ействительно умираю. И это сделало меня немного потерянной. Есть так много, чего я хотела достичь в своей жизни, и все же
Последовал долгий вздох, а затем еще одна пауза.
— Возраст приносит с собой две вещи: знание того, что ты в конечном итоге перестанешь существовать, и множество жизненных опытов, которые учат тебя, что рисковать опасно. К концу становится все труднее просто плыть по течению. По этим причинам я решила спрятаться от Системы и избежать ошибок, которые я совершила в прошлом и все же все же меня соблазнило то, что ты представлял. Совершенно новый способ существования в Системе То, на что наткнулись случайно, но это открыло так много возможностей. Краткая искра надежды.
— Поэтому я решила, что я буду той, кто отбросит свою ненависть и разочарование по отношению к тебе и открою все, что смогу, об истине этой Системы, которую ты ненавидишь. Поскольку я умираю, я слишком устала, чтобы поступать иначе. То, что я делаю сегодня, я надеюсь, ты увидишь как благо, которое я хотела дать тебе и я надеюсь, что это сделает тебя более склонным учитывать мою точку зрения.
— Услышь меня сейчас, Рендидли Гончий Призрак. Этим я клянусь всеми образами и Навыками, которые я собрала за свою долгую жизнь; я действительно собираюсь прекратить свое существование, я не оставила никаких планов в движении, которые причинят тебе вред, и я не предприняла никаких шагов, чтобы Земля провалила Бедствия.
Гул слов прервался, когда мягкое свечение вокруг страницы вырвалось столбом белого света, который взмыл вверх и врезался в потолок пещеры. Кружащиеся светящиеся частицы осыпались вниз, довольно точно имитируя фейерверк. Застоявшийся воздух в окружающем пространстве заколебался, когда голос Истрикс произнес последнюю строчку. Ее убежденность пульсировала, становясь чем-то физическим вокруг Рэндидли.
Хотя Рендидли смотрел в землю, сжав кулаки, пока она говорила, даже он не мог не почувствовать влияние этого пульсирующего образа.
Словно он чего-то ждал. Образ равномерно пульсировал почти десять секунд. Тишина растянулась.
Рендидли
— Я понял, — перебил Рэндидли. Затем он поднял голову и посмотрел в сторону трибуны. Страница немного оторвалась от деревянного основания и была источником изображения. Кружащиеся светящиеся частицы почти опустились на землю, как огромное дерево света. Чувствуя сильное раздражение, Рендидли произнес вслух: — Я чувствую твои намерения.
Рендидли хотел сказать, что верит ей, но знал, что это странное проявление образа, вероятно, почувствует ложь в его голосе, как только он это скажет. Поэтому он изменил формулировку. Но, казалось, того, что он сказал, было достаточно, потому что свет погас, и светящийся листок бумаги снова опустился на трибуну.
Довольно будничным тоном голос Существа продолжал эхом разноситься по окрестностям. Предыдущий свет начал угасать. — Я знаю, каким извилистым был мой путь, но я просто просто пыталась понять, где я ошиблась. Те резкие повороты, когда я превратилась из потерянного подростка в влюбленную девушку, затем в мать и, наконец, в монстра, экспериментирующего с жизнями. С одной стороны, кажется, что это произошло так быстро, что я чуть не пропустила это, но если бы это было правдой, чувствовала бы я себя такой уставшей? Нет, годы, которые я прожила, были долгими.
— Ах, вот оно! Последнее, что я скажу перед тем, как рассказать тебе свою историю. Я знаю, почему я так ненавижу тебя. Главная причина из всех. Дело не только в том, что ты похож на меня но и в том, что в тебе горит тот же огонь, который я видела в своем муже.
Рендидли напряг руки. — Что?
Почти как будто она услышала вопрос Рэндидли, в речи возникла пауза. Это заставило его забеспокоиться, что Существо либо предвидело его ответ, либо образ был достаточно сознательным, чтобы понять, что он говорит. Возможно, это было его воображение, но Рендидли почувствовал глубокое чувство печали, охватившее огромную пещеру.
К этому моменту свет, который ее образ произвел во время клятв Существа, полностью погас. Это, безусловно, было очень одинокое место, чтобы умереть. Несмотря на четыре странных образа, которые скрывало Существо если ее утверждения были правдой, она умерла здесь в одиночестве, сбежав из Системы тысячи лет назад. И если быть честным, если бы ему пришлось угадывать причину смерти
Даже сквозь собственные бурные эмоции Рендидли почувствовал вспышку жалости к Истрикс.
Рендидли поднял левую руку и прижал прохладные металлические кончики пальцев к закрытым векам.
Я должен быть спокоен .
Затем голос Существа продолжил без каких-либо эмоциональных оттенков, и Рендидли задался вопросом, неверно ли он истолковал молчание.
— Позвольте мне представиться еще дважды. Я Истрикс Юл. Суррогатная мать для тебя. Я также то жестокое Существо, которое уничтожило тысячи жизней в попытке сбежать от своего прошлого. И это прошлое — история самой Системы и Нексуса , который является великим пошел ты моего мужа всему тому доверию, которое я в него вложила, всем тем мечтам, которые мы поклялись построить.
