— Хм, беру свои слова обратно, — пророкотал очень успокаивающий голос Абиодуна. — Ты выжил. Это сюрприз.
Абиодун стоял перед королевой Иеллаей, глядя в землю, а его госпожа смотрела на крышу своей палатки, погрузившись в раздумья.
— Образ, выживший в одиночку в Великом Разломе, должен быть невозможен, — легко сказала Иеллая. Поскольку она так сказала, так оно и было. Абиодун продолжал смотреть в землю, не отвечая. Ей не нужно было, чтобы он помогал ей здесь. Она будет обдумывать проблему, пока не останется довольна ответом.
Именно эта ужасная неумолимая решимость сделала Иеллаю таким грозным командиром.
— Образ без тела будет поврежден непосредственно Нижним миром. Этот самый образ-тело является источником его силы, когда он отрезан от основного тела. Он больше не обладает сознанием, которое изначально представляло его . Без воображающего образ не может хорошо вернуться к своей первоначальной форме после повреждения. Потому что та часть его, которая знает себя, будет искажена вместе с формой — Иеллая постучала краем своего стола тяжелым серебряным пером. Абиодун мог слышать тихий звук расправляющихся перьев Иеллаи.
— есть также вопрос о резонансе между образами этого Рендидли Гончей. Они явно более тесно связаны, чем большинство образов и каждый из них более отчетливый и развитый, — Иеллая оскалила зубы. — Если я смогу привлечь этого человека на свою сторону, это будет большим благом для дела. Независимо от того, как его образ этого добился, тот факт, что образ обладал такой способностью, означает, что человек, стоящий за образом, еще более ценная находка. Использовал ли образ фонтан эфира для восстановления после возвращения?
Абиодун выпрямился и покачал головой. — Древесный образ сообщил мне, что в этом нет необходимости. Он выполняет исцеление напрямую. Что касается того, что у образа закончился эфир он не проявлял никаких признаков.
Иеллая презрительно усмехнулась. — Если они осознали свою ситуацию, они, вероятно, достаточно осведомлены, чтобы избегать фонтанов эфира. Они ясно видят, что такая энергия не придет без затрат. Но, по крайней мере, это одна вещь, о которой мне не нужно беспокоиться. Хотя теперь, когда образ выжил после того, как я классифицировала его как уничтоженный, я застряла в чем-то вроде затруднительного положения но, возможно, это можно использовать в моих интересах.
Склонив голову, Абиодун согласился с оценкой Иеллаи. Именно по этой причине Абиодун бросил свой жребий вместе с Иеллаей, как только она начала открывать свою способность поглощать чужие образы для собственной выгоды: она не сожалела об ошибках, а находила способы превратить их в преимущества. Для Иеллаи все было вопросом перспективы. И из-за того, что Абиодун был первым, кто поклонился, его рост превзошел всех более поздних новообращенных.
Одна часть этого была мировоззрением, но другая часть — чрезвычайно острый ум, который неоднократно сводил проблему к тонким ломтикам, чтобы определить, какой путь вперед является наилучшим.
— Тем не менее, если образ восстановится, это будет сильный солдат, — задумалась Иеллая. — Физическая форма также весьма убедительна. Мне очень интересно, как будет находиться в моей Домене
Это повлияет на него. Надеюсь, его преданность ко мне вырастет достаточно быстро, чтобы что-то изменить. Иначе этот дурак Лорд Милн добьется своего, и половина линии фронта рухнет только для того, чтобы он выиграл свою чертову личную войну .
Абиодун не ответил на это. Некоторые мысли лучше было сделать вид, что не слышал. Он был здесь не для того, чтобы давать советы. Он был здесь только для того, чтобы повиноваться.
И все же какой-то инстинкт заставил Абиодуна поднять голову и посмотреть Иеллае в глаза. Когда она упомянула, что на Гончего Пса влияет ее Домен, что-то внутри Абиодуна не поверило в это.
Иеллая почти сразу заметила его взгляд и замолчала, задумавшись. Это было настолько необычно для Абиодуна, что даже Иеллая была тронута этим внезапным поступком.
— Что-то случилось?
— Нет, Королева, — сказал Абиодун. После секундного колебания он, наконец, пророкотал: — Мне просто Мне нравится этот Рендидли Гончий Пес. Возможно, это не имеет значения, но я хочу сообщить вам эту информацию. Его дух не из тех, кого легко склонить. Я это чувствую.
Глаза Иеллаи были черны как смоль, когда она внимательно взвешивала его слова.
— ты очень редко выражаешь какие-либо эмоции. И чтобы этого было достаточно, чтобы ты сказал, что он тебе нравится
— Единственным другим человеком, о котором я мог бы сказать подобное — Абиодун вздохнул в своем сердце. Но его преданность Королеве Иеллае была всем. Она должна знать его честную реакцию. — были вы.
— Действительно.
Абиодун не мог поднять глаза и изучить выражение лица Иеллаи. Ее лицо было покрыто той же всепоглощающей тьмой, которая всегда присутствовала в уголках глаз Иеллаи. Но теперь она распространилась и стала всем ее обликом. Огромная воля к доминированию и контролю, которая обычно спала в ее груди, была разбужена.
Как и в случае с любой другой странной информацией, Абиодун чувствовал, как Иеллая атакует это скальпелем, режет и режет, ища идеальный способ, чтобы эта информация стала полезной для нее.
