(Навыки) Сэма начали шевелиться, когда свет неумолимо приближался.
Чтобы создавать значимые вещи, нужно учиться , — размышлял Сэм. Можно было полагаться на активацию (Навыков), чтобы вложить ритуал и вес значения в предмет, но Сэм в конечном итоге пришел к выводу, что это приводит к халтурным результатам после долгой серии экспериментов. То, чему Рендидли научил весь Доннитон, заключалось в том, что все, что они делали с каждым аспектом Системы, рассказывало небольшие кусочки бесконечно большой истории.
Можно, конечно, активировать (Навыки), чтобы получить результат, но еще лучше рассказать историю так хорошо, чтобы образ того, чего вы хотите, привел (Навыки) в действие, даже не пошевелив пальцем.
Когда солнечный свет наконец поднялся достаточно высоко, чтобы заглянуть через край и осветить медленно вращающийся котел с кровью, Сэм почувствовал, как что-то меняется; здесь была посажена история. Поэтому он вытащил деревянную ложку, которой пользовался для перемешивания жидкости каждый день в течение последней недели, и с помощью сетки выудил изнутри металл, выжидавший своего часа.
Когда Сэм сделал это, он отчетливо увидел, как кровь в котле уходит. Сначала это было едва заметно, но, когда он подхватил слиток и вытащил его на поверхность, уровень крови начал заметно опускаться. Сэм резко ухмыльнулся, вытаскивая первый слиток.
Сам металл был не тем, который он изначально планировал использовать для этого проекта, но за день до того, как Сэм должен был начать проект, из Харона прибыла посылка. Внутри Сэм нашел довольно много образцов редких металлов, которые сталь ериксона вытащила из Зоны 19. Из всех них Сэма совершенно шокировала белая фосфорная сталь.
Вместо обычного тускло-серого металла они выглядели почти посеребренными, их поверхность отражала окружающую область с поразительной четкостью. И когда слиток разрезали пополам, что было непросто даже с помощью Кейла, внутренняя часть была такой же яркой и отражающей.
Возможно, именно это подтолкнуло Сэма к использованию этого металла. Он интуитивно чувствовал, что этот металл может хранить в себе смысл, если его достаточно глубоко в него внедрить. Поэтому он придал отражающему, серебристо-белому металлу форму слитков и принялся за работу.
Теперь же, после того как он посидел в котле и медленно сплелся с кровью огров и солнечным светом, первый слиток белой фосфорной стали вышел таким же отражающим, но окрашенным в алый цвет. Внезапно мир, отраженный внутри, перестал быть реальностью; это был кровавый и ужасающий пейзаж сновидений из бесконечных багровых облаков и войны.
Один за другим Сэм доставал тяжелые слитки из котла, и каждый раз, когда он вытаскивал один, казалось, что он высасывает немного больше крови огров из котла. Так продолжалось до тех пор, пока Сэм не вытащил последний из двадцати слитков, и котел внезапно стал совершенно сухим; вся кровь исчезла.
Тихо напевая себе под нос, Сэм отнес охапку новых алых отражающих слитков к переносной станции, которую он установил на виду у солнца. Хотя Сэм не мог взять свою станцию с собой, он потратил часть своего времени на подготовку, улучшая эту станцию, чтобы она соответствовала его целям.
Может быть, это и суеверие, но Сэм предпочитал физически переносить металл, чем хранить его в межпространственном кольце для перемещения. Тем более что солнце продолжало сиять наверху. А поскольку он был Кузнецом Зари, поддержание солнечного света на металле могло только помочь ему в долгосрочной перспективе.
Тем не менее, Сэм был слегка удивлен, когда нес алые слитки, из-за обратной связи, которую он получал от своих рук: металл был теплым. Нагретым до температуры чуть теплого молока. Возможно, кровь подняла его до температуры недавно умершего тела.
Хороший металл , — подумал Сэм с улыбкой.
Если металл был самым важным ингредиентом, то вторым по важности был жар. С почти маниакальной интенсивностью Сэм рассматривал структуру своего костра и добавил несколько толстых и ценных дубовых бревен, которые выросли большими и жирными в плотной элементальной энергии вокруг Ист-Энда.
Очень скоро в печи взревел высокий и смутно синий огонь, и Сэм начал класть алые слитки в жар, чтобы расплавить их. К сожалению, было трудно сказать, насколько близко эти слитки к плавлению из-за их новообретенной окраски, но глаза Сэма привыкли к различным визуальным сигналам жара, чтобы попытаться предсказать, когда это произойдет.
Не то чтобы это имело какое-то значение. Эти проклятые штуки были настолько прочными, что Сэму пришлось качать мехи и повышать температуру, чтобы заставить их размягчиться и расплавиться. И в случае с этим металлом, который пил кровь и питался солнечным светом, Сэм не боялся испортить металл, доведя его до слишком высокой температуры. Скорее, дополнительный жар укрепил бы его.
Наблюдая за размягчающимися формами слитков в печи, он взял со стола свой тяжелый молот и приготовился к работе. Сэм подумывал об использовании формы для придания желаемой формы оружию, но в конечном итоге решил, что лучше выковать его. И его доводы были довольно простыми: Сэму просто нравилось ощущение ковки.
