— Э-э похоже, он делает мороженое, чтобы раздавать его людям. — Морган звучал измученным. У этого человека был Класс (Посланник), но даже он был измотан, пытаясь не отставать от Рандидли. Но это было лучшее, что они могли сделать.
Боялся ли сенатор Светлячок Рандидли? Сенатор Светлячок немедленно отмёл этот вопрос. Это было глупо спрашивать. Они были друзьями.
И Рендидли Гончая Призраков ужасал его.
Тем не менее, было невозможно сказать, имела ли попытка убийства какое-либо отношение к похищениям. Чтобы действительно получить представление, им нужно было позволить одному из нападавших подойти достаточно близко, чтобы увидеть, попытаются ли они захватить или убить сенатора Светлячка.
Или одного можно было оставить в живых.
Сенатора Светлячка передёрнуло, и он завершил вызов. Мороженое было в порядке. Поэтому он переключил своё внимание обратно на отчёты. На этот раз, когда сенатор Светлячок читал, его хмурый взгляд постепенно становился всё более выраженным.
Это был отчёт о гигантском двуногом боссе-шакале Рейда. За исключением того, что он ни на кого не нападал. Он просто прокрался на городское кладбище. Именно там он был найден, стоящим высоким и чудовищным перед маленькой каменной могилой. Он даже не сопротивлялся, когда его убили. Некоторые из команды реагирования даже сказали по его щекам текли слёзы, когда они убивали его.
Глава 575
— Какого хрена, — прошипел Рандидли, уставившись на экран перед собой. Отец Фостер спокойно произносил речь о важности единства перед лицом невзгод. И это, видимо, была прямая трансляция. Отец Фостер в данный момент подчеркивал, насколько это важно, учитывая недавнее покушение на жизнь президента Говарда.
День и так выдался неудачным. Рендидли проверил свой уровень сегодня утром и яростно выругался, когда понял, что ему осталось меньше 10% до повышения до 25-го. Каким-то образом во время штурма базы он набрал почти 20% уровня. Это сильно озадачило Рандидли.
Одним из ограничений, установленных Системой для повышения уровня, было то, что убийство других людей почти не давало опыта. Это была на удивление мягкая уступка со стороны Системы, которая устраняла стимул убивать других людей ради силы. Гораздо эффективнее было атаковать монстров, чтобы получить опыт.
Когда он спросил об этом Лукрецию, она предположила, что это связано с различным строением эфира и тем, как люди вообще поглощают опыт. Монстры были созданы с эфирной конструкцией, которая при разрушении производила легко усваиваемый опыт. Люди, очевидно, не были такими, и поэтому их убийство было гораздо менее полезным.
Тогда почему его опыт так сильно вырос? Этому было простое объяснение, но
Это означало лишь то, что он убивал не людей. Но в этом был смысл, потому что отец Фостер был там, на телевидении, даже сейчас. Если бы он убил человека, Рендидли надеялся, что у того хватило бы хороших манер остаться мертвым. Может, это был какой-то монстр, умевший маскироваться?
Была еще одна проблема, понял Рандидли, глядя телевизор. Отец Фостер в телевизоре выглядел моложе, чем та женщина средних лет, которую он убил на электростанции. Это было едва заметно, и поначалу Рендидли подумал, что это можно объяснить макияжем. Но
Покачав головой, Рендидли отошел от экрана и направился к главному зданию фермерского комплекса. Пока он шел, он использовал (Власть над растениями) и продолжал расширять и совершенствовать объекты в подземной пещерной системе под этим местом. Она все еще удерживалась в качестве экстренной меры, но Рендидли хотел, чтобы она была готова на всякий случай. К тому же, он полагал, что скоро проведет некоторое время, занимаясь ковкой в глубокой темноте.
Эти враги, дающие опыт, доставляли ему еще одну головную боль. Если он не мог их убивать, ему нужно было вернуть Акри и Серу и использовать их в бою, чтобы Акри поглощала опыт для роста. Никаких больше взрывов с помощью навыков.
Что-то щекотало шею Рандидли, и он резко обернулся и увидел Татьяну, идущую к нему с решительным выражением лица. Неловко остановившись, Рендидли почесал щеку. Он полагал, что поступает по отношению к ней несправедливо, намеренно не думая о том, что она его поцеловала, и что это значит. Особенно после того, как он заставил Невею рассказать своему жениху, что она самозванка.
И вот Рандидли, самозванец в некотором роде, с женщиной, у которой, казалось, были к нему чувства. А у него есть чувства к ней?
Но именно поэтому он об этом и не думал. Пока он мог обманывать себя, думая, что то, что между ними было просто деловые отношения, ему не нужно было раскрывать свой обман. Но, честно говоря, как долго между ними было что-то большее, чем деловые отношения? По крайней мере, месяц, может быть, больше. С того дня, как они встретились, было что-то.
Или не было? Трудно вспомнить. В любом случае, ему нужно было Ну, он хотел прояснить.
Татьяна заговорила первой, когда подошла к нему.
— Пойдем со мной. Я хочу поговорить. — Затем она развернулась на каблуках и пошла прочь, в сторону леса. Рендидли взглянул вверх. Патруля дронов не будет еще какое-то время, и ему хотелось уединения для этого разговора. Поэтому он последовал за ней к деревьям.
