Со стоном Рендидли перевернулся на живот и закрыл глаза.
Они не ошибались насчет того, что рост образа будет быстрым во время этих испытаний Мне кажется, что Мрачная Химера действительно сделала шаг вперед после этого. Я даже получил почти 20 уровней навыков но сложность немного
— Держи, давай я
Рендидли резко подскочил, когда его инстинкты закричали, что внутри палатки никого не должно быть. Та ужасная паранойя, которую испытывала Мрачная Химера, с удвоенной силой вернулась к жизни. Его копье уже размыто летело вперед, когда несколько тонких лоз скрутились вверх и увели его рефлекторную атаку с прежнего курса к сердцу существа.
На долю секунды Рендидли впал в состояние шокирующего оцепенения, когда перед ним возник золотой и изумрудный треант. У него не было лица, но Рендидли чувствовал от него своего рода терпение к его яростной реакции. И, конечно, он был близко знаком с деталями тела треанта
Затем глаза Рендидли поспели за его движением, и мир начал вращаться. А затем два непослушных слоя мира снова потребовали его внимания, усиливая дикие движения мира до еще более тошнотворного уровня.
Рендидли снова вернулся на землю и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Прохладное ощущение земли на спине было для него единственным якорем, не позволяющим ему по доброй воле отпустить свой разум из этого несчастного момента и погрузиться в забвение. Это заземлило Рандидли.
Золотой треант, которого Рендидли теперь узнал как олицетворение Иггдрасиля, наклонился над ним.
— Я не хотел тебя напугать. Позволь мне помочь с исцелением. Это меньшее, что я могу сделать после того, как ты вынес тяжесть Тигля Эйдолона за всех нас троих.
Веки Рендидли дрогнули.
— Спасибо. Я рад, что ты проснулся. Я начал задаваться вопросом, не сделали ли что-нибудь с палатками, что подавляет образы внутри них.
Хотя он не мог их видеть, Рендидли почувствовал, как корни вылезают из земли, чтобы окружить его голову сложным узором. Крошечные безупречные листья выросли из корней и начали светиться. Почти сразу же прохладное облегчение начало проникать во внутренние механизмы его разума. Это было похоже на то, как будто кто-то вылил ведро охлажденного алоэ прямо на его перегретый ствол мозга.
— Нет, дело не в палатке. Когда нас нас троих, я имею в виду, вырвали из Рандидли, я быстро почувствовал, как связи между нами ухудшаются. В конце концов, у нас не так много общего. Я беспокоился, что без присутствия Рендидли Гончей мы не сможем достаточно хорошо работать вместе, чтобы избежать этого странного затруднительного положения. Поэтому я использовал все свои силы, чтобы насильно удалить части личности Рандидли, которые присутствовали во мне и Сущности Зажигания и влить их в тебя. Вот почему я был так измотан, что мне нужно было поспать. А Зажигание
Иггдрасиль, казалось, немного поник.
— Я беспокоюсь что я сделал что-то, чего не должен был делать. Раны, которые я оставил могут быть слишком глубокими, чтобы он мог оправиться от них в краткосрочной перспективе.
В голове Рендидли слегка загудело, когда он обработал эту новость. Но очень быстро он понял, что гораздо более важной задачей было оправиться от собственных ран. Поэтому он отбросил эти мысли и просто наслаждался ощущением этой очищающей энергии и не беспокоился о том, что все это значит.
Рендидли парил. Он дышал. Кроме этого, Рендидли не потрудился сделать абсолютно ничего.
Конечно, такая передышка не могла длиться вечно. Или даже очень долго. Всего через два часа Рендидли поднялся в сидячее положение и вздохнул. Единственным преимуществом, которое пришло с опытом этого образного испытания от его Навыка, было то, что Рендидли был ненадолго телепортирован в место, где две ткани реальности не постоянно метались друг от друга и не создавали вызывающие головную боль визуальные эффекты.
Но, учитывая тот факт, что его так быстро вернули в эту проклятую палатку, это могло быть скорее орудием пыток, чем передышкой. Рендидли уже чувствовал, как семена раздражения этим проклятым местом проникают в его настроение.
Тем не менее, Рендидли чувствовал себя намного лучше, чем раньше. Кроме того, он снова мог без каких-либо затруднений справляться с визуальными эффектами. Поэтому он повернулся к Иггдрасилю и сказал:
— Значит, я на самом деле не Рандидли?
Иггдрасиль пожал плечами.
— Кто знает? Конечно, с точки зрения сходства с Рандидли, ты самое близкое существо во вселенной.
Рандидли, который, возможно, все еще был просто странной смесью личностных причуд, наложенных на Мрачную Химеру, почесал щеку. Ответ Иггдрасиля был довольно бесполезным, но он понял суть; кроме того, это был не самый важный вопрос, который нужно было решить.
Рендидли подполз к углу, где стоял Иггдрасиль, и указал на свернувшуюся форму Сущности Зажигания в его узловатых руках. Возможно, потому что Рендидли уже принял, что это тело тоже является образом, Рендидли был несколько потрясен инертной формой в руках Иггдрасиля.
