Наффур почесал в затылке.
— Методы тренировок Рендидли не нежные. И (Орден Дуцис) определенно надеется воплотить его дух.
— Конечно, результаты требуют испытаний для проявления. Без борьбы человечество рухнет.
Вай замолчала. Она уже собиралась открыть рот и ответить Наффуру, но кто-то другой опередил ее. Как один, она и Наффур посмотрели вверх на источник голоса.
Голова Альдо торчала из багажного отделения над тем местом, где отдыхала Вай. Глаза Вай медленно расширились, когда она посмотрела на него, а он небрежно посмотрел на них двоих. Очевидно, он подслушивал их разговор.
— Ах Альдо, я тебя искал — Наффур растерянно посмотрел на другого мужчину. — Что ты там делаешь?
— Нет никаких доказательств того, что Рендидли Гостхаунд когда-либо использовал манатех-поезда в качестве транспорта.
Альдо вскинул подбородок и огляделся.
— Что касается Я много об этом думал. Возможно, это более важная деталь, чем кажется большинству. Как человек, изучающий источник силы Рендидли Гончего, я сейчас в процессе эксперимента. Так что, если позволите
Альдо втянул голову обратно в багажное отделение, словно черепаха в панцирь. Отделение захлопнулось с щелчком.
— мы также попросили Альдо принять участие, — тихо сказал Нафур. Затем он потер шею, явно чувствуя себя неловко. — Я надеюсь, вы двое поладите. Мы должны прибыть в пункт назначения через два часа.
— А где находится тренировочный лагерь? — небрежно спросил Вай, все еще глядя на маленькое убежище Альдо.
Нафур улыбнулся.
— В штаб-квартире Эриксон Стил .
Глаз Вая дернулся.
Глава 991
Рендидли сидел, скрестив ноги, в полумраке этого странного места. Перед ним Грим-Химера подняла голову и завыла так, что Рендидли почувствовал дрожащую ненависть этого звука в своей диафрагме. Её голод был чем-то физическим, тянущим Рендидли за одежду. Вокруг них двоих кружились тысячи пылинок пепла, засасываемые вверх в бесконечную пасть нужды, порождённой страхом и яростью.
Похоже, мои чувства меня не обманули, — размышлял Рандидли. — Здесь что-то не так .
Затем Грим подняла свои злобно острые когти левой руки, и земля под ними покрылась морем муравьев. Они шли в строю к горизонту, повинуясь высшей цели — достичь края света. Вся эта информация естественным образом поступала к Рандидли, связанному с сущностью Грим-Химеры.
Затем ужасный монстр в ядре Рендидли поднял костяное копье, покрытое засохшей кровью, которое было его правой рукой, и горизонт сместился. Тысяча вздымающихся костров предстали словно раскрытые пасти.
С предсказуемым фатализмом бесчисленные муравьи безропотно шли в огонь. Их популяция быстро сокращалась. Единственным доказательством их существования были маленькие хлопки, которые издавали их тела, когда воздух внутри их грудной клетки нагревался до такой степени, что их экзоскелет разрывался перегретым воздухом. Вой пепла становился все громче и громче, поскольку все больше и больше его поднималось в вихрь.
Рендидли печально улыбнулся Грим-Химере.
— Это были не бездумные муравьи. Это были люди. Монстры, обретшие разум после воздействия Эфира и возможности. И хотя их природа заставляла их отказываться признавать поражение я несу ответственность за их смерть. Не нужно пытаться утешить меня этим бессмысленным зрелищем.
Скрежеща невидимыми зубами, Грим-Химера закружилась. Её тело извивалось и менялось, всасывая в себя образы муравьев и погребальных костров. На её месте отрубленная голова Ки-Кунота сидела на копье. В отличие от головы, которую Рендидли действительно получил, образ, спроецированный Грим-Химерой, был настолько гнилым, что нижняя половина его головы представляла собой не что иное, как кость и клюв.
— Ты похож на одно очень старое изображение, которое у меня было, — тихо сказал Рандидли.
Словно не заботясь о том, что Рендидли видит, как она двигается, Грим-Химера подняла левую руку. Тонкие нити пепла сплелись, спускаясь с её смертоносных пальцев, чтобы соединиться с черепом. Затем мертвая вещь, которая должна была быть Ки-Кунотом, заговорила.
Стуча гнилым клювом, Ки-Кунот спросил:
— Почему ЭТО ты убил мой народ?
Несмотря на всю надуманность ситуации, Рендидли несколько смягчился. Пока он не поймёт, почему это необходимо, он будет подыгрывать.
— Все клинки принадлежат Королю, даже если он ими не владеет. Я не буду перекладывать вину на моих Всадников.
Покачивая челюстью мертвого марионетки из стороны в сторону, Грим-Химера, казалось, задумалась над этим. Затем отрубленная голова Ки-Кунота открыла свой распадающийся клюв.
— Неужели человечество — самое важное? Что свято в твоём крестовом походе по спасению Земли?
— За все приходится платить, — устало сказал Рандидли.
Он спросил, сколько монстров они уничтожили в той странной пещерной системе. Девять тысяч сто шесть.
— Я делаю всё, что в моих силах.
— Ах, совесть Короля — вещь обширная, чтобы отмахнуться от вины за удушение целого народа в его колыбели, — произнёс череп со скелетной ухмылкой.