Ничто не давало ему лучшего представления о развитии истории внутри металла, чем вибрация в его ладони.
Поэтому, следя за температурой слитков, все еще находящихся в печи, Сэм начал ковать первые куски металла. Его удары начинались высоко над головой и обрушивались вниз, как метеор, падающий на Землю, медленно расплющивая два слитка, которые вытащил Сэм. Некоторые предполагали, что есть смысл в ковке по определенному образцу, и что этот образец затем будет вложен в оружие. Конечно, Сэм согласился, что это так. И что стоит стремиться к образцу.
Но он не знал хорошего образца для этого металла. Вернее, Сэм не знал
ТОТ САМЫЙ
образец. Чтобы что-то действительно имело значение, нельзя было просто лениво это предоставить. Реальность имела естественное преимущество, заключающееся в том, что любое совпадение могло быть предоставлено экземпляру, потому что это совпадение было правдой.
Детали в истории нужно добавлять гораздо более экономно.
Возможно, парадоксально, но Сэм позволил своему вниманию распространиться`
Он не колебался, но и не слишком заботился о том, куда именно бьет молотом. Вместо этого Сэм прислушивался к отчетливому звуку своего тяжелого молота, сокрушающего раскаленный металл. Вместо того чтобы заранее придумывать узор, Сэм слушал.
Первобытная часть человеческого мозга отлично умела вычленять закономерности из случайных шумов. А когда человеческий разум, усиленный Системой, слышал и верил, эта вера становилась правдой. Это был образ.
Дзынь.
Иногда звук был именно таким, каким нужно, и Сэм, повинуясь инстинкту, прекращал ковать эту часть. Но иногда возникала фальшивая нота. В этот момент Сэм возвращал частично нагретый металл в печь на несколько минут, а затем продолжал ковать, пока звук не становился чистым. По опыту Сэма, ничто не было важнее чистоты цели. Верность цели создания оружия для убийства огров — вот чего искал молот Сэма.
Именно к этим звукам Сэм прислушивался особенно внимательно. Благодаря рассеянному вниманию цель убийства оставалась вездесущей. Но, конечно, это оружие было предназначено для защиты Земли. Эти две истины медленно переплетались, пока Сэм работал.
Вскоре стало ясно, что формой оружия будет щит. Что-то большое, чтобы отражать, и тонкое, чтобы резать.
Багряный слиток за багряным слитком Сэм вытаскивал все больше и больше металла и добавлял его к растущему целому. Растянутое, чтобы быть тонким и прочным, оружие выросло до размеров обеденного стола. Маневрировать вокруг его растущего размера было несколько сложно, но Сэм старался убедиться, что внутренняя часть совершенно идеальна, прежде чем двигаться наружу. Медленно обходя его по кругу и расширяя оружие, вскоре на рабочем столе перед Сэмом лежал сверкающий багряный щит.
Как только относительно простая часть создания самого оружия была завершена, Сэм потратил почти столько же времени на создание рукояти для него. Хотя рукоять в конечном итоге будет обернута кожей, первой ее итерацией был просто холодный металлический цилиндр. Формируя металл, Сэм увидел свое отражение в рукояти. Его собственное лицо казалось искаженным, словно у демона.
Хмыкнув, Сэм прикрепил рукоять к щиту. Он использовал некоторые навыки, основанные на огне, которые он получил, чтобы нагреть металл вокруг точки крепления и прибил рукоять. Затем он откинулся на пятки и задумался.
Так же быстро, как и начал, Сэм полностью прекратил двигаться. Молот был опущен. Огонь остыл, а Сэм оставался неподвижным, изучая щит. Солнце полностью пересекло небо и теперь садилось. Сэм отправил сообщение, а затем задумался о созданном им творении.
Багряный щит длиной около трех метров и шириной два метра представлял собой впечатляющее творение. Даже у такого, как Бульдозер, возникли бы проблемы с управлением таким огромным оружием. Окончательная форма оказалась шестиугольником с шестью грубыми сторонами, которые не были заточены до состояния бритвенно-тонкого лезвия, но все же были достаточно острыми, чтобы Сэм относился к ним с опаской. Более чем достаточно острыми, чтобы разрезать плоть.
Глаза Сэма засверкали, когда наступила ночь и оставила его наедине со щитом. Он не стал его пока осматривать, потому что он еще не был закончен. Металлу рассказали историю, но это была только половина дела. Вместо того чтобы просто ждать, Сэм заново исследовал каждый дюйм, ища слабое место. Когда он не смог его найти, он начал поиски снова. Когда он трижды искал недостатки и не нашел их, Сэм начал использовать свои чувствительные пальцы, ощупывая каждый дюйм багряной стали.
Был примерно час до рассвета, когда появился человек, который должен был использовать это оружие.
Обирн Майр, бывший Железный Кулак Запада в мире огров, а теперь правитель Святой Земли Огров, которая быстро выросла благодаря перебежчикам из укоренившихся сил Мира Огров, прошел по холму и по узкой тропинке, которая требовала от него осторожно ставить свои большие ноги одну перед другой. Когда он прибыл, он улыбнулся, глядя на большое оружие. Хотя любому человеку было бы трудно владеть им, огромный щит идеально подходил для новоназначенного лидера Доннитонской Рейдовой Группы Огров.