чём угодно
кроме ран своего товарища-образа.
Затем взгляд Рендидли упал на большую яйцеобразную серую массу в углу. Сначала он был сбит с толку, но затем он узнал тот же странный материал, который Иггдрасиль использовал для создания изолирующей структуры для Эссенции Возгорания. Рендидли указал на него своим костяным копьем, стараясь держать шею и голову совершенно неподвижными, чтобы справиться с головной болью.
— Значит, ты закончил дом для Возгорания? Но почему в нем трещина?
— Действительно. Не то чтобы я действительно знал, поможет ли это но почему-то я подозреваю, что поможет. Что касается трещины Я не знаю. Она появилась, пока я был занят выполнением миссии. Когда я вернулся, трещина уже была.
Глаза Рендидли сузились, и в них вспыхнула еще одна вспышка ярости.
— Ты не думаешь, что кто-то
— Прокрался и потряс его, чтобы определить, что внутри? Я сомневаюсь в этом, — успокаивающе прошелестел листьями Иггдрасиль, меняя положение. Рендидли выдохнул, и вместе с ним ушло большое количество внезапного напряжения. — В конце концов, никто не думает, что мы, образы, обладаем чем-либо ценным. Я предпочитаю думать, что это была сама Эссенция Возгорания. Возможно, он набирался сил, чтобы вырваться из изоляционной камеры по собственной воле. В конце концов, основное тело создало Эссенцию Возгорания в темноте.
Глядя на слегка треснувшее яйцо, Рендидли прикусил язык. Это действительно была не трещина от внешней силы, а всего лишь тонкая трещина, идущая по одной из сторон. Более вероятно, чем его подозрительная теория или оптимистичная теория Иггдрасиля, было просто то, что материал, составляющий яйцо, высох и треснул по этой причине.
Но Рендидли не видел причин указывать на это. Слова важны, потому что они формируют веру, а из веры происходят образы. Как тот, кто в настоящее время является целиком образом, он не стал бы без надобности переступать через своего товарища-образа.
Вместо этого Рендидли просто откинулся назад и уставился в потолок, пока Иггдрасиль продолжал говорить.
— Знаешь, есть и хорошие новости.
— Хм? — сонно сказал Рэндидли. Теперь, когда он снова лежал, он хотел вернуться в медитативное состояние, чтобы исцелиться как можно быстрее. С отключенным глупым разрушительным ядром скорость его исцеления должна удвоиться.
— Твоя следующая миссия — наступательная. Ты снова получишь Ключ Эфира, — легко сказал Иггдрасиль. — И если мои подозрения верны ты сможешь синхронизировать Обнаружение Эфира с основным телом.
Рендидли резко улыбнулся. Знаний им по-прежнему не хватало больше всего. И казалось, что каждый раз, когда он собирался задать несколько вопросов, чтобы узнать больше, происходила атака, которая отвлекала его на несколько дней из-за восстановления после ран. Но пока Вуалла восстановилась, Рендидли не сомневался, что она будет готова дать ему больше контекста того, что здесь происходит, в приграничных землях. Эти знания будут дополнены, когда он сможет использовать Обнаружение Эфира для непосредственного исследования некоторых великих образований в этом районе.
Затем Рендидли скривился.
Надеюсь, Иггдрасиль прав насчет того, что она менее ранена, чем я казалось, она тоже слишком сильно расширила свои границы, чтобы уничтожить все колодцы Пустоты за один раз
Затем Рендидли покачал головой. Ничего не выйдет, если просто сидеть здесь. Ему нужно подготовиться к тому, что будет дальше.
После долгого отдыха, чтобы восстановить силы, Рендидли сел с горящими глазами и костяным хвостом. Его когти и костяное копье оставили глубокие шрамы на земле, когда он лениво потянулся. Затем он тут же вскочил на ноги и проверил состояние своего тела. Найдя его удовлетворительным, он оглядел палатку.
К его облегчению, Салазар и Зауна все еще не вернулись. И, казалось, Иггдрасиль тоже немного отдыхал в дальнем углу, отчаянно пытаясь восстановиться достаточно, чтобы помочь в восстановлении Рэндидли.
Покачав головой, Рендидли начал более энергично растягиваться, чтобы проверить состояние своего образа. Иггдрасиль был слишком щедр для своей же пользы своей силой. Если бы у него не было кого-то вроде Рендидли со злобностью Мрачной Химеры, чтобы защитить его, такой добросердечный образ, вероятно, был бы поглощен линией фронта.
Чем больше Рендидли думал об этом, тем быстрее и яростнее он двигался. Его тело продолжало легко ускоряться в движениях, поэтому Рендидли продолжал подталкивать себя, следя за тем, чтобы его движения не были настолько сильными, чтобы производить достаточно шума, чтобы отвлечь Иггдрасиля. Как раз когда Рендидли входил в тихое напряжение от проверки своего тела, из передней части палатки донесся шум.
— Б-б-босс, — заикаясь, сказал Салазар, входя в палатку. — В-вы уже в-в-встали?
Рендидли просто проворчал и замедлился, перейдя к легкой растяжке. Он гораздо больше предпочитал тихое напряжение взгляда Зауны, когда она входила в палатку, чем быстрые движения языка и заикание Салазара. Однако в глазах Зауны было скрыто обвинение, но гораздо легче игнорировать что-то, если человек не удосуживается озвучить свои чувства.