— Это хреново, — горестно сказал Рандидли.
Пепел, плавающий вокруг них, замер в своем постоянном вращении вверх. Он начал дрейфовать без направления, наполняя воздух дымными бабочками.
— Это было не идеальное решение, потому что я не идеальный человек. Больно осознавать, что я мог спасти эти жизни, но не сделал этого. Но я бы поступил так же снова.
— Разве твоё оправдание не приносит тебе утешения? Ты продолжаешь уже неделю, не останавливая своих Всадников от уничтожения других мелких восстаний. Ты, должно быть, уверен в цене, которую заплатишь за их жизни.
— Нет, — беспомощно пожал плечами Рандидли.
Его взгляд изучал Ки-Кунота, затем Грим-Химеру. Наконец, он начал внимательно изучать те линии пепла, которые соединяли их.
— Но у меня нет времени, и я не тот человек, который может позволить себе ждать уверенности, чтобы действовать. Я предложил им три варианта. Это было лучшее, на что я был готов.
— У тебя нет времени? Ха! Что у тебя есть, кроме времени! — взревела марионетка.
— Возможно, я первый, кто обладает Эфирным Перекрестком, но Система сталкивалась с достаточным количеством Еретиков, чтобы иметь автоматический ответ. Грядёт Суд.
Ки-Кунот презрительно посмотрел на Рандидли.
— У тебя есть здесь вечность, если ты этого хочешь. Ты можешь минимизировать опасность
— Я не настолько самонадеян, чтобы полагать, что я первый человек, нашедший эту лазейку. И также не первый, кто нашёл способ обойти Эфирную Болезнь. Но что мне кажется забавным, так это то, что Суд устанавливает дату и нисходит, основываясь на этой временной шкале. Поскольку я получил информацию в нормальном времени, время Подземелья даёт мне возможность подготовиться. Мог ли я войти в более глубокое Подземелье, находясь в этой ускоренной во времени тюрьме, и отложить Подземелье? Я фактически рассчитывал на Суд в то время, но если бы я захотел был ли это вариант?
Рендидли наклонился вперёд.
— Если это так, то Система устроена так, словно менее важно, что он наступит, и более важно, чтобы я знал, что он наступит. Именно поэтому у меня есть предчувствие, что этот Суд будет немного сложнее, чем просто ещё одна битва. Я здесь не только для того, чтобы подготовиться к Суду.
Несколько минут череп молчал. Грим-Химера не двигалась. Затем, словно отключённое питание было наконец восстановлено, она снова заговорила на совершенно другую тему.
— Три варианта? Ты дал нам только два варианта: присоединиться к тебе в качестве рабов или умереть.
— Был и третий вариант. Я убеждал их покинуть эту базу и бежать. Они могли уйти и начать новую жизнь в другом месте.
— Твои Всадники сожгли наши дома и добыли сырьё. Не только руду и лес, но вы также собираете менее разумные виды и используете их для сбора пищи и тканей, — выражение лица Ки-Кунота было горьким. — Какой выбор у нас был? Вы бы просто уничтожили нашу культуру и образ жизни. Без этого кем бы мы были, кроме монстров?
— Культура — закрыв глаза, Рендидли медленно выдохнул. — Ваша культура была культурой насилия ещё до того, как вы обрели самосознание. Вы убивали друг друга безрассудно. Вероятно, тысячи лет.
— Это была традиция — прошипел череп.
Но Рендидли также почувствовал, что он близок к сути проблемы, и не остановился.
— И то, что ты говоришь сейчас, это то, что твоя жизнь значила для тебя меньше, чем твоя культура. — Рендидли оскалил зубы. Его руки сжались в кулаки. — Так что мне не только нужно щадить ваши жизни, но когда вы угрожаете причинить вред своим собственным жизням, чтобы защитить другие интересы, я должен это уважать? Нет. Я не буду этого делать.
— ТЫ ТАК ВЫСОКОПАРНО ГОВОРИШЬ О СВОЁМ НАСИЛИИ, — взревел Ки-Кунот.
Пепельные бабочки теперь беспорядочно двигались, сталкиваясь друг с другом в небольших взрывах серого цвета.
— Но как мы могли тебе доверять? Ты пришел в безумном огне и убийствах. Ты не потрудился узнать о нас. Мы могли бы так много сделать друг для друга, если бы ты дал нам шанс!
— Я не думаю, что я лучше тебя. Я просто был сильнее. И суть в том, что мне было на вас наплевать, — правдиво сказал Рандидли.
Он сделал несколько шагов вперёд, чтобы встать над гниющей головой Ки-Кунота. Девять тысяч сто шесть. Просто ещё одна куча жизней, потерянных по правилам Системы.
— Но мне небезразлично то, что ты сказал: доверие.
Сотни пепельных бабочек замерли. Их крылья сверкали в полумраке того, что Рендидли считал своим источником образов. Фактически, то, что он мог видеть прямо сейчас, было светом его собственной души.
— Именно доверие стало причиной этого, не так ли, Грим-Химера? — губа Рендидли скривилась, а затем он посмотрел на пепельные нити, соединяющие его образ с гниющей проекцией. — Доверие, подпитываемое глубоким чувством вины, которое слишком свежо и не обработано, чтобы по-настоящему справиться с ним. Мне жаль, что я оставил тебя здесь с этим.