— Паттерны меняются, но бездумный инстинкт — нет. Постоянно защищая, постоянно меняясь, чтобы противостоять новым угрозам, никогда не утруждая себя тем, чтобы остановиться и
подумать
, что лежит в конце этого Пути. И теперь ты действительно веришь, что способен создать место, где твои люди будут в безопасности?
Как ни странно, Рендидли вспомнил слова Азриэля из того маленького дворика.
Разве тот мир, который ты можешь создать, будучи хорошим в бою разве это не то, что мы уже заслужили?
Рендидли почувствовал себя измотанным. Он посмотрел на Лиру и просто пожал плечами. Он отказался признать, что не знает ответа на ее вопрос. Но как бы сильно Рендидли ни хотел, он не мог просто ответить утвердительно.
Фиолетовые глаза Лиры вспыхнули. — Тебе нужно перестать действовать инстинктивно. Рендидли чего ты хочешь? Не выжить, не помочь Земле выжить. Ничего, связанного с выживанием. Я не хочу слышать о твоей борьбе; я хочу увидеть, как ты будешь чертовски уязвим. Будь настоящим человеком. Будь кем-то, кто тянется к чему-то, чем тебе не нужно обладать, чтобы выжить.
Раскинув руки в стороны, Лира, казалось, умоляла его сказать что-нибудь своими глазами. Затем она сложила руки вместе и протянула их Рандидли. — Потянись к чему-то, чего ты, возможно, не сможешь получить. К чему-то, что будет больно не иметь, но без чего ты сможешь жить. Вот что значит быть человеком. Ты думаешь, мне трудно доверять? Как ты думаешь, каково это — взаимодействовать с кем-то
кто лишь номинально человек?
— Если есть что-то, чего ты искренне желаешь. Я могу быть рядом с тобой. Просто попроси моей помощи. Расскажи мне о своих мечтах, и я смогу.
Лира замолчала. Рендидли уставился на нее.
Чего я хочу?
Это был глупый вопрос, особенно сейчас. Время медленно тянулось, пока они смотрели друг на друга. Но это чувство беспомощности вернулось. Стиснув зубы, Рендидли шагнул к Лире. У него не было на это времени. Он больше не в Подземелье. Он не мог предаваться этим бессмысленным мысленным экспериментам. Прямо сейчас ему нужно
Когда Рендидли открыл рот, чтобы что-то спросить, Лира перебила его, прежде чем он успел заговорить:
— Если ты ни к чему не стремишься. ты просто инструмент. И каким бы убедительным это ни казалось другим людям, быть инструментом — это не значит быть живым. Никто никогда не был спасен инструментом. Только человеком, который его использует.
Затем Лира исчезла, растворившись в шепоте ткани. После нескольких секунд молчания Натан пробормотал что-то и поспешно вышел из мастерской Рандидли.
Что оставило Рендидли одного в темноте. Очевидно, он мог бы щелкнуть пальцами и наполнить комнату изумрудным светом (Эссенции Зажигания), но он этого не сделал. Черт, он, вероятно, мог бы создать достаточно трения щелчком пальцев, чтобы разжечь настоящее пламя.
Но он не стал. Он просто стоял в темноте мастерской, и лишь тусклый рассеянный свет от неудачных (Гравировок) составлял ему компанию.
— Почему наши споры никогда не имеют смысла, — мрачно пробормотал Рандидли. Впоследствии все его разочарования по поводу (Гравировки) тесно переплелись с его гневом и смущением по отношению к Лире. Потому что какая-то часть Рендидли знала, что она права в одном: нельзя усидеть на двух стульях сразу. Если Лира была проклята своим решением перейти на сторону (Существа). Рендидли был проклят за свое решение убить Ки-Кунота.
Но Рендидли знал, что дело не в том, проклят он или нет; даже он мог признать, что ему все еще приходится нести бремя вины за это решение каждый день. Даже сейчас, когда он думал об этом, дрожь пробегала по его (Короне Переворота) и (Умению Мрака). Что, теперь, когда в (Умении) появилась трещина, было довольно болезненно. Небольшая частичка кармы, которая постоянно его терзала.
Шрамы от эмоциональной раны, которая не смогла зажить как следует.
Нет, проблема снова сводилась к доверию. Рендидли было легко обдумать свои собственные чувства и прийти к выводу, что он может доверять себе. Но когда дело доходило до Лиры, вопрос было почти невозможно решить.
Я пошел на встречу с Чулруном, зная, что это может быть ловушкой, но доверяя образу, который я чувствовал вокруг этого места , — размышлял Рандидли.
Но образ вокруг Лиры. он так похож на образ (Существа), что я просто не могу
— Черт возьми, — пробормотал Рандидли. Бессмысленно, он взял одну из своих неудачных попыток (Гравировки) и покрутил ее в руке. Он не должен так сильно переживать из-за этого. Он уже смирился с тем, чтобы держаться на расстоянии от Лиры. Он принял в своем сердце, что, несмотря на ее методы, она, по крайней мере, пытается помочь Земле. Это должно было стать новой нормой для их отношений. Независимые, иногда в разногласиях, но в конечном итоге оба борются за благо Земли.
А теперь что касается ее второго аргумента, который полностью сбил их с рельсов.