Посмотрев на Рендидли немного, двое его подчиненных прошаркали в внезапно переполненную палатку. Каждый раз, когда Салазар открывал рот, чтобы сказать что-то еще, острый взгляд Рендидли фокусировался на нем и оставлял слова обезглавленными на языке Салазара в качестве урока для тех, кто придет после. Таким образом, Рендидли мог сосредоточиться на своих собственных задачах, и легкое дыхание Иггдрасиля не нарушалось.
Тем не менее Рендидли пришлось бросить на обоих подчиненных дополнительный взгляд, пока он продолжал проверять свое образное тело на наличие недостатков. Потому что на первый взгляд это могли быть некоторые визуальные эффекты этой пограничной земли, которые сбили Рендидли с толку, но, посмотрев на них снова, стало ясно, что они оба изменились.
В случае с Салазаром это было более сдержанно, но несколько взглядов позволили Рендидли определить, что шея Салазара была немного длиннее, чем раньше. Настолько, что его голова, казалось, покачивалась вверх и вниз при каждом его движении.
В случае с Зауной ее цвет грязи углубился от мелкой и влажной грязи до глубокой, сухой грязи, смешанной с суглинком и разлагающимися листьями. Это был более темный, более зеленый коричневый цвет, который заставил Рендидли задуматься, оказал ли он какое-либо влияние на изменение оттенка.
Рендидли бросил взгляд на Иггдрасиля. Было ли это связано с его способностью исцелять образы? Позволял ли он им также расти так же, как и Рэндидли? Или все образы будут расти, если им дать возможность медленно исцеляться и восстанавливаться после боя? Если это последний вариант, то, конечно, Командиры здесь были жестоки, заставляя образы выходить и сражаться, даже когда это означало, что они рассеются в ничто и растратят свой потенциал роста.
Но сколько образов теряют всякое чувство себя, когда их вырывают из тела хозяина? — Рендидли облизал губы. — Действительно, это те монстры, которые заслуживают смерти. Возможно, Командиров можно простить, но методы вербовки Системы
Покачав головой, Рендидли изгнал свою агрессию и попытался сосредоточиться на поставленной задаче. Удовлетворившись тем, что его подчиненные останутся тихими в обозримом будущем, Рендидли обратил свой взор внутрь. Он мгновенно сосредоточился на трех ядрах Пустоты, медленно вращающихся вокруг двух Колодцах Пустоты.
Рендидли на долю секунды заколебался, но затем коснулся обоих оставшихся ядер своей Силой воли и стер записанный там образ. Внезапно Пустота в его груди начала вяло кружиться, больше не в силах течь в исцеление.
Он. Рендидли быстро затянул отверстия обоих Нижних Колодцев так сильно, как позволял его все еще относительно слабый разум. Затем он приступил к утомительной задаче дальнейшей отточки своего образа.
Возможно, Рендидли мог бы пропустить эту часть. В конце концов, его образ был полностью отточен почти четыре полных раза с тех пор, как он прибыл на поле боя, и это не был слабый образ до того, как он пришел сюда. Вернее, слабость образа была связана с недостатком времени и глубины, а не с дефектным базовым образом. Те четкие детали, которые Рендидли сумел добавить с момента прибытия сюда, были просто вишенкой на торте.
Но Рендидли каким-то образом почувствовал, что он все еще может продвинуться дальше. И что продвижение дальше — это утомительная задача, которая приведет к огромным наградам. Поэтому Рендидли засучил мысленные рукава и принялся за работу.
Первым шагом, как всегда, было просто наблюдать за каждым сантиметром себя. Затем Рендидли решил сосредоточить свое внимание на трех областях, сохраняя свои изменения относительно сгруппированными, а не пытаясь улучшить все сразу. В конце концов, Рендидли обладал лишь определенным количеством времени и внимания.
Если бы была какая-то область, которую он мог бы использовать, чтобы продлить время, Рендидли не отказался бы провести гораздо более тщательное исследование и пройтись по своему образу шаг за шагом, чтобы определить наилучшие пути для улучшения. Но в настоящее время у Рендидли не было этого времени. У него было два дня до следующей миссии, и он не хотел тратить больше времени, чем ему нужно, на свой образ.
В конце концов, Рендидли нужно было многому научиться в использовании своих ядер. Теперь, когда у него появился общий навык, он мог бы превратить его в преимущество в своих будущих боях.
Но это означало, что Рендидли нужно было быстро продвигаться по своему образу сейчас. Поэтому он просто внимательно смотрел и доверял своей интуиции, когда она указывала на то, что он коснулся чего-то ценного.
Глава 1081
После тщательного осмотра Рендидли решил, что есть три конкретные области, где небольшое внимание приведет к значительному улучшению его общего облика: руки, кожа и хвосты.
Из этих трех кожа показалась самым простым отправным пунктом. Кроме того, она требовала самого бережного подхода из всех трех областей, поэтому Рендидли хотел начать до того, как потратит большую часть своей Силы Воли. Итак, Рендидли сосредоточился на коже, покрывающей тело Мрачного Химеры.