хвоста. Бледная корона, которую он носил, продолжала гореть, но черты его лица исчезли, покрывшись тонким слоем кожи. Затем все, что можно было увидеть, — это две темные размытые отметины, указывающие на глазницы, и темная пропасть, бывшая его ртом.
— Мрачная Химера действительно проявляется, — в шоке подумала Хелен, глядя вверх. — Он использует (Навыки), чтобы создать образ, а затем использует этот образ так, как это должно быть возможно только с (Навыками) эта форма независимое проявление.
Это значит — с благоговением подумала Хелен. — Рендидли Гончий Пес прикасается к уровню Мастера
И чтобы встретить этого монстра в месте его появления, женщина, окруженная горячим оранжевым ветром, медленно пошла вперед. В ней Хелен тоже не чувствовала ни враждебности, ни ненависти. Как и Дозер, она не боялась надвигающейся битвы.
Нет, когда Алана двинулась вперед единственной эмоцией, которую она излучала, была радость.
Глава 950
Рендидли падал на землю, а миссис Гамильтон продолжала плести паутину из острых как бритва проводов вокруг того места, куда он должен был приземлиться. Она немного нервничала, видя, как его странный чудовищный облик захватывает его тело, но даже в этом случае он был связан (Изоляцией) Берил. Это был лучший шанс для них нанести удар, и миссис Гамильтон не позволила бы такому шансу ускользнуть из ее рук.
Даже без дополнительных тузов в рукаве она могла
Тяжелой поступью Алана подошла и встала рядом с миссис Гамильтон. Несколько секунд она молчала. Затем она ухмыльнулась и посмотрела на медленно падающую фигуру Рендидли Гостхаунда в его новой форме.
— Знаешь иногда мне интересно, кто кого перехитрил в этом бою
Миссис Гамильтон резко подняла голову.
— Ты думаешь, мы проиграем? Что эта его форма означает, что он вырвался из (Навыка) Берил?
— Нет, он все еще в ловушке, — почти беспомощно ответила Алана. — Но да, я думаю, мы проиграем. Ты, вероятно, не чувствуешь этого. Твое понимание образов все еще растет. Вместо того, чтобы работать над этим, ты дирижировала каждым поворотом этого боя.
— Но, проведя так много времени в образе Хелен я чувствую это. Как что-то в нем просто изменилось. Все это время Рендидли все еще видел в нас Доннитон. Тот Доннитон, который он основал и взрастил. Возможно, подсознательно он сдерживался. Или его самые опасные инстинкты спали. Но теперь ты отняла у него это видение. Его ограничитель был снят. Теперь он видит только врагов.
Несколько секунд миссис Гамильтон рассматривала Алану. Возможно, принуждение ее к изматывающей работе с Хелен было более утомительным, чем ожидала миссис Гамильтон. Наконец, миссис Гамильтон обратилась к другой женщине довольно сухим тоном, чтобы попытаться вернуть ее к конкретным вопросам.
— Ты же знаешь, что он вообще ничего не видит, верно?
— Неужели? — уголок рта Аланы дернулся вверх. Затем волна оранжевого света вырвалась из нее наружу. Невероятно яркие серебряные доспехи сконденсировались вокруг ее тела, освещая окрестности. Крылья на ее шлеме стали длиннее и живее, пока они мягко не захлопали над головами обеих женщин, производя десятки жемчужных перьев, которые порхали вокруг них.
Прежде чем миссис Гамильтон успела осознать тот факт, что Алана смогла успешно проявить образ, другое изменение резко привлекло ее внимание вверх: голова чудовищной версии Рендидли резко дернулась вниз, зафиксировавшись на позиции Аланы. Даже когда он падал, его взгляд оставался прикованным к ней.
— Он чувствует образ, — тихо сказала Алана. — Ты можешь вырезать все остальное но сила человеческого духа может изобретать вещи, которых даже нет. Это действительно волшебно.
Сузив глаза, миссис Гамильтон задумалась, как на это ответить. В конечном счете, однако, она пропустила мимо ушей скрытую критику в тоне Аланы, чтобы сосредоточиться на положительном.
— Ты создала образ. Отлично. Пока я отвлекаю его, тебе нужно
— Я понимаю, почему ты все еще не понимаешь, поэтому скажу прямо: у тебя нет возможности вмешиваться в эту последнюю часть боя. Его детские перчатки сняты. Если ты попытаешься вмешаться — сияющая валькирия повернулась и пристально посмотрела на миссис Гамильтон. — Я не смогу тебя защитить.
Пока миссис Гамильтон застыла, Алана продолжала говорить.
— Я не верю в судьбу или предопределение. Но я думаю, что часть того, что Рендидли пытался нам сказать, заключалась в том, что образы становятся самоисполняющимся пророчеством: как только они существуют, они распространяются бесконечно и деформируют мир. Как только он превратил этот вызов в вызов образам, все мы двинемся к этому концу даже если будем изо всех сил стараться избежать этого.
Это окончательно развеяло шок миссис Гамильтон и дало ей за что зацепиться.
— Каким бы великим он ни был, я думаю, мы обе знаем, что у Рендидли Гостхаунда нет ни терпения, ни интереса к манипулированию таким масштабным событием до такой степени. У него не было плана.
Вздохнув, Алана снова повернулась к ускоряющемуся монстру.
— Конечно, он не собирался этого делать. Но он показывал, что образы заражают все; они говорят на универсальном языке, который мы неявно понимаем. Они двигаются по линиям эмоций, культуры и символики, чтобы существовать. Видя их, мы формируемся. Что формирует мир, что формирует образ. Мы вступаем в бесконечный цикл. Не владея и не понимая свой собственный образ, мы распространяемся мы обречены быть жертвами.
Миссис Гамильтон просто посмотрела на Алану.
— Это на удивление философские вещи, исходящие от тебя.
— У меня было много времени подумать, тратя время с Хелен так долго, — Алана почесала голову. — Ах, черт, это трудно выразить словами. Я просто скажу вот что: я думаю, что в этом бою было много уроков. Ты узнала, что трюков и теневых игр иногда недостаточно. Донни понял, что он не может защитить всех. Сестры Кортес, вероятно, узнали, как далеко они на самом деле от вершины Доннитона. Готов поспорить, их уверенность пошатнется от того, как небрежно их вырубили.
— Кларисса увидела надежду на свою мечту об использовании элементов. Деклан увидел, что Рендидли действительно может истекать кровью, как и все мы. Паоло и Кейл оба узнали, что другой не является непобедимым.
— А ты? — спросила миссис Гамильтон.
— Это, очевидно, — Алана жестом указала на себя в своем блестящем великолепии. — Что самое странное из всего; я не смогла бы сформировать этот образ, не проведя столько времени под давлением (Домена) Хелен. Было ли неизбежно, что я буду бороться против нее все это время, чтобы сохранить свою силу?
Затем она покачала головой.
— Или это просто я хочу, чтобы меня выбрали, и что все это было просто броском костей? В любом случае, пожалуйста, отойди назад. Забери Берил с собой.
— Но его (Навык)