— Сегодня вечером вечеринка в честь того, что ты стал кандидатом в граждане, — сказала Соня, ткнув его в грудь. — Татьяна попросила меня проверить тебя, потому что сказала, что ты забудешь.
— Забуду? О какой вечеринке ты говоришь? — сказал Рэндидли, слегка посмеиваясь.
— О, мы, наверное, не сказали тебе. Ну, мы используем тебя как повод, чтобы хорошо выпить. Так что. Найди себе чистую рубашку, да?
Позже той же ночью Рендидли сидел рядом с широким костром, с веселье оглядываясь вокруг. Это была пустая трата времени, да, но ему это нравилось. Рендидли тренировался как сумасшедший с момента прибытия Системы и до сих пор. Все это время он чувствовал угрозу Существа, нависшую над ним, напоминая о том, что он никогда не должен расслабляться, иначе все, что он знал, будет уничтожено.
Но теперь, в роли другого человека. Рендидли почувствовал, как немного расслабляется. Не то чтобы он ленился. Скорее. Какая-то часть его начинала понимать, как важны такие моменты, чтобы остановиться и насладиться жизнью. Чтобы общаться с окружающими людьми.
Идеи и образы были живыми существами. Если вы изолируете себя, они станут слабыми и анемичными, только через обмен и понимание ваша воля сможет построить прочный фундамент, который поддержит вас в трудные времена. Или, по крайней мере, это то, что Рендидли говорил себе сегодня вечером.
Вероятно, помогло и то, что Рендидли был несколько озадачен деталями того, что Существо здесь делало. Без четкой цели он терялся в рутине этой фальшивой жизни, которую он для себя нашел. Не было никакой реальной спешки, чтобы двигаться дальше.
Но в защиту своего оправдания он, вероятно, никогда бы не подумал изучить этапы сверхновой, чтобы понять функцию своего (Навыка). Это казалось очевидным, оглядываясь назад, но это было бы похоже на то, как художник рисует скелет перед тем, как написать портрет. Это было очень механическое вдохновение для того, что иногда рассматривается как мистический процесс.
Татьяна села рядом с ним, одетая в блестящее изумрудное платье. Они сидели на ряду скамеек, установленных к востоку от первого, вдали от дыма. Около двухсот человек, в основном сталевары, пьянствовали к югу от костра, где хранились еда и напитки. Хотя Рендидли считал, что алкоголь здесь был чрезвычайно горьким, он послушно потягивал все напитки, которые ему давали. Даже если он был всего лишь предлогом для тяжело работающих сталеваров, они все равно восхищались им и поздравляли его.
И когда они говорили с ним, он мог сказать, что они искренне рады, что ему удалось то, к чему они все стремились. Это давало им надежду. Надежду на возможности. В каком-то смысле то, как они смотрели на него, напоминало ему о том, как люди из Доннитона смотрели на него, но в то же время это было не так. Здесь люди видели в нем пример истории, которую они всегда слышали о том, что это земля возможностей. Рендидли доказал, что можно продвинуться.
В Доннитоне все видели только существо, которое не было по-настоящему человеком. Существо, которое могло сделать все возможным.
— Пенни за твои мысли? — спросила Татьяна с очевидным веселье . Рендидли вздрогнул и понял, что она, вероятно, села две минуты назад, а он даже не поприветствовал ее. Он заметил ее приближение заранее, конечно, но ничего не сделал, чтобы показать, что он знает о ее существовании.
— Э-э — Рендидли подумал об этом, а затем пожал плечами. Честность была проще всего. — У тебя когда-нибудь бывает такое, что люди смотрят на тебя, и ты просто чувствуешь что они не видят в тебе человека?
Татьяна фыркнула.
— Не хочу показаться грубой по отношению к бизнесу, которым я владею, но. Ты только что спросил у проститутки, чувствует ли она когда-нибудь, что люди не видят в ней человека?
— Это хороший вопрос, — сказал Рендидли со вздохом. Он поставил свою жестяную кружку на скамейку рядом с собой и протянул руку. Костер сильно уменьшился с тех пор, как они жарили мясо раньше, так что сейчас они сидели всего в метре друг от друга. Жар исходил в основном от углей, а несколько тонких струек пламени пожирали палки, брошенные сверху на огонь.
Когда Рендидли протянул руку, эти языки пламени потянулись к нему и обвились вокруг его пальцев. Было горячо, но тепло ничего не значило. Когда он понял, что Татьяна смотрит на него с невозмутимым видом, он усмехнулся и отдернул руку. Пламя растянулось и напряглось, а затем вернулось к своему обычному состоянию.
Воистину, Избранный Огня.
— Я хочу сказать, — медленно произнес Рэндидли, — что в последнее время мне кажется, что люди смотрят на меня и видят идею чего-то. Для людей на этой вечеринке я — мечта о будущем. В прошлом я был человеком, который был лучше в том, чтобы быть монстром, чем сами монстры. Я больше не просто я.
— Ну, ты же просил называть тебя Викингом, — заметила Татьяна. — Это делает тебя скорее персонажем из плохого фильма, чем реальным человеком. Можешь ли ты винить нас за то, что мы наслаждаемся этим зрелищем?
Рендидли кисло посмотрел на нее. Она засмеялась и откинула волосы назад. Ее духи были легкими и пряными. Они напоминали ему тепло костра.