— Итак есть ли что-нибудь, что я могу сделать? Если тебе нужно забрать ту часть, которую ты мне дал
— Изумрудный цвет твоих глаз пришел от Зажигания, — печально сказал Иггдрасиль. Его корни продолжали волнообразно двигаться вокруг мерцающего языка изумрудного пламени, каждый корень был покрыт плотной золотой вязью. Но затем Иггдрасиль встряхнул своей листвой. — Нет, я считаю, что в тебе что-то фундаментально изменилось, когда все черты, которые я смог собрать, сошлись вместе. На данный момент у меня даже нет ни малейшего представления о том, как помочь Зажиганию. Лучшее, что мы можем сделать, — это подождать.
Иггдрасиль повернул свой ствол, и Рендидли внезапно поразило осознание того, что он пристально смотрит на него.
— А это значит, что нам нужно будет выжить здесь какое-то время. Самый быстрый способ убедиться, что Зажигание восстановится, — это восстановить наше истинное тело, но я не уверен, насколько легким будет такой процесс. Хотя язык Гравировки — это часть меня, я не могу читать Эфир, как наше истинное тело. На данный момент нам следует быть осторожными и понять это место, прежде чем мы начнем строить планы побега.
Губы Рендидли отползли назад, обнажив его зубы.
— Если есть что-то, в чем я уверен, так это в боях. Оставьте это мне.
После этого два существа, которые были ограничены своими образами, сравнили свои выводы относительно возможностей, которыми они в настоящее время обладали. В общем и целом, Иггдрасиль обнаружил те же ограничения, что и сам Рандидли, в отношении Навыков, к которым он мог получить доступ. Единственным существенным отличием было то, что Иггдрасиль обладал некоторой способностью манипулировать Эфиром. Проблема с этим открытием заключалась в том, что у него не было реальной возможности увидеть, какие эффекты вызывает его манипуляция.
По сути, использование Эфира Иггдрасилем было похоже на то, как слепой человек размахивает чем-то, что, по его мнению, вероятно, является топором, но может быть и метлой с тяжелой щеткой. Конечно, это может иметь эффект, если ударить в нужный момент, но только в качестве внезапной атаки; как только противник увидит удар, у Иггдрасиля не будет ни единого шанса.
После окончания обсуждения Рендидли вернулся к сосредоточению на своем собственном восстановлении. Даже если Изумрудные Листья Иггдрасиля могли многое сделать для прояснения его разума, он все еще был глубоко измотан образным испытанием. Но как только он закрыл глаза, Рендидли не мог перестать видеть, как его когти разрывают плоть женщины, держащей два меча, как его костяное копье скользит в череп, как его ноги разбивают колено образа с достаточной силой, чтобы раздробить кости
Это было опьяняющее насилие, которое Рендидли обнаружил в своей голове после уточнения образа. Какая-то часть его шептала, что поддаваться насилию — не всегда лучший ответ, но Рендидли проигнорировал это. В краткосрочной перспективе Рендидли будет сражаться на передовой. Он не мог позволить себе отвлекаться или колебаться.
В конце концов, Мрачная Химера — это существо, которое является величайшим выжившим. Оно сражалось и боролось, чтобы существовать. Великий дар, который уточнение образа Тигля Эйдолона дало ему через это испытание, заключался в том, чтобы сделать эту борьбу за выживание конкретной. Бесконечные бои пугающие шансы постоянное присутствие опасности
Рендидли чувствовал, как глубина его образа медленно увеличивается. И часть его задавалась вопросом, изменится ли методология испытания по мере изменения потребностей его образа. Вероятно, это была область, которую стоило бы рассмотреть в будущем.
Но, к сожалению, у него было всего несколько часов на подготовку. Потому что после того, как прошло три дня, Загнал снова появился возле палатки. Как и подозревал Рандидли, он также чувствовал, что многие другие образы в окрестностях шевелятся и покидают свои палатки, направляясь длинными вереницами на юг.
Рендидли вышел из палатки и выпрямился, чтобы посмотреть на человека с головой дракона.
— Мои мои товарищи образы все еще выздоравливают. Будет ли все в порядке, если только я пойду на передовую сражаться?
За спиной Рендидли чувствовал нежелание Иггдрасиля позволить ему сражаться в одиночку, даже несмотря на то, что Иггдрасиль неохотно признавал знание того, что его нынешняя роль
Должен был остаться и защищать Искру Зажигания. Они не говорили об этом прямо, но Рендидли ожидал, что им и не придется; Иггдрасиль поймет, что нужно делать.
В темноте палатки Иггдрасиль оставался совершенно неподвижным, а взгляд Загнала скользнул, изучая глубины палатки. Судя по довольно усталому выражению лица Загнала, дело было не в том, что он не верил Рэндидли. Просто казалось, что Загнал не одобряет выбор Рэндидли.
Затем взгляд Загнала вернулся к Рэндидли.
— это не невозможно. Хотя твой первый бой и будет легким, это все равно битва против проклятых мерзостей из Нижнего мира. Если ты выберешь этот Путь, он открыт для тебя. Но ты рискуешь получить серьезное ранение, если пойдешь один. Готов ли ты пойти на этот риск?