— Чего я хочу, а? — вздохнул Рандидли. — Очевидно, я просто хочу
Но Рендидли не мог ответить на этот вопрос. Ничем более значимым, чем защита Земли от (Системы). И почему этого недостаточно?
Как он обнаружил в (Подземелье) после того, как провел там почти восемь месяцев, без постоянных требований необходимости Рендидли потерял что-то драгоценное. Находясь в (Подземелье), он делал все возможное, чтобы включить настойчивость в отсутствие необходимости в свои образы. Но Рендидли так долго формировался под влиянием нужды, что ему было трудно дать имя своим эмоциям без нее.
Возможно, поэтому слова Лиры так ошеломили его, — размышлял Рандидли. — Потому что в ее дрожащем голосе он услышал искреннюю заботу. Она беспокоилась о нем. Что было возмутительно. Что было непонятно .
Каким бы убедительным это ни казалось. быть инструментом — это не значит быть живым .
— Ба, — Рендидли швырнул свой наручный бластер в стену. С лязгом он отскочил от стены и, скользя по полу, медленно остановился у его ног. Странно, но Рендидли был невероятно взбешен этим бессознательным актом неповиновения со стороны бластера. В его виске запульсировала вена.
— Ты просто инструмент, — прошипел Рандидли. Он поднял ногу, чтобы раздавить и уничтожить этот возмутительный предмет. Но затем Рендидли остановился.
— Быть инструментом — это не значит быть живым, — вслух произнес Рандидли, чувствуя форму слов во рту. Облизнув губы, Рендидли присел и дрожащей правой рукой поднял бластер.
— если (Поднятие Уровня) — это жизнь — удивленно произнес Рандидли. — Тогда недостаточно просто дать (Гравировке) мощный образ, чтобы придать ей форму. Даже если она может расти, существует предел ее росту, потому что это практически случайно.
Глаза Рендидли горели изумрудным огнем, даже когда он понимал, что отвлекает себя от важной проблемы.
— потому что ей нужно зачем. Потому что, чтобы создать что-то живое, недостаточно просто служить цели. Оно также должно хотеть.
Оно также должно стремиться , — грустно подумал Рандидли. Но он быстро отбросил эту мысль. И он вернулся к работе.
Глава 1027
Окончательной формой Гравировки, на которой остановился Рандидли, был закрытый глаз, окруженный серией простых волн. Последние детали процесса заняли у него несколько часов; в конце концов, Рендидли собирался повторять этот узор тысячи раз по всему своему движущемуся городу. Ему нужно было знать узор настолько хорошо, чтобы не было никаких отклонений.
Хотя это правда, что одной из главных целей, которые Рендидли ставил перед Гравировкой, было дать самому городу способ выявлять угрозы, узор, включающий глаз, начал создавать некоторые неприятные образы. Когда не было никаких угроз, этот открытый глаз не был бы идеальным щитом, который представлял себе Рандидли. Без отвлекающих факторов глаз обратится внутрь, к самому городу.
А немигающий глаз – очень суровый судья.
Очевидно, я не хочу, чтобы какая-либо скверна укоренилась на территории Эриксон Стил , но такое пристальное наблюдение
Когда Рендидли проследил логическое развитие образа, он не мог не поморщиться.
Поэтому Рендидли пришлось отказаться от варианта всевидящего ока для города. Что, в общем-то, к лучшему, учитывая некоторые довольно зловещие аналогии, которые приходили на ум в связи с таким образом. Он был выбран за его силу и ясность, но они лишь частично поддерживали Гравировку. Рендидли нужно было что-то, что работало бы без опасных побочных эффектов.
Если ему придется снизить мощность, чтобы это произошло, это того стоит ради стабильности.
Как только Рендидли применил урок, который Лира пыталась ему дать, к Гравировке, процесс внезапно стал намного легче. Это как будто переключатель переключили. С включенной целью в образе, части начали вставать на свои места. Процесс стал даваться ему легче. Что, в свою очередь, освободило много времени Рендидли для экспериментов с различными узорами.
Хотя его рисунки не были самыми анатомически точными, Рендидли попытался разработать узоры Гравировки, основанные на других чувствах: слухе, осязании, вкусе и обонянии.
Честно говоря, результаты были комически плохими. Рендидли давился от смеха в тусклом свете своей мастерской, когда пытался представить, как город будет защищаться, если оружием в его распоряжении будет проницательное чувство вкуса. Нужно ли будет ему разработать какой-то языковой механизм, который позволит городу функционировать?
Некоторые были настолько плохими, что он сжигал их дотла прямо с помощью Эссенции Возгорания. Меньше всего ему нужно было, чтобы Венди наткнулась на какие-нибудь из его ранних эскизов и безжалостно высмеивала его за это. После того как Рендидли взял ее на фестиваль, Венди сильно смягчилась. Что также означало, что она чувствовала себя очень комфортно, критикуя его.
На каждое за найдется свое против .
Несмотря на отсутствие ранних результатов, Рендидли продолжал экспериментировать. Он пробовал комбинации чувств. Он пробовал больше смежных с чувствами узоров, таких как маяк и камертоны, чтобы добраться до чувств, не изображая довольно неловко выглядящие части человеческого тела. Если что, они были еще хуже.