Небольшим хвостиком на шее дергаясь из стороны в сторону, Рендидли опустил свой коготь. — Не нужно продолжать, давайте оставим остальную часть истории для времен, когда мы будем находиться в более спокойной обстановке. Трудно сосредоточиться на твоих добродетелях здесь, в Великой Расщелине.
Салазар кивнул и заметно сглотнул. Эффект его образа на окружающую область начал быстро уменьшаться, но вера Салазара в свои собственные истории была настолько сильна, что за время его разговора она разрослась до довольно большой области. У них, вероятно, будет еще несколько минут отдыха, прежде чем все это будет съедено Бездной.
Призрачный Гончий поднял руку и почесал шею. — Я хотел бы поздравить всех, но мы еще не вышли из леса. Что-то большое движется в нашу сторону. Это может быть то, что они называют Колодезем Бездны кто-нибудь из вас сталкивался с ним раньше?
Зауна безмолвно покачала головой, но в ее груди начал подниматься прилив возбуждения.
Салазар несколько раз моргнул. — Ну, это моя первая битва без Ключа Эфира.
Хрустнув костями шеи, Призрачный Гончий пожал плечами. — Тогда, полагаю, мы пойдем вслепую. Все в порядке. Я ждал вызова.
И хотя Зауна хотела бы только, чтобы ее наконец убили и, следовательно, освободили от ее клятвы, слова Призрачного Гончего были довольно тревожными. Потому что с Колодцами Бездны не сражаются. От них убегают, чтобы они не захватили твое тело и не осквернили тебя своей странной энергией. Именно поэтому Колодцы Бездны так опасны; людей, столкнувшихся с Колодцами Бездны, технически не убивают.
Как и у звезд, у самой Бездны обычно есть ядро и пузырь. Люди, захваченные Колодцами Бездны, носят их как костюм, становясь пузырем вокруг их ядра. Эти люди, вероятно, знают, что что-то не так, конечно, но они в значительной степени подавлены злом Колодца Бездны. Они будут ждать, почти без сознания, постоянно выкачивая Бездну, пока кто-нибудь еще не вернется, чтобы отправить их обратно в зону ожидания.
Именно так произошла трагедия недавнего нападения на один лагерь. Кого-то, кто просто постоянно выкачивал Бездну, отправили прямо обратно в зону ожидания, быстро разрушая и дестабилизируя окружающую территорию.
Посмотрите на меня,
отчаянно подумала Зауна. Она сделала несколько нерешительных шагов ближе к Призрачному Гончему. Но его глаза были закрыты, и, казалось, он использовал какой-то трюк, который он использовал ранее, чтобы почувствовать приближение Зверей Бездны.
Я не могу сообщать информацию по своей инициативе, но если ты задашь правильные вопросы
Но, конечно, какие вопросы ему нужно задать? Что-то вроде стоит ли нам сражаться с Колодцем Бездны ? Что является невозможным вопросом для вышестоящего офицера, чтобы задать его подчиненным и чтобы к нему отнеслись серьезно.
Зауна искала забвения, но эти несколько мирных дней, проведенных за отбыванием наказания под началом Призрачного Гончего, понравились ей гораздо больше, чем она ожидала. Мысль о том, что эти жизни оборвутся из-за нее, была самой ужасной пыткой. Из-за нее, ведь она знала, как их спасти, но не смогла вовремя поделиться информацией с группой.
Зауна смотрела, как Призрачный Гончий вытянул копье и пронзил им рассеивающееся изображение, вонзив его в Великий Разлом. Тут же его глаза распахнулись, явив теплый зеленый цвет глубокого летнего леса. Во взгляде читались свет и жизнь. Это был взгляд решительного человека, уверенного в своей способности выжить.
И так скоро ты умрешь , – мрачно подумала Зауна. Слабым утешением было осознание того, что она тоже скоро к нему присоединится.
— Минут десять, — проворчал Призрачный Гончий. — Столько у нас времени до его прибытия. Готовьтесь, легкой битвы не будет.
Глава 1062
За столь короткое время Рендидли лишь немногое мог сделать, чтобы восстановить свой образ. Не то чтобы он получил какие-то по-настоящему опасные раны в короткой и яростной схватке, но он настолько увлёкся пылом битвы, что гораздо чаще, чем следовало, подставлялся под плотные ядра Эфира Пустоты. Эмоции взяли над ним верх после его последней скучной вылазки в Великий Разлом.
Это были лишь лёгкие, поверхностные повреждения, полученные, когда он пронзал и разрывал тела Тварей Пустоты, но они накапливались. И, как всегда в Великом Разломе, это было, в конечном счёте, состязанием на выносливость. Недостаточно было просто победить этих врагов; нужно было также справляться с подкреплениями и самой окружающей средой.
Рендидли резко покачал головой, пытаясь выкинуть отвлекающие мысли. Даже если исцеление, которого он мог добиться, было незначительным, ему нужно было уделить этому процессу всё своё внимание. Только так он мог выжить.
А для Мрачной Химеры выживание было всем.
Наконец-то противник, с которым стоит сразиться.
Рендидли задрожал от волнения, прежде чем позволил всему остальному исчезнуть, оставив лишь образ Мрачной Химеры, парящий перед его глазами. Как и прежде, можно было слабо различить призрачное эхо изначального образа, использовавшегося основным телом. Всё больше вещей отличали его нынешнюю форму от образа основного тела, но это не слишком беспокоило Рэндидли. На самом деле, Рендидли считал, что многие изменения, которые он внёс с момента отделения от основного тела, были улучшениями.
