Когда он уставал от чего-то, Рендидли менял формы. Когда он хотел смешать разные формы вместе, он это делал. Возможно, как и в случае с Пустотой, его движения в основном определялись верой и инстинктом. Даже несмотря на то, что Рендидли был очень высокого мнения о своих способностях, он не мог создать все это в одиночку. Чем большую роль играло время и случайность в исходе, тем лучше.
Вопреки себе, Рендидли почувствовал, как отголоски речи Салазара проникают в его формы, и это трудно было описать. Без заикания, но с тем же эпическим построением, которое заставляло обыденность жизни Салазара звучать как историческое событие.
Рассказывание историй не было сильной стороной Рандидли. Но именно этим и была эта запись. Великая история всего. Поэтому он использовал все доступные ему инструменты, чтобы добавить этой дополнительной конкретики.
Почти всю ночь он провел именно так. Только благодаря нежному прикосновению Абсолютного Времени Рендидли понял, сколько времени прошло. Когда снаружи начал проникать дневной свет, Рендидли вышел из палатки и посмотрел вверх, на массу голубых жил, которые дрейфовали, как беспечные щупальца медузы.
Реальный мир напомнил о себе. До крупнейшего столкновения с Пустотой в эту эпоху оставались считанные дни. Силы Пустоты нависли над ними. У цели Рендидли был надвигающийся конец. Если он не сможет закончить до прибытия Пустоты.
Зауна резко подняла голову, когда он вышел из палатки, и выпрямилась, чтобы поклониться, пока Рендидли изучал небо.
Кивнув ей, Рендидли спросил:
— Есть какие-нибудь приказы сверху? Или движения со стороны Пустоты?
— Никаких, — тихо ответила Зауна.
Рендидли почесал подбородок. Он не забыл, что говорил Илеот о том, что Принц Пустоты близок к тому, чтобы быть взломанным. И Рендидли действительно не верил, что это внезапное отсутствие нападений было случайностью.
Хотя они ничего не слышали от штаба, Рендидли был готов поспорить, что силы Эфира получили еще одно требование от сил Пустоты. Это было затишье перед бурей, пока Лорд Милн выигрывал время, открывая Принца Пустоты. И как только Король Пустоты почувствует, что Принц уничтожен, молот обрушится на силы Эфира.
Если бы только я мог понять, почему Лорд Милн так уверен , — Рендидли прикусил губу.
Частично это, вероятно, из-за присутствия Илеота но дублирование Вуаллы было планом Илеота. Что Лорд Милн получил от всего этого ? Была ли это только сила Илеота ?
Даже несмотря на то, что он чувствовал, что что-то упускает, Рендидли заставил себя отпустить это. В конце концов, его главной заботой было стать сильнее до того, как упадет молот. Все остальное может подождать.
— А Салазар? Куда он подевался? — наконец спросил Рандидли.
Зауна пожала плечами.
— он подумал, что побегает для разнообразия
Что несколько поставило Рендидли в тупик.
Наверное это хороший знак ? Надеюсь, разговор с ним немного помог ему справиться со стрессом .
В любом случае, этого было достаточно, чтобы убедить Рендидли в том, что он достиг своей цели в разговоре. Затем Рендидли вернулся в палатку и обратил свое внимание на Сущность Зажигания, которую медленно возмущали воспоминания о клинке Без Рукояти.
Погрузившись в эти ощущения, он почувствовал знакомое прикосновение.
Двое детей, один просто достаточно красивый с каштановыми волосами, а другой, сияющий, как рассвет. Две сестры-близнецы, рожденные с одной душой. Обе измучены ужасными болезнями, которые учащались с возрастом.
Иллим, ребенок выше среднего. И Радианс, золотая сестра.
Клинок без рукояти с ее ужасной дрожью, из-за которой она была прикована к постели, и ее сестра, страдающая от комы, которая на несколько дней заглушала ее звенящий смех.
Воспоминания об Иллим, сидящей в темноте и смотрящей на свое отражение в зеркале, затронули глубокий уголок. Под ее глазами были мешки, а ее каштановые волосы безжизненно свисали.
Стиснув зубы, Рендидли попытался успокоить свои эмоции. У него было слишком много таких ночей. Хотя причина, по которой он был так потерян, была другой, чувство было тем же.
Но даже если покров трагедии пропитал каждый аспект жизни этих двух близнецов, которую Рендидли видел сквозь призму воспоминаний, они продолжали жить. Двое родителей с такими большими надеждами чувствовали себя беспомощными. Они искали решения, но не могли их найти. Напряжение в доме нарастало по мере того, как девочки росли.
Воспоминания о днях рождения, которые Иллим пропускала, дрожа и сжимая простыни в кулаках, и воспоминания о днях рождения, когда Иллим сидела за столом только со своими родителями. В доме царила тишина.
Время неумолимо шло вперед.
Проблемы, конечно, не исчезли, но они привыкли к ним. Иногда одной или другой нужно было брать отпуск с занятий с репетитором, но в остальном все шло с подобием нормальности.
В одно из хороших времен, в год, когда обеим девочкам было по 15 лет и ни одна из них не страдала ни от одного приступа в течение всего года, Иллим сказала своей Радианс:
— Это лучший год в нашей жизни. Я надеюсь, что твой сон больше никогда не вернется.
— Ты надеешься? Я не так уверена. — Золотая сестра наклонила голову вбок, и ее волосы закачались так, что поймали свет. Затем она виновато улыбнулась. — Иногда эта жизнь просто такая утомительная. Когда я сплю ну. Я всегда просыпаюсь довольно отдохнувшей, не так ли?