Она была полна решимости и отвела его почти на три мили от комплекса. Это было не то расстояние, которое Рендидли обычно замечал, но он считал, потому что знал, что в этом пути есть что-то особенное. И, конечно же, они в конце концов прорвались сквозь полосу кустов черники и оказались перед странным маленьким гротом, спрятанным под деревьями.
Деревья тянулись вверх, ветви простирались до тех пор, пока лишь несколько солнечных лучей могли пробиться к тому, что лежало внизу. Рука корней тянулась вверх, указывая в сторону деревни. Вокруг нее цвели цветы размером от мячика для гольфа до баскетбольного мяча, их благоухающие лица были обращены вверх. Это было место, куда Рендидли привел ребенка раньше.
Часть Рендидли хотела спросить, знает ли Татьяна, что это место значит для него, но он уже знал, что она никак не могла связать его с этим. А поднимать этот вопрос определенно было похоже на хвастовство.
Татьяна повернулась к нему лицом. Она открыла рот, затем критически оглядела его лицо и язык тела. В ней определенно был холод, как будто она была в плохом настроении. Что-то случилось?
Но для Рендидли это было проще всего. Если бы она подшучивала и была добра, было бы трудно разрушить иллюзию того, кем он был. Он бы почувствовал возможно, вину, а возможно, и сожаление, потому что эти моменты могли скоро быть потеряны. Ее холодная внешность несколько притупила его теплые воспоминания, позволив ему предпринять действие, которое могло им навредить.
— Прежде чем ты заговоришь я хотел бы кое-что сказать, — тихо произнес Рандидли.
Татьяна поджала губы и скрестила руки на груди, но кивнула.
Рендидли тоже кивнул, скорее себе, чем ей, а затем сказал:
— Послушай, я буду краток. Я Меня зовут не Балу Эриксон. Ты, наверное, догадалась. Я не сомневаюсь, что ты провела некоторое исследование того, где я проходил военную службу. Но правда в том, что я из Зоны 32. Я пришел сразу после ее открытия, и у меня есть навык, который позволяет мне скрывать свою истинную внешность.
Глаза Татьяны засверкали золотом, когда она смотрела на него. Он замолчал и оглядел ее лицо, но не смог выудить из него даже малейшего впечатления. Как будто внутри Татьяны была дверь, и она закрыла ее. Она была пуста и безразлична. Поэтому Рендидли продолжал:
— Я должен был сказать тебе об этом сразу, как ты согласилась присоединиться ко мне, но, полагаю, я ненадолго поверил, что смогу по-настоящему переключиться на этого человека. Стало очевидно, что я был в некотором роде дураком, полагая, что смогу это сделать. Поэтому я хотел объяснить тебе, что происходит. Особенно потому, что мы
Рендидли запнулся, внезапно не уверенный, куда он клонит. Но теперь, по крайней мере, у него было более твердое представление о реакции Татьяны, основанное на ее лице; она была взбешена.
Она прочистила горло.
— Это все? Тебе есть что еще сказать?
— О маскировке и о том, почему я это сделал? Я полагал, что не получу доступ к чертежам дронов, если станет известно, что я из другой Зоны. Маскировка решила эту проблему, и люди каждый день бродили из приграничных земель. Все получилось хорошо
— Не детали твоего плана, — процедила Татьяна сквозь стиснутые зубы. — Возможно, что-то, что ты хотел сказать, поразмыслив над своими действиями.
Рендидли снова задумался над этим.
— честно говоря, в основном то, что было глупо делать фальшивую личность на несколько дюймов ниже моего настоящего роста. Очень неприятно, когда люди постоянно смотрят тебе в рот
— ИДИОТ! — взорвалась Татьяна. — Просто извинись.
Теперь ее эмоции, казалось, хлынули наружу, Татьяна сжала руки в кулаки и уставилась на Рандидли.
Со своей стороны, Рендидли слегка нахмурился.
— Да, ты права. Это моя вина. Я извиняюсь. Но это было необходимо, надеюсь, ты это понимаешь.
Большая часть ее печали исчезла после извинений, но гнев остался.
— Может быть, ты и считал, что это необходимо, но это была ложь, Балу. Или как, черт возьми, я должна тебя называть. Ты предал доверие окружающих тебя людей.
— Послушай, я понимаю, что ты чувствуешь — начал Рандидли, но Татьяна перебила его.
— Нет, я понимаю, что ты думаешь, что был прав. Или даже если ты был неправ, это мелочь, которую можно отмахнуть нелепыми заверениями. Но это не так. У тебя есть только один шанс с доверием. Оно хрупкое. Это не ром не фильм, это реальная жизнь. Если ты хочешь загладить свою вину, это займет много времени.
Темперамент Рендидли вспыхнул. Каждый раз, когда он извинялся, она, казалось, нападала все больше. Так, может быть, вместо того, чтобы извиняться, ему следует напасть на нее? Ему показалось очень ироничным, что женщина, работавшая эскортом, пусть и высококлассным, читает ему лекции о доверии.