— И в последний раз, я Истрикс Юл. Мой муж — Элхум Юл, одно из двух существ, когда-либо достигших Вершины, к которой стремится Нексус. А мой сын внебрачный сын, которого я родила от Короля Нижнего Мира, — это энергетическое существо, которое питает всю Систему.
Глава 1296
Челюсть Рендидли несколько секунд беззвучно двигалась, пока он пытался осознать услышанное.
— Ваш сын это Система?
Кроме того, уши Рандидли, естественно, насторожились при упоминании Вершины; в номенклатуре Системы этот термин имел особое значение. Нужно было только выяснить, что это за значение. Помимо
ЭТОГО
Рендидли не мог поверить еще в одну вещь, которую услышал: Элхум был мужем Существа.
На несколько секунд эмоции Рендидли были подавлены под тяжестью изумления, которое он чувствовал. Наконец он пришел в состояние, близкое к спокойствию.
Голос Существа продолжал говорить, как будто стажер читал протокол совещания.
— Теперь, несмотря на наши разногласия, я уверена, что
это
привлекло ваше внимание. Но я считаю, что необходимы некоторые пояснения. Короткие, здесь, в письме, потому что, как только вы разберетесь с предметом в чаше из слоновой кости у моего гроба вы унаследуете мои воспоминания. Не только те, что я использую для анимации воплощений но и мои истинные воспоминания. О том, кем я была до того, как стала Существом.
Этого было достаточно, чтобы вернуть его эмоции в игру. Довольно кисло Рендидли покосился на пустую чашу из слоновой кости, а затем на три оставшихся следа изображений вокруг нее, к которым продолжал цепляться Эфир Существа, даже когда остальная часть работы Существа разваливалась на части. Но, похоже, Существо не было таким щедрым, как утверждала в письме.
— Ты можешь их размотать сейчас? — спросил Рендидли Невею.
Рендидли почувствовал гримасу Невеи.
— Это будет трудно. Но я могу попытаться.
Кивнув, Рендидли повернулся, чтобы послушать голос Существа.
— начала, — говорило Существо медленно и ровно, словно читало лекцию. — Что приводит меня к месту, где я родилась. Халлом. Город, населенный исключительно существами из Эфира. У нас не было настоящих тел, но Эфира было всего достаточно. Мы знали о таких существах, как вы но мы существовали среди великих небесных тел Вселенной; мы считали вас не более чем жуками. И у нас была сила, чтобы это подкрепить.
— До Системы не существовало конкретных определений того, какой силой мы, Эфирные существа, обладали. Но это было значительно; вы никогда раньше не встречались с настоящим Эфирным существом, но достаточно сказать, что даже в самом слабом состоянии мы могли одолеть Стража Врат Пустоты. Эти низшие существа — сильно искаженная версия существ, которые когда-то бродили по этой вселенной.
— И вы также должны знать, что нынешний фарс войны, в которой вы недавно участвовали, является отражением того самого реального ужаса, который я пережила, когда росла. Я натягивала одеяло на голову, когда не могла заснуть после того, как мама рассказывала мне истории о Пустоте.
— Как странно, оглядываясь назад. Я подозреваю, что существа Пустоты ненавидели нас так же сильно, как мы ненавидели их. И, вероятно, боялись нас так же сильно Но поскольку мы были единодушны, в тех редких случаях, когда существа чистого Эфира и Пустоты встречались друг с другом, они всегда дрались. Всегда.
— Простите, я отвлеклась. Вы можете узнать больше из воспоминаний. Но чтобы вы поняли, вы должны знать, что мой народ верил, что мы произошли от великих Шаллахов, которые были расой чистых энергетических существ. Наши тела были чистым Эфиром, но и Эфир, и Пустота — это формы энергии, которые имитируют другие вещи. Память, образ, связь, эмоции. Но Шаллахи они действительно были ничем иным, как энергией. Они были совершенством. Вершиной эволюции.
— Эти Шаллахи жили в Эдеме, где все было возможно. Где энергия могла существовать, не рассеиваясь в великой пустоте космоса. Но из-за действий Пустоты и Эфир, и Пустота были изгнаны из этого идеального места и наказаны тем, что их вернули из высших форм Шаллахов.
— Элхум был историком Халлома, хотя фактическая работа больше походила на религиозного прозелита. Он рассказывал истории, чтобы разжечь огонь в животах людей в нашей маленькой деревне. Чтобы держать их наготове поднять клинки, если когда-нибудь будут замечены силы Пустоты. Чего, в общем-то, никогда не случалось; до того, как Система начала собирать все вместе, пространство было несравненно огромным
— Я влюбилась в его страсть. Просто в той маленькой деревне ничего не менялось. А он он был ярким и красивым
На несколько секунд воцарилось молчание, как будто Существо погрузилось в свои мысли. Затем, когда она снова заговорила, ее интонация резко повысилась.
— Подробности вы увидите в моих воспоминаниях. Даже сейчас этот опыт болезненно вспоминать. Достаточно сказать, я вышла замуж за Элхума. Очень быстро я разочаровалась в человеке, с которым связала себя. Он был ярким, да, чудовищно ярким, но он также ненавидел Пустоту с большей страстью, чем я когда-либо встречала в своей жизни. Это пугало меня. Так сильно, что я начала бродить по космосу, стремясь найти что-то за пределами моей крошечной деревни.