Если сочувствие между вами будет расти по мере того, как вы будете расти в силе, или по мере того, как вы и основное тело будете восстанавливаться. я ожидаю, что мы скоро найдем способ избежать этой адской ситуации.
— Я согласен, — проворчал Рандидли. Правая сторона его лица зудела, но было довольно трудно дотянуться через спину, чтобы коснуться этого места когтем левой руки. Кроме того, его правая рука была слишком грубым инструментом, чтобы справиться с такой деликатной операцией, как царапанье. — Но у меня была еще одна мысль; из реакции Абидуна было ясно, что он был очень удивлен, обнаружив, что я выжил, вероятно, из-за того, что я — образ без тела.
— .ты думаешь, они начнут спрашивать, как тебе это удалось? — Корни Иггдрасиля свернулись в тугие узлы.
Рендидли изо всех сил старался манипулировать недавно воссозданным маленьким хвостиком от своей шеи, чтобы он обвился вокруг и попытался поцарапать бок своего лица. Хвост неуклюже метался вперед и назад, незнакомый с движением, которое он пытался совершить. Царапаться оказалось чрезвычайно трудной задачей. — Возможно, но я думаю, что они примут мое выживание как правду. Но. трудно объяснить, что я думаю, если ты не был в Эфире и не видел, как он повреждает образы, у которых нет тела, чтобы служить щитом. Я полагаю, что они будут невероятно подозрительны к тому, как быстро я восстановился, а не к моему выживанию.
В Преисподней я понял, что эти тела-образы, которыми мы обладаем, — это наши образы. Когда они повреждены, повреждается и образ. Поэтому от любого повреждения невероятно трудно оправиться для образов. Благодаря присутствию основного тела я смог. почувствовать недостатки, которые были созданы в образе Мрачной Химеры. Но я подозреваю, что у меня не должно быть этого чувства. Что типичная связь не позволила бы такого опыта.
— Так что ты говоришь? — тихо спросил Иггдрасиль.
Наконец, усилия Рендидли окупились; маленький хвостик смог добраться до раздражающего зуда. — Не хочу ставить тебя в неловкое положение, но, возможно, лучше предложить им твою способность успокаивать и восстанавливать образы как нечто особенное в нас, а не что-то, относящееся к основному телу.
— Ах. понимаю. Это послужит объяснением маловероятному. Но то, что может потребовать, чтобы я использовал свои способности для исцеления других, когда откроется правда об этом. Вот почему ты поднимаешь этот вопрос сейчас.
Рендидли резко кивнул. Его первоначальное впечатление о Иеллае было о способной и решительной женщине. Если бы она узнала об этой способности, она не показалась бы той, кто позволит такому полезному инструменту лежать без дела.
Тем не менее, более ранние комментарии Иггдрасиля были именно тем, почему Рендидли считал это необходимым. Прошло всего несколько дней с тех пор, как он проснулся после отделения от основного тела. Возможно, со временем все больше и больше Эфира сможет течь между ними. Что, конечно, не похоже на то, что произошло с другими образами.
И Мрачная Химера давным-давно поняла, как опасно казаться другим тем, кто находится у власти. Особенно когда эти могущественные люди хотят использовать тебя в своих интересах.
— И все же мне интересно. — многочисленные ветви Иггдрасиля сдвинулись и зашуршали. — Знаем ли мы наверняка, что они действительно заботятся об этой связи?
— Я не знаю, — вздохнул Рандидли.
— Неизвестное может погубить нас. — Иггдрасиль вздохнул. — Да будет так. По правде говоря, часть моего образа можно с полным правом назвать ориентированной на восстановление. Но это нелегко сделать без знакомства с образом на принимающей стороне. Наше сходство делает это возможным, но с другими. посмотрим.
Рендидли открыл рот, чтобы сказать что-то еще, возможно, поблагодарить Иггдрасиля или принести извинения за то, что ему пришлось нести эту ответственность, но шум шагов по грубой земле сковал его язык железным кулаком. Оба образа сидели над своим дремлющим компаньоном и ждали, пока звук приблизится.
Как и ожидал Рандидли, шаги остановились возле их палатки, и в клапан палатки постучали. Не дожидаясь ответа, клапан палатки был открыт, и появилась гранитная фигура Абидуна.
Его глаза медленно моргали, когда он рассматривал внутренности палатки. — .действительно необыкновенно. Едва ли ты выглядишь хуже после того, как превратился в кляксу спектральной слизи не шесть часов назад. Но, возможно, такая ситуация для тебя обычна?
— Ха, — хрипло рассмеялся Рандидли. По правде говоря, он чувствовал себя невероятно измотанным в данный момент. Даже после того, как большая часть его образа была восстановлена и усилена, остатки головной боли продолжали раздражать здоровую работу его собственных мыслей. Не помогло и то, что он потратил время на восстановление своего образа, а также пытался разобрать, какой информацией безопасно делиться.
Но из заявления Абидуна сразу стало ясно, что подозрения Рендидли о том, как они отнесутся к его выздоровлению, верны. Пока язык Рендидли вертелся во рту, чтобы организовать подготовленную ложь в форме, которая вызвала бы очень мало вопросов, Иггдрасиль. `
просто прямо заявил.