Он искал мощность. Конкретные детали имели значение не столько сами по себе, сколько тот факт, что вообще существовали детали, связанные с образом. Тяжесть, реальность и вес были критериями его совершенствования. И Рендидли гордился своей работой.
После стольких вылазок в Пустоту кожа Мрачной Химеры приобрела крайне болезненный вид. Она всегда была довольно серой, с крупными, отслаивающимися кусками, но теперь по его торсу и рукам отчётливо пульсировали толстые чёрные вены. По мере того как его кожа заметно бледнела и истончалась, стойкость образа фактически усиливала его сопротивление Эфиру Пустоты. Однако это означало, что содрогающиеся движения его внутренних органов были частично видны.
Тем не менее, Вуалла, казалось, не возражала.
Раздражённо покачав головой от внезапного отвлечения, Рендидли снова отбросил мысли и сосредоточил внимание внутрь себя. Затем, как бы между прочим, он проверил приближение Колодца Пустоты с помощью (Ощущения Пустоты).
Наверное, ещё минуты две. Времени хватит на пару мелочей, сосредоточься, Рэндидли.
Образ Салазара был почти полностью поглощён Великим Разломом, но Рендидли не мог отрицать, что низкое гудение боли от Эфира Пустоты начинало его затягивать. Подобно Царству Эйдолонов, это был постоянный тяжкий труд, который заставлял его становиться сильнее. Даже если это было некомфортно, само это ощущение роста было достаточным, чтобы поддерживать в нём зависимость.
И ему это понадобится. Одно лишь ощущение тяжести Колодца Пустоты, давящее на его чувства, заставило Рендидли вздрогнуть от смеси предвкушения и ужаса. Было ясно, что это принципиально иные существа, нежели Твари Пустоты. Вместо монстров, которые сражались и убивали в Пустоте, эти Колодцы Пустоты, казалось, были столпами, поддерживающими Великий Разлом. И Рендидли не ускользнуло от внимания, что это был тот самый враг, который так уничтожил лагерь отца Вуаллы—
Ты можешь бояться большую часть времени, но если ты утверждаешь, что жив, ты не можешь бояться всё время.
Рендидли стиснул зубы. — Я ни хрена не боюсь.
Оба Салазара повернулись, чтобы посмотреть на него. Эфир Пустоты праздно шипел у кожи каждого, пока они оба смотрели на него широко раскрытыми глазами.
Рендидли почесал подбородок своим шейным хвостом и попытался придумать что-нибудь, чтобы нарушить молчание. — .Колодец Пустоты скоро прибудет. Приготовьтесь к битве. Я вступлю в бой первым, Зауна, действуй следом и посмотри, сможешь ли ты найти его слабое место. Если увидишь шанс, ударь изо всех сил. Салазар. полагаю. ты можешь продолжить свою историю с того места, где остановился.
Салазар мгновенно оживился, но затем наклонил голову в сторону и с любопытством посмотрел на Рэндидли. — Разве не говорят, что первый, кто вступает в бой с Колодцем Пустоты, обычно погибает?
Прикусив изнутри щёку, Рендидли обдумал слова Салазара. — Разве так говорят? Я не так много слышал о Колодцах Пустоты.
— .Да. — прошептала Зауна с заметной громкостью.
Рендидли посмотрел на неё и усмехнулся, увидев её стоическое выражение лица.
Эта женщина. может быть, у неё и Абиодуна больше общего, чем просто раса. Кровожадные ублюдки.
— Значит, ты хочешь сказать, что я не должен вступать в бой первым? Ты вызываешься?
— Да, — сказала Зауна.
— Отказано. — Рендидли покачал головой. — Этот — мой. Ты можешь сразиться со следующим Колодцем Пустоты, с которым мы столкнёмся, хорошо?
По её позе было ясно, что Зауна не согласна с его решением. Но она держала язык за зубами, просто выражая свой значительный объём недовольства мёртвым взглядом из мерцающих глаз. С ней, по крайней мере, было гораздо проще справиться, чем со змеечеловеком и его непредсказуемым поведением.
Снова усмехнувшись, Рендидли отвернулся и посмотрел в темноту. — Тридцать секунд. Салазар? Начнёшь свою историю, а?
— А-ах! О, кхм. Н-на чём я остановился? — Салазар посмотрел на Рендидли и Зауну, словно действительно хотел получить ответ.
Рендидли многозначительно прочистил горло, пока Салазар продолжал молчать. — Двадцать секунд.
— О-о, полагаю, можно начать где угодно. так в-вот, как я и г-говорил, я родился, и вулкан под моей матерью извергся в взрыве расплавленно-металлической славы, возвещая моё появление.
Рендидли стиснул зубы, чтобы игнорировать постоянный бред Салазара, но эта борьба длилась лишь мгновение. В следующее мгновение он увидел приближение Колодца Пустоты.
В отличие от ужасных и странных существ, с которыми он сталкивался до сих пор, это было ярким. Сначала Рендидли посчитал, что это нечто сродни олицетворению синих жил Великого Разлома, но затем он понял, что Колодец Пустоты просто тянул за собой эти жилы, словно косяк рыб, прячущихся в тени кита.