Чтобы найти способ, как привязанность Абиодуна к Рендидли Гончему Псу стала оружием.
Глава 1052
Чрезвычайно живые листья Иггдрасиля шелестели, когда его ветви продолжали покачиваться над нахмуренной фигурой Рандидли. По крайней мере, это был чрезвычайно успокаивающий звук. Закрыв глаза, Рендидли изо всех сил старался не думать об ужасной головной боли, которую только сейчас смягчали Навыки Иггдрасиля.
Призрак пережитого опыта все еще висел над Рандидли.
Это было близко. Если бы Абидун прибыл хоть немного позже. Если бы основное тело не смогло предоставить мне Эфир, пока я был потерян в Великой Расщелине. Если бы эти летучие мыши прибыли чуть раньше. Даже с (Сопротивлением Преисподней), я все еще недостаточно силен, чтобы оставаться там в одиночестве без тела.
Но я мало что могу с этим поделать прямо сейчас, не так ли?
В конце концов, Иггдрасиль отдернул свои ветви. — Хуу, прошу прощения, но я достиг предела своих сил. Если я должен сегодня продолжать помогать (Сущности Зажигания), тебе придется восстанавливаться самостоятельно.
— Этого вполне достаточно, — сказал Рандидли, используя коготь, чтобы подняться в сидячее положение. Он бросил взгляд на мерцающую фигуру (Сущности Зажигания), которая продолжала оставаться дремлющей и тусклой в углу палатки. — Прибереги свои силы для (Сущности Зажигания). У меня такое чувство, что наше восстановление станет намного легче, если нам удастся вернуть его к пробуждению.
Наклонив свой полог, Иггдрасиль повернулся и использовал свои корни, чтобы перетащить свое тело через внутреннюю часть палатки и прижаться к (Сущности Зажигания). Рендидли покачал головой, ощущая тупую боль, оставшуюся в его глазах, с немалой горечью. Это было не полное восстановление, которое обеспечил Иггдрасиль, но, конечно, оно восстановило большую часть способностей Рандидли. Достаточно, чтобы он не был обременен обычной деятельностью.
Достаточно, чтобы у него было время поразмыслить о помощи, оказанной ему основным телом. Хотя он чувствовал отчетливое ощущение, что ему передается такое большое количество Эфира, необходимо, чтобы между ними протекал некоторый Эфир. В противном случае Рендидли было бы почти невозможно так резко восстановиться.
И вдобавок.
Рендидли снова закрыл глаза. Пока его лечили, перед его закрытыми глазами мелькали странные образы. Когда он сосредотачивался на этом, это немедленно исчезало. Но если Рендидли оставался расслабленным, он мог видеть версию Мрачной Химеры, проецируемую там. Мгновенно у Рендидли возникло глубокое впечатление, что это тоже был дар, посланный ему основным телом.
Это была более старая версия Мрачной Химеры, вероятно, та, которая изначально прибыла в земли Преисподней, прежде чем ее вырубили и разделили. Но она обладала определенными характеристиками, которые с тех пор были сожжены кислотным прикосновением Преисподней. Например, Рендидли потерял оба хвоста, которые тянулись от его талии и основания шеи, а также большую часть текстуры своей кожи и тела.
Не то чтобы Рендидли можно было винить в потере этих деталей, поскольку его внимание было сосредоточено на выживании в Великой Расщелине, но Рендидли знал, что сам факт потери этих деталей был доказательством того, что он недостаточно силен. Если бы он знал свой образ более близко, выжить, находясь в Преисподней, было бы намного легче.
Поэтому после того, как Иггдрасиль исцелил Рендидли настолько, насколько мог, Рендидли провел некоторое время, уточняя свой образ еще раз с этой новой информацией. Он вернул детали и текстуру, а также позволил остаться некоторым остаточным повреждениям от Преисподней. В конце концов, Мрачная Химера никогда не уклонялась от получения шрамов. В ее глазах единственное, что действительно имело значение, — это выживание.
И Рендидли выжил.
Хрустнув шеей, Рендидли выпрямился и посмотрел на Иггдрасиля. Поняв, что между основным телом и им, вероятно, течет Эфир, Рендидли слегка забеспокоился. Они были отрезаны от Системного Эфира, что означало, что будет трудно объяснить, откуда взялся Эфир.
Затем Рендидли медленно огляделся; он не обнаружил никакого другого движения поблизости. Повернувшись к Иггдрасилю, Рендидли сказал: — Мне нужно тебе кое-что еще рассказать. Пока я был в Великой Расщелине. я получил много Эфира. Я думаю, что это было напрямую от основного тела. Но я не могу сказать, было ли это сделано намеренно из-за моей нужды, или основное тело просто посылало случайную помощь. С тех пор этого не происходило.
Иггдрасиль, который склонился над мерцающим изумрудным пламенем (Сущности Зажигания), выпрямился. Золотые символы, начертанные на его коре, замерцали, когда его тело сдвинулось. — Хм. В самом деле? Тогда кажется, что наши действия не были напрасными. Ты обладаешь самой глубокой связью с основным телом из нас всех. Сейчас нет необходимости проявлять нетерпение. Прошло меньше недели с тех пор, как мы были отрезаны от основного тела.