— Благодаря нашей общей сущности и моему собственному образу я смог исцелить Рендидли в большей или меньшей степени. В данный момент он невероятно слаб, но ему не потребуется много времени, чтобы восстановить свою боеспособность.
Потому что именно способность имеет здесь значение, больше, чем что-либо другое. Пока я остаюсь способным, я буду полезен.
Рендидли стиснул зубы, но ничего не добавил к короткому объяснению Иггдрасиля.
Абиодун просто кивнул.
— В самом деле? Большая удача для этого кретина, иметь компаньонов, которые могут подчищать за его ошибками
— Еще одно оскорбление, и я вырву тебе глотку, — прорычал Рандидли, не в силах сдержать горячую ярость, которая выплескивалась с каждым ударом его сердца. Это было вдвойне бесящим, потому что Рендидли не был уверен, что у Абиодуна вообще есть глотка, которую он мог бы вырвать.
Но Абиодун просто улыбнулся.
— Прошу прощения. Должен признать, я специально провоцировал тебя только потому, что меня беспокоило видеть тебя таким нерешительным и слабым, как падающий лист ах, без обид, господин Древо.
Иггдрасиль усмехнулся.
— У всех нас есть свои сильные и слабые стороны. Но я соглашусь, что Рендидли не был создан для планирования или ожидания. Его стихия — грубая сила действия и импульс.
— Добродетель в движении, — Абиодун щелкнул своими каменными зубами. — Что ж, если ты восстановился, моя работа намного проще. Я приходил раньше и спрашивал, и твой друг-дерево отказал от твоего имени, но по протоколу следует спросить раненого непосредственно: желаешь ли ты получить благословение Фонтана Эфира?
Глава 1053
Рендидли изучал двух уставших и измученных личностей, которые проходили процесс использования Эфирного Фонтана перед ним. В очередной раз его сосредоточенность на движении Эфира принесла ему небольшой резонанс в груди, который, как он полагал, был связан с Обнаружением Эфира. Однако оба человека закончили свое недолгое воздействие Эфира быстрее, чем Рендидли успел повторно активировать Навык, и поэтому резонанс быстро исчез.
— Еще три миссии, —
пообещал себе Рандидли.
Эфирный Фонтан совсем не был похож на фонтан. Вместо этого это была сверкающая медная решетка, которая была встроена в землю в центре лагеря за палаткой Командира. Он был всего лишь метр в диаметре, но это была явно очень сложная работа Гравировки. При активации латунь начинала светиться до такой степени, что становилась почти золотой, когда энергия устремлялась сквозь материал.
Без Обнаружения Эфира Рендидли не был уверен, что происходит в процессе, но даже если эти чувства не были активированы, у него все еще были глаза.
Два человека использовали Эфирный Фонтан, пока Рендидли наблюдал. Абиодун вкратце заметил, что они отвергли эту возможность вчера, но согласились сегодня утром, когда их состояние ухудшилось.
По правде говоря, они выглядели потрепанными еще до того, как начали. Словно рисунки карандашом реальных людей, которые были вымочены в ледяной речной воде в течение нескольких часов, прежде чем их достали. Они были серыми и увядшими существами, которые, казалось, шелушились и распадались, пока Рендидли смотрел. Опять же, это могло быть эффектом странного визуального феномена, вызванного Великим Разломом, а не каким-либо реальным затяжным повреждением изображения.
Но после того, как они постояли на Эфирном Фонтане, эти образы вскоре наполнились цветом и силой. От них исходила ощутимая сила, когда они сходили с медной решетки и разражались громоподобным смехом, хлопая друг друга по спине в поздравлениях.
Конечно, эта сила, исходящая от них, — это та самая сила, которую они только что получили, просачиваясь через недостатки в сломанном контейнере. Ни одно из повреждений, которые им были нанесены, не было исправлено, и ни одна из нечетких деталей не была исправлена. Нет, они раздулись от пустой силы, которая будет медленно покидать их с течением времени.
Но с точки зрения Системы, вложение небольшого количества энергии в руки этих сломанных, но проверенных образов, вероятно, предпочтительнее, чем передача ее планете, которая может даже не пережить ни одного бедствия
— Да нет, — коротко сказал Рандидли, поворачиваясь к Абиодуну. Он одарил гранитного человека хищной улыбкой. — Я не думаю, что такие меры необходимы.
— И все же, кажется, им обоим очень понравилось это ощущение. Возможно, они даже улучшились благодаря этому опыту, — пророкотал Абиодун, но по его открытой пасти было видно, что существо шутит за счет этих раненых и борющихся образов.
Это была холодная и жестокая шутка, но Рендидли почувствовал, как уголки его собственного рта дергаются вверх в ответ.
— Легкая шутка для того, у кого есть тело. Износ, который ты переносишь, лечится со временем.
— Легкая шутка для того, у кого есть сила, — возразил Абиодун. — Или ты утверждаешь, что ты такой же, как они? Твой конец наступит здесь, на этом бесконечном поле боя перед огромной тьмой?