Клинок без рукояти могла только поморщиться.
Конечно, воспоминания после этого идиллического времени быстро стали кислыми. В период с 16 до 20 лет обе молодые женщины все чаще страдали от своих индивидуальных болезней. Иногда так, что обе страдали одновременно, что было совершенно новым типом дел для родителей.
Это стало тревожным звонком для всей семьи. Очень быстро оба родителя бросились в действие, чтобы попытаться найти решение. Взывали к одолжениям. Консультировались со специалистами. Они были готовы заплатить любую цену за решение.
Хотя ее никто не спрашивал, у Иллим были свои мысли о решении. И в конце концов, это было очевидное решение, которое старик дал им много лет назад. Одна из сестер должна была умереть. После этого у другой сестры больше не будет души, разделенной на два тела. Она сможет жить нормальной жизнью.
Но это осознание повергло ее в бесконечную спираль депрессии. Потому что она изо всех сил старалась быть логичной в отношении решения. Когда дело доходило до любви она очень любила свою сестру.
И все же Если отбросить эмоции и взглянуть на вещи непредвзято, кто из сестер заслуживал жить?
В сравнении с золотой сестрой, Иллим не производила такого впечатления. Даже если в некоторых предметах, по которым они занимались с репетиторами, она показывала, возможно, лучшие результаты, золотая сестра всегда сияла так ярко, с такой интуитивной проницательностью, что это полностью затмевало скромные достижения ее сестры в других областях.
Что касается моральных императивов Иллим и тут была беспомощна. Хотя она и не знала, когда это началось, она часто обнаруживала себя в роли помощницы своей более яркой сестры. И поскольку она постоянно была в движении, Иллим, безусловно, отдавала очень много своего времени и сил, помогая Сиянию.
Но действия Сияния были невероятно хорошо спланированы. Она добровольно помогала солдатам-инвалидам с передовой и организовывала чудесные мероприятия в городе. Она постоянно была в центре внимания, обладая при этом сверхъестественным умением замечать человека, которому нужна личная беседа, чтобы подбодрить его.
Когда она не находилась в одной из своих ком, золотая сестра
сияла.
Иллим – нет. Ответ на вопрос, кто должен умереть, казался очевидным.
Но клинок без рукояти ужасно боялся смерти.
Однако все эти мысли в конце концов отошли на второй план, когда истинный свет в семье объявил новость: Сияние влюбилась. На 21-летие близняшек она планировала выйти замуж.
Именно в преддверии этого года симптомы у близняшек усилились.
Глава 1162
Рендидли медленно очнулся от пронзительных воспоминаний клинка без рукояти. Остался только финал, но это была самая плотная и темная масса воспоминаний, оставшихся в Судьбе. Потребуется немного больше времени, прежде чем Сущность Зажигания сможет прожечь их и высвободить содержащиеся внутри эмоции.
И все же, даже сейчас, рябь перемен была очевидна ему. Сущность Зажигания стала невероятно интенсивной. С точки зрения образов, пламя Сущности Зажигания не потемнело, но золотые нотки, которые ранее присутствовали в пламени, постепенно потемнели до чего-то ближе к жженому апельсину.
Изумрудный и жженый апельсин. И жар резко подскочил вверх, когда это новое, более горячее пламя надавило на плотное, крайне несчастное ядро воспоминаний. В его груди тело Рендидли продолжало бороться за поддержание нормальной температуры с таким бушующим внутри огнем.
Что, как оказалось, было последним из Навыков, которые Рендидли нужно было получить.
Поздравляем! Ваш Навык (Сопротивление Огню) вырос до 289 уровня!
Несколько секунд Рендидли ждал знакомого уведомления от своего Духовного Навыка, которое сообщило бы ему о количестве полученных ОП. Ничего не произошло. Затем вспышка шока разожгла вспышку паники в груди Рандидли, когда он вдруг понял, что, возможно, изменение его Духовного Навыка повлияло на его десятину.
Так же быстро Рендидли начал усмехаться.
Изменение происходит, когда Духовный Навык повышается в уровнях. А это происходит только тогда, когда ОП действительно используются. Так что, если я хочу свою десятину, мне нужно сначала выбрать следующий Путь, который я выберу. Последний бонус был около 7к, так что я думаю, что получу по крайней мере столько же от этого раунда имея это в виду
Затем Рендидли открыл свой экран Путей и обдумал свои варианты.
(Друг Человечества) 0/100, (Мантия Покровителя) 0/500, (Схождение Эфира II) ?, (Колокол Судьбы Звонит) 0/600, (Рост Иггдрасиля III) 0/2000, (Прах Улаата, Покровителя Праха) 0/1000, ( приказ дусиза : Источник Руководства) ?, (Факел Человечества) 0/500, (Бремя Учителя) ?, (Кукловод) 0/100, (Иммунитет к Боли I) 0/250, (Злоба Химеры I) ?, (Тесак Мирового Древа) ?, (Слабость Мирового Древа) 0/500, (Экспериментатор IV) 0/1250, (Живая Гравировка) 0/500, (Лидер Апокалиптического Крестового Похода) ?, (Угрызения Совести I) 0/100, (Бесподобная Гравировка) 0/1000, (Пэрство Злобного Двора I) 0/600, (Руки Ремесленника) 0/?, (Поиск Акаши I) 0/200, (Прах Иллим, Ребенка Выше Среднего) 0/5000, (Пламя, Сжигающее Воспоминания) 0/?, (Нижняя Химера IV) 0/1000