— Ладно, хорошо. Балу, просто Балу, что я вижу, когда смотрю на тебя? — спросила Татьяна.
В душе Рендидли немного умер от того, что она назвала его Балу, но она повернулась и посмотрела на нее прямо. У нее была сильная челюсть и загорелая кожа. Ее глаза спокойно встретились с его взглядом, когда он оценивал ее. На ней было шелковое платье с плотно переплетающимися узорами. Оно было относительно скромным, но форма тела Татьяны позволяла мужчине, если он захочет присмотреться, почувствовать, что находится под ним.
Рендидли отвернулся, снова глядя на костер.
— Друга.
Бревно треснуло и лопнуло. Кто-то пел, и его песня то затихала, то звучала громче, поскольку певец боролся с тяжестью выпитого алкоголя.
— .Это странная мысль, но все, о чем я могу думать, это то, что если бы я спросила Соню об этом, она бы прижала меня к стене, сняв с меня трусики в течение 10 секунд, — сказала Татьяна, посмеиваясь.
Рендидли тоже покачал головой. Соня, конечно, провела половину последних нескольких часов, делая знаки внимания Татьяне. Казалось, она понимала, что другая женщина не заинтересована, но это только делало ее еще более неотразимой. К счастью, Грегори увел Соню с большим количеством алкоголя, иначе Рендидли не сомневался, что она все еще была бы здесь.
— Это странно. Я чувствую связь с тобой, — объявил Рэндидли.
Рендидли покачал головой, и его лицо слегка покраснело.
— Ты, как и все здесь. Я побывал во многих местах. И я просто чувствовал себя потерянным. Я понимал свою роль, основываясь на целях, которые мне нужно было достичь. Были отношения и прочее
— Мы в отношениях? — сказала Татьяна, в шутку вскинув брови.
Рендидли проигнорировал ее.
— но как будто я не чувствовал связи с людьми там. Я уходил, когда мои цели вели меня в другие места. Как будто я был нечувствителен к этим вещам, которые я построил. Или даже я не хотел чувствовать постоянное бремя этих связей, которые я установил Может быть, я убегал. Но некоторые из этих связей были опасны. Начать все с чистого листа имеет определенную жестокую привлекательность, не так ли?
— Да, это так. — Татьяна расплела ноги и поджала их под себя. — Если бы я могла все повторить ну, Система внесла некоторые коррективы. Я тоже не против быть здесь, с тобой, но, конечно, было бы немного легче сюда добраться. Я знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь о том, чтобы оставить все позади. Я сбежала из дома, когда мне было 17 лет.
Рендидли кивнул, а затем, почувствовав себя крайне нереально, поднял руку и сжал ее плечо. Кожа ее обнаженного плеча была теплой, и он позволил своей руке задержаться там на некоторое время, просто чтобы установить контакт. Затем она упала обратно вниз, к его боку.
Уголок рта Татьяны приподнялся.
— Я думаю, что сейчас ты спросишь меня, почему я сбежала, а потом я поделюсь секретом, который ношу в себе уже 10 лет. Это сближает.
— Ты взрослая женщина. Если ты захочешь чем-то поделиться, я уверен, что ты это сделаешь, — сказал Рэндидли, откидываясь назад и закрывая глаза.
Сначала он почувствовал ее волосы, мягкие пряди на своем плече. Затем тяжесть ее головы, а затем тепло ее тела, когда она прислонилась головой к его плечу. Они оставались там около 10 минут, ничего не говоря, ничем не делясь. Костер потрескивал и лопался, люди продолжали петь, а вдали слышались шумные крики, где люди установили стол для игры в пул под открытым небом.
— Ты знаешь, почему мне нравится твоя компания? — спросила Татьяна.
Рендидли покачал головой.
— Потому что ты кажешься приземленным. Как будто весь этот флирт, вся моя приобретенная чувственность это ничего не значит; это не может поколебать тебя. Тебе было бы все равно, если бы я была просто средне выглядящей. Тебе было бы приятно сидеть со мной, даже если бы я была ужасно уродливой. Моя эстетика ничего не стоит.
— Я имею в виду — начал Рэндидли, но она слегка толкнула его в бок, все еще прислоняясь к его плечу.
— О, заткнись. Бывают моменты, когда правда менее важна, чем сам момент. Это один из таких моментов. Просто наслаждайся моментом, Балу.
Так они и сидели, ничем не делясь, просто вдыхая теплый ночной воздух.
Глава 538
Объект, где проводились исследования и производство дронов, был в сто раз лучше места, где Рендидли был раньше. Настолько, что Рендидли немного раздражался, осматриваясь вокруг. На территории располагались кафетерий и спортзал, способный выдержать вес до тонны.
Частично это было для рабочих, но также служило удобным способом тестирования дронов. Мастер Дэйви, который теперь хотел, чтобы Рендидли просто называл его Дэйви, показал ему разные места, а затем и рабочее место, где Рендидли будет проводить большую часть своего времени.
— Проблема в том, что спрос все еще немного отстает от того, что мы ожидали, — сказал Дэйви, качая головой. — Так что цены на дроны все еще низкие. Настолько, что Призрак субсидирует их производство. Вы получите дополнительно 20% от своей продажной цены от правительства. Но это скоро изменится, правительство наконец-то заключило сделку с Церковью Единства.